Троя
Шрифт:
Однако недавно утверждение Ликурга получило поддержку посредством довольно остроумного аргумента, который заслуживает рассмотрения. Утверждали, что данная речь была произнесена вскоре после битвы при Гранике и что тогда Илион только что был «впечатляющим образом расширен» (впоследствии г-н Джебб «обнаружил», что эта его формулировка не предполагает строительства новых зданий!) Александром, провозглашен городом свободным от податей и т. п., так что вопрос о положении Трои стоял в то время на переднем плане. Это дает (как нам говорят) особый смысл утверждению Ликурга и делает невозможным, чтобы его слова были случайными. В моем приложении к «Илиону» Шлимана я принял эту интерпретацию данных об Александре и Илионе, однако теперь я признаюсь, что ошибался. В этом случае достаточно очевидно, что Александр только делал обещания и давал распоряжения; даже после своего полного успеха он все еще только давал обещания, которые осуществились только тогда, когда за дело взялся Лисимах. Страбон имел в виду то, что (как он думал) Август старался близко подражать Александру, и поэтому он выделяет предмет, который в то время не имел реальной важности. Однако очевидно, что мы переводим простые обещания Александра в факты. Процитируем следующее (Страбон. XIII. С. 593): первые свои обещания Александр сделал, переправившись в Азию, – «впоследствии же после разгрома
Есть еще один момент, который требует комментария и по поводу которого до сих пор почти не было несогласия. «Около 190 г. до н. э. Деметрий из Скепсиса, – пишет г-н Джебб (Хелленик джорнэл. Т. 2. С. 26), – тогда еще мальчик, запомнил, что Илион находился в состоянии упадка. Это было заброшенное место, на домах не было даже черепичных крыш. Нет ни малейших причин сомневаться в этом» и т. д. Он полагает, что пренебрежение Селевкидов после смерти Лисимаха и вторжения галлов являются достаточным объяснением того, что великие начинания Лисимаха были доведены до такого состояния. Г-н Грот думает иначе, и его так удивляет это личное заявление Деметрия (в котором он не сомневается), что он предлагает даже поменять местами некоторые фразы в тексте Страбона и применить к Александрии Троаде те огромные размеры и величие, которые, как здесь сказано, Аисимах даровал Илиону. Однако я думаю, что те факты, о которых ясно говорит сам профессор Джебб, ведут к другому заключению. Несомненно, Илион в ходе большей части исторического периода был очень незначительным городом, но этот момент, на котором г-н Джебб так часто настаивает, важен только для тех, кто защищает теорию Деметрия. Однако два факта, относящиеся к III веку до н. э. и ко второй его части, показывают, что, став один раз городом, Илион сохранял определенное положение. Около 228 года до н. э. какие-то галлы – наемники Аттала – осаждали Илион, однако были отбиты с помощью 4000 человек из Александрии. Это показывает, что он не только не был необитаем, но был городом, имевшим гарнизон и защитные сооружения. Надпись, обнаруженная на Гиссарлыке и относящаяся к той же эпохе, возможно к концу III века, показывает, что Илион был главой федеральной лиги окружавших его греческих городов (Jebb. Op. cit. P. 24). Около 189 года до н. э. начинаются римские милости. Спрашиваю, возможно ли, чтобы город, бывший главой лиги городов, которая выстояла осаду в 228 году до н. э., оказался бы в разрухе и развалинах между этой датой и 190 годом до н. э.? [593] Мне это кажется весьма маловероятным, и я могу лишь подозревать, что Деметрий, говоря о великих милостях римлян и быстром подъеме города, просто основывался на своем воображении, говоря о жалком месте, которое римляне решили почтить.
593
Г-н Джебб (с. 216) теперь уже понимает, какие выводы можно сделать из его прежнего утверждения (он не ожидал, что его процитируют в такой связи), и говорит: «Эта лига включала в себя всего лишь мелкие города какой-то части Троады. Почему же находившийся в упадке город не мог все еще быть главой такого подразделения?» Потому, что у нас есть данные, что около этого времени он сопротивлялся атаке галльских войск, причем такой масштабной, что из Александрии понадобилось привести 4000 человек на помощь Илиону. Перед лицом этого утверждения он даже цитирует, как относящуюся к делу, заметку Гегесианакта, согласно которой в 278 г. до н. э. Илион был не укреплен! Какое же, позвольте спросить, это имеет отношение к вопросу, действительно ли Илион, который в 228 г. до н. э. был важным и укрепленным городом, оказался в развалинах до 190 г. до н. э.?
