Троя. Герои Троянской войны Книга 1
Шрифт:
– Эгей, друзья! А посмотрите-ка, какая дичь пасется на том берегу!
Они как раз подошли к широкому ручью. Это был один из горных притоков Скамандра. Ручей, в это время года очень полноводный, мчался, петляя меж камней и небольших зеленых островков. На другом его берегу заросли расступались, и приятели увидели, как к воде спускается высокая, стройная девушка, закутанная в длинный плащ. С ее головы ниспадало темное простое покрывало, которое она отбросила на правое плечо, чтобы удобнее нести на левом плече большой глиняный кувшин. Она была красива, и у разбойников разом мелькнула одна и та же мысль...
– Эй, постой-ка, козочка! – крикнул Тавик. – Выходит, тут все же кто-то живет. Ответь бедным путникам, откуда ты взялась?
– Тут поблизости наше селение, –
Ни в ее голосе, ни в ее позе не было и тени страха. Большие синие глаза смотрели на разбойников спокойно и вопрошающе.
– Мы-то? – Фол засмеялся. – А мы – морские божества. Носимся-носимся по волнам, а нет-нет где и пристанем. Не согреешь ли нас после холода морских волн? Сейчас ведь шторма, и в море неуютно.
– Если вы ко мне перейдете, то и поговорим, – голос девушки был попрежнему ровен. – А я не хочу мочить одежду.
– Что-то очень уж она непуглива! – пробормотал третий из грабителей, Листон, тот самый, что повязал египетский платок поверх фригийской шапочки. – Может, сходим на корабли и позовем еще людей, а Фол?
– Чтоб она им и досталась? – ответил тот ехидно. – Давай-ка поспешим, не то, пока мы прыгаем по этим камням, красотка-то и убежит!
И чтобы этого не случилось, он, вступая в быстрые струи ручья, скинул с плеча лук, наложил стрелу и прицелился в девушку, рявкнув:
– А ты стой тихо, перепелочка, не то прежде, чем тебя ощипать, я попорчу твои ножки!
– А я не убегаю от вас, – теперь в голосе девушки уже почти явно звучала насмешка. – Идите, идите сюда!
– Может, это нимфа? – со страхом проговорил трусоватый Листон. – Почему она не боится?
– Видно, мы ей нравимся! – хихикнул Тавик и, первым выскочив на берег, кинулся к девушке.
Он успел лишь схватиться за край ее плаща, чтобы грубо его сорвать. Удар кувшином пришелся прямо в висок, и разбойник рухнул головой в ручей, не успев и охнуть. Фол, опомнившись, натянул тетиву, но в воздухе сверкнуло лезвие боевой секиры, и он упал с рассеченным лбом.
Завопив от ужаса, Листон повернулся, чтобы бежать назад, на другой берег, но услышал за своей спиной повелительный окрик:
– А ну иди сюда, или вторая секира будет торчать из твоей спины! Быстро, я сказала!
Он обернулся и помертвел. Плащ девушки лежал на земле у ее ног, и она стояла перед ним в короткой черной тунике и в боевых сандалиях с высокой шнуровкой, держа наготове свое страшное оружие. Спокойные синие глаза смотрели на разбойника зло и беспощадно.
– Амазонка! – простонал он, и его колени дрогнули. – Я пропал!
– Пропадешь, если по счету «три» не будешь рядом. Раз, два...
– Я уже здесь! – и он упал к ногам воительницы, понимая, что она не шутит и убьет его так же легко, как его приятелей, вздумай он ослушаться. – Что... чего... чего ты хочешь?
– Царь Трои хочет говорить с тобой. Иди за мною. А чтоб тебя снова не повело в сторону, я тебя свяжу.
– Царь Т... Тр... Но ведь...
– А будешь болтать, отрежу уши! Твой язык нам еще понадобится!
– Итак, – спросил час спустя Гектор, разглядывая одуревшего от страха разбойника, – ты с одного из кораблей Пейритоя... А ведь отец запретил ему появляться в этих водах! Что ему нужно?
Царь великой Трои сидел на грубой деревянной скамье, возле оплетенной виноградом стены старой хижины, в спокойной и небрежной позе, будто занимал отцовский трон. Траурный темно-синий хитон, пятнистая шкура пантеры на плечах, сколотая серебряной застежкой, и, вместо венца, широкий кожаный ремень, подхвативший густые волосы – все это прихотливое великолепие нищеты, вместе с могучей фигурой и тонким прекрасным лицом молодого царя, придавало ему особенное, ни с чем не сравнимое величие.
– Что нужно Пейритою? – повторил он, и разбойник содрогнулся под его взглядом.
– О... он... мы хотим захватить корабли! – с трудом выговорил Листон.
