Троянская война

Поэтому вечно искал полубог ответы на два вопроса: где можно заработать и как укрепить свою власть, став подобным природным царям? Естественно, что весть о начале войны между Агамемноном и Приамом заставила его обратить внимание на происходившее в северных землях. Были посланы им разведчики, но первые вести были неутешительными. Ахейцы просто были бедны и не могли оплатить его помощь, а у Приама было множество союзников, так что рано Мемнону было предлагать свои услуги, если не хотел он оказаться лишь одним из множества наемников. А быть просто наемником он не хотел. Так что не вмешался он в события, но пристально следил за развитием ситуации.

И вот на десятый год войны решил сын Эос, что пришло его время, ведь одни троянские союзники погибли, другие ушли. Дали знать его доверенные люди Приаму, что есть сила, способная поддержать его пошатнувшийся трон. Правильно понял их слова старый царь, и ушел на юг караван с золотом и приглашением Мемнону пожаловать в Трою.

Еще до того, как был получен ответ, в котором полубог не сомневался, начал он собирать армию. Кроме личной дружины, повел он в поход и всех искателей добычи, каких только смог найти в окрестных землях. Так что, едва прибыли гонцы из Трои, огромная армия, сопровождаемая соответствующего размера обозом, двинулась в путь.

Помимо золота, которое он надеялся получить за свою помощь, влекла его в Трою еще одна цель. Слышал он, что храниться в Илионе чаша, из которой некогда пил Зевс, когда спускался на землю за Ганимедом. Как и всё, к чему прикасался бог, приобрела эта чаша особое свойство. Поскольку был громовержеец небесным царем и законодателем, считался покровителем земных властей и государств, то чаша превратилась в оберег, сохраняющий целостность государства. Хотел обладать ею Мемнон, надеясь, что поможет она превратить его аморфные владения в настоящую страну.

Так что скорым маршем пройдя расстояние, разделявшее его ставку и город Приама, оказался сын Зари у стен Трои. Был этот путь длинным и нелегким. Да что и говорить, насчитали сопровождавшие Мемнона жрецы два миллиона шагов во время этого марша. Многие из воинов отстали, а некоторые и погибли в схватках с жителями стран, по землям которых прошел полубог. Но были и те, кто по пути присоединился к армии в надежде на поживу.

Явился он всего через день после смерти Пентесифеи, так что сильно повезло грекам. Ведь объединив свои силы, Приам, полубог и амазонка могли бы и вообще разгромить ахейцев. Однако и один Мемнон был весьма опасен для Агамемнона.

Пока троянцы радовались союзникам, а греки пытались выяснить, кто помог их врагам, Мемнон готовился к встрече с Приамом. Одним своим видом он внушал уважение и знал об этом. Широкогрудый красавец, с развитой мускулатурой и гордой посадкой головы, он нравился и мужчинам, и женщинам. Однако, идя на встречу с Приамом, Мемнон дополнительно позаботился о своем виде, достав из сундуков лучшее из своего не особо большого гардероба. Затем рабыни расчесали ему волосы и завили бороду кольцами по вавилонскому обычаю.

Приам тоже готовился к встрече. Хотел царь показать, что хоть и ослаблен он долгой войной и гибелью сыновей, но все еще силен и может и без чужой помощи победить. Поэтому отборные троянские воины в лучших доспехах плотными рядами стояли вдоль дороги, по которой следовал сын Зари, а тронный зал был убран с нарочито-показной роскошью. Забыв о необходимости экономить, готовили повара на пир обильные угощения, которые выносились в зал на золотых и серебряных блюдах.

Вот Мемнона и его командиров ввели во дворцовый мегарон, где в строгом порядке сидели и стояли вельможи и старейшины Трои. Все они усилием воли сохраняли на лицах невозмутимость, но на самом деле волновались, понимая, что судьба дала им возможно последний шанс изменить ход войны в свою пользу.

Звеня бронзовыми доспехами, по просьбе Эос созданными для него самим Гефестом, вошел он в тронный зал. В свете факелов блистали самоцветы на его браслетах и перстнях. Тяжелыми складками падал с плеч расшитый золотыми нитями пурпурный плащ, тускло светилось золото, обильно покрывавшее оружие и одежду…

В одном из боев в Египте взял он как трофей обоюдоострый бронзовый хопеш с золотой рукоятью, ставший его любимым оружием, а спустя годы ассирийские маги наложили на клинок заклятия, выбив на потемневшей бронзе свои странные надписи, похожие на следы птичьих лапок. Теперь этот страшный, одинаково хорошо колющий, рубящий и режущий клинок, напоминавший насаженный на рукоять серп месяца, всегда весел у бедра полубога. Сегодня это чуждое в этих местах оружие приковывало к себе взгляд троянских вельмож и внушало им невольный трепет.

Обменявшись церемонными приветствиями и обязательными вопросами о жизни и здоровье, приступил Мемнон к делу.

Сначала обрисовал он положение города, показав собравшимся, что весьма хорошо информирован. Отметив, что троянцы уже показали свое мастерство, десятый год сдерживая намного большую армию врага, заявил он, что конечный итог этой войны будут лишь один — падение города.

Шумно загалдели собравшиеся, протестуя, но пресек волнение взмахом руки Приам.

— Может, проиграем, а может и отобьемся. Война — дело такое, никто заранее ничего предсказать не может. Стены города по-прежнему высоки, запасов в Трое много, и обороняемся мы в своих домах, а греки в чужой и враждебной стране живут. Рано или поздно они истощат свои запасы и даже без проигранного боя вынуждены будут уйти, — вельможи согласно закивали головами. — Впрочем, гадать о том, что ждет нас — дело бессмысленное. Так что не стоит предрекать нам несчастье. Тем более что не для этого ты проделал такой путь.

— Ты прав царь! — улыбнулся Мемнон, — Упомянув о проблемах города, я не хотел никого обидеть. Это было сделано лишь потому, что я хочу, чтобы между нами не было недопонимания. Мы пришли не как наемники, с голоду продающие свои мечи за горсть серебра. Твои воеводы уже видели мои войска и подтвердят: они не слабее гарнизона Трои.

Приам кинул взгляд на своих полководцев, и те кивнули головами, подтверждая сказанное полубогом.

— Так что я хочу заключить с тобой договор как равный с равным, — продолжил сын Эос.

Скажи он это десять лет назад, рассмеялся бы Приам, но сейчас, когда его город стоял на краю, было не до гордости.

— Что ж, пусть будем мы с тобой равны во всем, — кивнул Приам. — Чего ты хочешь за свою помощь?

— Половину всех взятых в бою трофеев, фураж для лошадей и содержание для моих воинов, выдаваемое едой и золотом, — начал перечислять Мемнон, — бронзу для оружейников, материалы для починки колесниц и доспехов, восполнение за счет Трои потерь в конном составе….

Закончив список требуемого, сын Зари добавил:

— Сколько конкретно причитается и как мы это получим, пусть обсудят наши даматы, нам с тобой не стоит вникать в такие мелочи.

— Да будет так! — произнес Приам, подняв свой скипетр в знак согласия.

— И еще, кроме этого в знак дружбы прошу подарить мне ту чашу, из которой некогда пил Зевс, — произнес полубог. — Слышал я, что сберегли ее троянские цари, и сейчас лежит она в сокровищнице одного из храмов Илиона.

— Государь! Это же святыня города — седоволосый жрец сделал шаг, явно намереваясь защитить от посягательств реликвию.