Моя оценка Деметрия заставляет относиться с большим подозрением к рассказам о его воспоминаниях и сомневаться, действительно ли Илион находился в таком плачевном состоянии в конце III века до н. э. Другой выход из этого положения, предложенный г-ном Гротом, мне кажется довольно трудно принять. Но здесь мы ступаем на весьма нетвердую почву и имеем дело просто с предположениями.
Мне остается кратко обобщить ту точку зрения, которую я поддерживаю в соответствии с текстом доктора Шлимана и приложением на эту тему.
1. Мнение, что Троя была полностью разрушена, хотя и было почти всеобщим, особенно после того, что писали трагические поэты, не составляло всей троянской легенды. Были также тра– диции о частичном сохранении Трои благодаря тому, что в городе существовала греческая партия.
2. Мнение, что с тех пор это место оставалось заброшенным, не было частью легенды и не было необходимым следствием даже для тех, кто считал, что разрушение было полным.
3. Вывод, что Троя выжила под властью рода Энея, который явственно напрашивался на основании «Илиады», стал, таким образом, широко распространенным, и даже Страбон говорил об этом как об общем мнении.
4. У нас нет сведений о том, что претензии исторического Илиона на то, что он находится на месте гомеровской Трои, опровергались каким-либо другим писателем, помимо Деметрия (около 160 до н. э.), за исключением оратора Ликурга: остальные наши данные перевешивают его утверждение.
5. Эти претензии были поддержаны еще в древности торжественными жертвоприношениями Афине Илионской, совершенными Ксерксом (480 до н. э.), Миндаром, Александром Великим и другими полководцами, а также тем, что говорят и подразумевают Геродот, Феофраст, Дикеарх и другие [594] .
594
Г-н Джебб считает, что «то, что сказал воин», не является достойным доверия. Я и не собираюсь зависеть от этого
свидетельства. Однако в этом случае имеет значение не только то, что говорили воины, но и то, во что верили те, кто их окружали, и что одобряли историки, которые рассказывают об их действиях. Геродот ни одним словом не сомневается в правильности того, что мнение Ксеркса насчет местонахождения храма Афины Илионской было верным. Более того, жертвоприношение и упоминание о нем у Геродота не имело бы никакого смысла, если бы подавляющее большинство греков в армии Ксеркса не были согласны с царем.6. В частности, Гелланик, древний и уважаемый автор, которого даже критичный Дионисий цитирует как авторитет, сообщает местные предания илионцев, которые исходили не только от древних храмов и реликвий, но и от древних обычаев, основанных на несомненной вере в историческую преемственность легендарной Трои и Илиона.
7. Есть некоторые данные, что Деметрий питал личную враждебность к претензиям илионцев 1) потому что Илион внезапно поднялся и, пользуясь поддержкой от милостей царей, начиная с Лисимаха, вел себя оскорбительно по отношению к другим городам Троады. И разумеется, он был враждебен 2) потому что претензии Скепсиса на то, что его якобы основал Эней, которые поддерживал Деметрий, были бы уничтожены.
8. У нас нет данных о повторном основании Илиона в историческое время; случайная догадка Деметрия о том, что это произошло в лидийскую эпоху, – это просто самая поздняя дата, к которой он осмелился отнести это событие, поскольку в эпоху Ксеркса город уже был старым и всеми признанным.
9. Можно сказать, что «открытия доктора Шлимана дали окончательное доказательство тому положению, которое я защищаю», и дают уверенность в том, что исторический Илион находился на месте древнего города и был наследником традиций многих предшествующих веков.