– Какие корабли? – удивился Гектор. – Здесь нет никаких кораблей.
– Это ты так думаешь, великий царь! – воскликнул Листон. – А
они... они стоят в бухте, в восьми стадиях от южной оконечности большой бухты, в заливе, между рифами. Если я тебе расскажу о великом обмане и раскрою подлость, совершенную против тебя... против вас всех, ты оставишь меня в живых?Губы Гектора презрительно покривились.
– Я еще не знаю, о чем ты собираешься рассказывать, а ты уже ставишь мне условия? Плохое начало.
– Я расскажу тебе, из-за чего ахейцы нарушили договор и напали на Трою. Одна из причин – убийство Ахилла, но не она главная...
– Вторая причина – подмена какой-то части дани. Тоже мне – тайна! Не торгуйся, говори, или я пошлю моих людей привести кого-нибудь другого с ваших кораблей. Ты видел, как легко у них это получается.
Листон перевел дыхание и, подавляя дрожь, сказал:
– Царь Гектор! Ведь ты – Гектор, я не ошибаюсь, второго такого мужа нет во всей Ойкумене!.. Ты слышал, что произошло, но не знаешь, КАК это произошло и не знаешь, КТО тебя предал! Узнав все, как есть, ты лучше сможешь решить, что и как делать, и сможешь вернуть свое и наказать тайных врагов. Обещай только, что меня не убьешь, и я все расскажу и раскрою тебе все планы Пейритоя. Мне ни к чему хранить ему верность: он обманывал нас всех при дележе добычи, как последний базарный мошенник! Обещай, что оставишь меня в живых и не вернешь Пейритою, и я...
– Вот Пейритою я тебя точно не верну! – усмехнулся Гектор. – И, думаю, ты ему уже не понадобишься. Ему было сказано: держаться за сотни стадиев от Троады, так пускай пеняет на себя! Хорошо, даю слово – по моему приказу ты не умрешь. Говори.
– Благодарю тебя! – разбойник захлебнулся от радости. – Если ты даешь слово, то так оно и будет!.. Ну так слушай...
Рядом с Гектором, прислонившись к стене хижины, неподвижно стоял старый Нестор, с другой стороны, опираясь на меч – его сын Антилох. Пентесилея была за спиной пленника, положив на плечо свою секиру. Остальные слушали весь разговор, оставаясь в хижине.
– Двоюродный брат твоего отца Анхис подменил дань в двенадцати бочках, которые Приам приказал ему заполнить из его личной казны, – сказал Листон и удовлетворенно умолк, видя, какое изумление и какой гнев отразились на лице царя. Гектор даже не пытался скрыть их.
– Дальше! – резко приказал он. – Откуда ты это знаешь?
– Слушай же, о великий царь! Рабы Анхиса наполнили бочки камнями, а сверху насыпали понемногу золота и ценностей, думая, что ахейцы вскроют бочки, уже вернувшись домой. Но обман раскрылся, и цари ахейцев воспылали злобой. Кто-то из лазутчиков Анхиса донес ему, что в ахейском стане неспокойно, и что, скорее всего, Агамемнон уже знает о подмене дани. Анхис испугался и тайно велел нагрузить три своих корабля этим украденным золотом. Корабли он еще прежде тайно спрятал среди рифов, вдали от гавани. В ночь нашествия ахейцев Эней и его воины прорвались из города, и Анхис ушел с ними. Они были готовы к этому! Сели на корабли и отплыли. Анхис думал продать свое золотишко в Египте или еще где-то, где оно в цене. Но корабли попали в шторм, два из них были повреждены, и пришлось брату Приама вернуться и стать на прежнем месте – за рифами. Сейчас они уже почти все починили. Но покуда шла починка, Эней поссорился с одним из своих воинов и как следует его поколотил. Тот убежал, спасаясь от гнева этого громилы, который кулаками плющит камни, нашел где-то лодку и хотел, идя вдоль берега, добраться до Фригии, или еще куда-нибудь. Ну, и по дороге встретил нас! Пейритой недавно прослышал про падение Трои и думал, не удастся ли ему перехватить какой-нибудь ахейский кораблик с троянским добром. Да не тут-то было – ахейцы уплыли очень быстро. Но энеев дружок из желания отомстить этому драчливому герою все нам рассказал! И вот теперь Пейритой ждет завтрашнего утра, а завтра утром, как сказал пленный, корабли Энея выйдут в море. Тут-то Пейритой и нападет на них – в море Эней не сможет так лихо драться, как на земле. И с ним всего семьдесят воинов, их едва хватило, чтобы были гребцы на всех трех кораблях. Так что все двенадцать бочек золота должны достаться Пейритою.