Троянская война

В тот же день произошло еще одно событие. По обычаю Ахилл стал снимать доспех с убитой им амазонки, и только теперь, сорвав с нее шлем, увидел ее лицо. Оказалось, что была Пенфесилея красавицей и даже сейчас была способна поразить мужское сердце. Надолго застыл очарованный мертвой красотой герой, и заметили это воины. Стали они тихонько, чтобы не услышал Пелид, отпускать шутки по этому поводу.

Вот один из них, желчный и вечно всем недовольный иониец Терсит, проходя по полю боя, увидел эту сцену и, подойдя к амазонке, с руганью выколол ей глаза.

— Что ты на нее смотришь, герой? Или ты из приверженцев противоестественной любви к мертвецам? — усмехнулся он, обращаясь к Пелиду.

Молча сделал Ахилл шаг к зубоскалу и резким ударом кулака выбил Терситу зубы. Умывшись кровью, тот с визгом стал отползать от полубога, ища защиты у окружающих, но Ахилл уже забыл о нем.

Впрочем, его слова достигли цели. Никаких действий с телом амазонки Ахилл не предпринял. Лишь предложил похоронить ее с честью, однако все другие вожди, разозленные потерями, постановили кинуть тело в реку. Не стал Пелид с ними спорить. Только часто с того дня стал Ахилл погружаться в задумчивость и печаль. Терсит же к вечеру впал в горячку и спустя несколько дней умер.

Хоть после победы над Гектором Ахилл был признанным лидером ахейцев, оттеснив на вторые роли даже самого Агамемнона, но убийство своего же воина, да еще по такой смехотворной причине вызвало ропот среди воинов. Пришлось Ахиллу совершить вояж на остров Лесбос, где он принес очистительные жертвы, чтобы снять с себя ответственность за кровь Терсита.

Разумеется, все время, пока Пелид плавал, ахейцы не предпринимали активных действий.

— Троя за это время никуда не денется, новую армию Приам не соберет, а штурмовать город без сильнейшего из героев чревато большими потерями. Так что можно несколько дней и подождать, — рассуждали вожди ахейцев.

Как оказалось, зря они считали Трою уже поверженной. Пока ахейцы ждали Ахилла, к троянцам на помощь пришли новые союзники, о наличии которых греки и не подозревали.

Некогда богиня зари Эос похитила Титона, одного из сыновей троянского царя Лаомедонта, и перенесла в Эфиопию, где стала жить с ним как с мужем. От этого союза родились сыновья Эмафион и Мемнон. И вот теперь, узнав, что родина его отца в беде, собрал Мемнон целую армию и, совершив поход через те земли, которые после назовут Сирией и Палестиной, прибыл на помощь к своему дяде Приаму..

* * *

В Греции никто не слышал о Мнемноне, но зато на пространстве от Египта до Двуречья вот уже добрый десяток лет его имя произносилось со страхом или уважением, в зависимости от того, в каких отношениях говоривший был с полубогом.

Родившись три десятилетия назад в оазисе на границе Египта, еще подростком Мемнон был вынужден его покинуть и с тех пор редко задерживался на одном месте надолго. Вызвано это было весьма прозаической причиной: пока в оазисе жила богиня, беды обходили эту землю стороной, а Титон надежно оберегал подданных от разбойников и врагов. Естественно, что за десятилетия такой сытой жизни население оазиса сильно выросло. Однако шло время, состарился Титон, вернулась на небо Эос, и вместе с ней ушло и благополучие. Оказалось, что не хватает воды для всех жителей оазиса. Поэтому приняли решение старейшины: должны лишние люди уйти и искать себе новое место для жизни.

Встал во главе этих изгнанников молодой Мемнон, за силу и благородное происхождение единогласно выбранный вождем. Из своей казны купил он оружиеё отобрал самых отчаянных соплеменников в дружинники и начал искать свое место под солнцем. Пришлось вдоволь им поскитаться. Кормил он своими недругами крокодилов в священном Ниле, любовался зикуратами на берегах Евфрата и охотился на львов у быстрых вод Тигра. Брал на себя работу по охране караванов и выбиванию долгов. Нанимался в армии царей и дружины вельмож, силой и хитростью добывал себе серебро и золото.

Несколько успешных столкновений с мелкими южными царьками принесли полубогу известность и новых людей, готовых идти за его знаменем. С тех пор начал он создавать свою державу. Одни поселки он силой заставлял давать дань, с правителями других заключал союзы, небескорыстно помогая в вечных войнах с соседями. Прошло несколько лет, и его отряд стал силой, на которую обратили внимание правители великого Вавилона, однажды пригласившие сына Зари к себе. За несложную работу по вразумлению мятежной провинции Мемнон получил столько золота, что отныне мог чувствовать себя весьма уверенно, даже общаясь с вельможами самого фараона или полководцами грозного хеттского владыки, которые периодически появлялись в его шатре.

Пришло время, и соплеменники стали меньшинством в его разросшемся отряде. Теперь сотни разноязыких искателей удачи присоединялись к нему: изгнанные из своих городов претенденты на власть, скрывавшиеся от правосудия или кровной мести убийцы, профессиональные наемники и даже беглые рабы. Одни приезжали на колесницах и в окружении собственных лучников и оруженосцев. Другие приходили, не имея ничего, кроме дубинки и повязки на бедрах. Всех принимал Мемнон, находя возможность использовать их таланты себе во благо.

Потом были новые успехи и новые люди, признававшие над собой власть полубога. Не брезговал он грабежом и торговлей, так что богател и усиливался день ото дня. Уверенно брал он под свой контроль мелкие города и поселки, лежавшие в ничейной земле между великими государствами: Египтом, Хеттским царством и Междуречьем. Платили ему дань, пусть и приличия ради называемую подарками, города древнего Элама. Он же со своим войском постоянно перемещался из одной земли в другую, собирая подати и верша суд.

Уже задумывался он, а не объявить ли себя царем? Однако смущало его то, что власть его держалась лишь на военной силе его личной армии. Униженно кланявшиеся царьки в глубине души призирали его, считая выскочкой и простым бандитом. Правители великих держав готовы были видеть в нем полководца, которого при необходимости можно было выгодно использовать, но неизвестно, как они поступили бы, надень он корону? Тут к оракулу не ходи, все ясно: и фараон, и хеттский царь увидят в этом угрозу и будут разозлены. Скорее всего, войну они не начнут, но и простое недоброжелательство таких гигантов весьма неприятно.

Вдобавок, несмотря на все успехи, Мемнону никак не удавалось построить стабильно работающую властную вертикаль. Пока был он рядом, беспрекословно слушались его все, но стоило откочевать, как даже сельские старосты начинали забывать о данных клятвах, не отсылали в положенный срок дани и стремились всячески обмануть сына Эос. Так что была крепка его власть лишь на тех землях там, где стояли лагерем его войска.

Какое уж тут царство? Ослабнет дружина, так разбегутся все, кто сейчас льстит ему. А с дружиной тоже не все ладно. Воинов у него много, вооружил их он на славу, и дерутся они с любым врагом охотно. Только вот служили они ему исключительно за жалование и долю в добыче. Приходилось все, собранное с подчиненных земель, тратить на прокорм воинов. Так что казна Мемнона частенько бывала полупустой.