Рецензируя трактат бедного Брентано в «Академи», я сказал (в качестве доброй шутки), что совершенно бессмысленно критиковать Гелланика или Деметрия, поскольку работы обоих утрачены, и я считаю, что спорить о таком вопросе – занятие для педантов. Конечно, в этом можно обвинить и меня, и я действительно виноват, что занялся подобными глупостями. Однако есть некий логический интерес в том, чтобы опровергнуть аргумент a priori, основанный чисто на рассуждении, противопоставляя ему противоположный такой же. Думаю, что я показал, что есть более веские основания считать, что Гелланик – достойный доверия автор, а Деметрий доверия не достоин, чем наоборот, как считает г-н Джебб, и на основании тех же самых текстов, но я не могу надеяться его убедить. И это именно потому, что у нас недостаточно данных, чтобы преодолеть такое упорное сопротивление. Г-н Джебб говорит, что у нас есть «множество данных» по поводу общей достоверности текстов, которые пересказывают другие авторы, и они, как он считает, вполне достаточны. Он добавляет, что «древние цитаты из Гелланика занимают двадцать четыре большие страницы в издании Мюллера». Возможно, он не ожидал, что читатели станут проверять его утверждение или задаваться вопросом о его значении. Значит ли слово цитаты действительно цитаты из Гелланика или просто пересказы того, что он говорит? Значит ли двадцать четыре большие страницы страницы большого размера или страницы, содержащие много букв? Что касается первого, я могу сообщить читателю, что на всех этих двадцати четырех страницах нет и десяти строк, которые были бы дословной цитатой. Остальное – туманные упоминания или пересказ фактов, сообщенных Геллаником. Вот вам и «множество данных» о Гелланике. «Множество данных» о Деметрии выглядят еще более странно. Нам ни слова не говорят о том, сколько от него сохранилось строк или слов. Но «один немец даже написал специальную работу по Деметрию»! В ожидании более подробного рассказа об этой «работе» я хочу спросить: разве неизвестно, что многие германские филологи предпочтут написать работу об авторе, сочинения которого безвозвратно утеряны, нежели об авторе, который до нас дошел? Но утверждать такое как доказательство того, что мы много знаем о Деметрии?!
Однако, несмотря на все эти трудности, наш профессор говорит (с. 203), что его мнение, будто в общем и целом древние не верили в претензии Илиона, «пользуется всеобщей поддержкой ученых, которые специально занимались этим вопросом».
В последнем номере «Джорнэл» (Т. 4. № 1. С. 155) он также пишет: «Интеллигенция древности решительно отвергала – как я уже доказал в этом журнале – гомеровские претензии исторического Илиона».
Я не могу закончить без прямого ответа на такие утверждения. Что касается первого: среди множества ученых, которые утверждали и продолжают утверждать, что претензии Илиона поддерживались древними вплоть до эпохи Деметрия, я выберу лишь двух великих авторитетов, на которых г-н Джебб мог бы сослаться: Грота в прошлом поколении и Фридлендера в нынешнем. Оба они решили этот вопрос еще до того, как их решение получило поразительное подтверждение благодаря раскопкам доктора Шлимана. И решили они не в пользу г-на Джебба. Фридлендер все еще может оценить любые вновь полученные новые данные. В последнем издании своей книги, содержащем тщательный пересмотр этого вопроса, он решительно придерживается своей прежней точки зрения – а именно что даже после того, как Деметрий и Страбон обнародовали свою новую теорию, она не получила какой-либо поддержки от общественного мнения.
Что касается второго утверждения, то я могу только добавить, что «интеллигенция древности» г-на Джебба включает:
Деметрия из Скепсиса, Страбона, каких-то ученых господ и дам из Александрии, оратора Ликурга и поэта Лукана. Она исключает: греков, которые сопровождали Ксеркса и давали ему советы; греков того времени, когда были установлены локрийские жертвоприношения; Геродота, Гелланика, греков в свите Миндара, Ксенофонта, греков в свите Александра Великого, диадохов, римлян как до, так и после Страбона, Тацита и т. д., и т. д.
Однако вряд ли мы можем надеяться, что эти доводы, какими бы сильными они ни были, закроют этот долгий и ожесточенный спор.
Д.П. Махаффи
Приложение VI
О древнейшем греческом поселении на Гиссарлыке
(Профессор Рудольф Вирхов)
Обстаден, кантон Гларус, 15 сентября 1883 года
Мой дорогой друг Шлиман.
Вы желаете получить мои заметки о характере предметов, обнаруженных в тех слоях холма-цитадели Гиссарлык, которые соответствуют третьему, четвертому, пятому и шестому городам, согласно Вашей классификации. Хотя здесь, на озере Вал– ленштадт, я и нахожусь вдали от всех литературных источников и от моих собственных заметок, однако в ответ Вашим английским критикам я с радостью сообщу по памяти то, что наблюдал как свидетель на Ваших раскопках в марте и апреле 1879 года. Я могу сделать это с тем большей уверенностью, что особое внимание уделял именно керамике в ее хронологическом порядке.