Троянский конь

Из спальни на террасу, где сидел принц, вышла проснувшаяся Сапа. Она подскочила веселой птахой и хотела обнять своего любимого мужа, но тот грубо крикнул:

– Прочь! Не приближайся!

Сапа отпрянула, села мимо плетеного кресла и упала на дощатый пол. Гуляющие рядом царственные павлины переполошились.

– В чем дело, дорогой?
– обиженно спросила Сапа, поднимаясь и потирая ушибленный локоть.

– Прости, дорогая, теперь ко мне так просто не подойдешь. У меня теперь есть Защитник.

– А как же мы будем любить друг друга?

– Скажи громко - "Поп-корн"

– Для чего?

– Говори, что приказываю, женщина!.. Ну, Сапа, скажи - "Поп-корн".

– Поп что?

– "Поп-корн"!

– Ну попкон...

– Неправильно. Повторяй: "Поп-кор-р-рн"

– "Попкорн"!

Ну, вот и все. Теперь приложи в эту ложбинку свой пальчик... не этот, большой. Хорошо. Сейчас можешь обнять меня.

– О боги! Это, что, теперь я должна проделывать такое каждый раз, когда...

– Нет, произнеся заклинание, ты навеки стала другом Защитника. Он тебя не причинит вреда.

– Чудеса! А это что за бусинка?

– Эту ползучую бусинку я еще не трогал.

– Давай попробуем?
– сказала любопытная жена.

Астианакс отвел круглое окошечко фонаря от лица Сапы и потянул бусинку книзу. Из окошечка выдвинулся, как некий стержень, рубиновый луч света.

Астианакс злорадно рассмеялся и сдвинул бусинку еще. Луч удлинился на десять локтей. Сдвинув ползунок до конца, принц троянский и его жена вздрогнули от треска. Луч уперся в стену дома и пробил её насквозь. Астианакс поставил ползунок на место, и твердый луч послушно втянулся обратно в фонарь.

На шум прибежал хозяин дома, досточтимый Табия. Увидев пробоину в семейном корабле, он возопил, ломая руки:

– Кто разрушил мой дом! О, Бэл-Мардук!

– Похоже, какой-то великан швырнул камень, - сказал Астианакс, пряча под одежду Защитника, и он там ладно присосался к кожаному поясу.
– Непрочные дома, однако, строят в Вавилоне, из глины. Из камня надо бы строить. Каменную стену так просто не разрушишь.

– Какие камни?
– стонал Табия, тут на глину-то кое-как наскребли денег. Ох, что же мне делать? Ремонт меня разорит...

Астианакса вдруг окатила волна радостного озарения. Защитник, оказывается - не только щит, но и меч, и таран! При помощи такого оружия можно разнести в пыль любые стены. Нет, положительно не все боги настроены против него, Астианакса, кое-кто из небожителей - хорошо бы знать - кто, чтобы принести ему жертвы - на стороне мстителя.

Сокрушенный горем Табия удалился, ему на смену явился квартирант Шумик. Как всегда, с утра у него болела голова. Как всегда, он мечтал опохмелиться, желательно за чужой счет.

– Доброе утро!
– прокаркал он хриплым голосом и по-приятельски сграбастал Астианакса.

Сапа не успела предупредить Шумика, и тот жестоко поплатился за свою фамильярность в отношении принца. Розовый с бегающими молниями щит, неизвестно откуда взявшийся, отбросил беднягу на четыре шага, ожег, парализовал, кинул в пропасть бессознания.

Тут уж начался переполох нешуточный. Завыла могучим басом жена Шумика Баба-шаррат, сыночек, похожий на цыпленка, плаксиво заверещал. Сбежались другие квартиранты. Все стали молить богов не посылать больше громов и молний в такой ясный, безоблачный день (Вот что странно).

Шумика с искаженной физиономией и опаленными руками уволокли в дом, принялись отхаживать, поить снадобьями. Он уже пришел в себя, хрипел, изрыгая проклятья.

– Зачем ты его так?..
– спросила Сапа своего мужа.

– Коль скоро мне предстоит истребить целый народ, - сказал Астианакс, - мне надо было опробовать действие Защитника. Да что ты его жалеешь, он же чужестранец.

Сапа подумала и ответила:

– Но я ведь тоже для тебя чужестранка...

– Ну, ты - совсем другое дело. Ты жена моя. И должна во всем меня поддерживать. Поддерживаешь ли ты меня?

Голос мужа таил скрытую угрозу.

– Да, - покорно ответила Тихая Сапа.

8

– Я убью его!!!
– орал Коршун.

Он ворвался в Опорный Пост Времени как ураган. Стремительно он шел по коридору, сметая все, что попадалось на пути. Полы его черного плаща развивались, точно гигантские крылья, заставляя трепетать листы с приказами, вывешенные на доске объявлений. Какой-то служащий, пивший кофе возле автомата, забился в угол и поперхнулся.

Коршун влетел в кабинет начальника Поста, крылья его медленно опали. Но злоба кипела, клокотала, как горячий гейзер, как вулкан. Начальник Поста Василий Лемуров, по прозвищу Базилевс, русский, в миру Вавилона - Нергал-ушезий, был человеком склонным к полноте, нрава умеренного, поднял голову от бумаг, заваливших его стол, и вопрошающе уставился на возмутителя спокойствия.

– Я убью эту троянскую собаку!
– в очередной раз выкрикнул Коршун и грохнул кулаком по металлическому столу Василия Лемурова. Столоначальник покраснел, весь взволновался и гаркнул в ответ:

– СЯДЬ! И перестань орать!

Видя, что его не боятся, Коршун слегка умерил свой клекот, отбросил в сторону полу плаща и уселся на стул из нержавеющей стали. Забросил ногу на ногу.

Лемуров отметил, что Коршун не соблюдает вавилонскую моду, ходит как варвар в кожаных штанах и в сапогах с высокими, до колен, голенищами, и пОтом от него несет за версту.

– Ну, что там у тебя случилось?
– на полном лице начальника медленно угасал нервический огонь.

Коршун с грохотом обрушил задранную ногу на пол, упер ладони в ляжки, подался вперед:

– Этот гад выкрал у меня Защитника!

– Какой гад?
– Василий сцепил пальцы рук в замок.

– Астианакс, мать его, Троянский! Он подкупил мою шлюшку, и та... А я, как дурак, поверил этой стерве... Др-р-рянь!

– Та-а-ак...
– протянул начальник Поста, откинулся на спинку кресла.
– Это серьезное дело.

– Еще бы не серьезное...
– злобно глянул исподлобья Коршун.

– А откуда известно, что прибором завладел Астианакс?

– Моя дура во всем созналась. Я плетью её огрел пару раз по ребрам...