Троянский конь

– Кажется... Ну, ладно, дорогой профессор, не буду отнимать ваше драгоценное время. Вернусь с вахты, обязательно поделюсь впечатлениями. Интересной вам работы. До свидания, док!

– "И тебе интересной работы! Auf Wiedersehen, мой мальчик!"

Сборы были недолгие. Положив в рюкзак аудиодинамические портреты Елены и отца с матерью, еще кое-какие личные мелочи, Илар, провожаемый грустным Чарли, поднялся на поверхность и направился к ближайшим кабинам виджл-туннельного транспорта (ВТТ).

В архаичные, докваковские времена путешественник, имея намерение попасть, условно говоря, из точки "А" в точку "В", трясся в карете или трамвае, ехал поездом, а позже - самолетом и даже в ракете летел, теперь преодолевает расстояния почти мгновенно. Если совсем уж далеко, на край обитаемой вселенной собрался наш путешественник, то все равно такой вояж у него отнимет времени крайне мало, не больше нескольких минут, которые он потратит только на пересадки с линии на линию.

Хорошо это или плохо? Как всегда, что-то приобретая, мы что-то и теряем. Так уж устроен мир. Обретя возможность мгновенно перемещаться в пространстве, мы напрочь лишили себя так называемых дорожных впечатлений. Порой очень ярких впечатлений, запоминаемых на всю жизнь. Например, поездка с родителями в поезде к морю, на Лазурный берег. Илар помнит, хотя и был тогда совсем маленьким, как постепенно менялся ландшафт, проплывающий за окном, сменялись климатические пояса, а с ними и температура воздуха. Мягкое покачивание вагона, свист ветра за окном купе, далекие, манящие огни неизвестных поселков и городов. Суетливый гомон дневных посадок и мертвое безмолвие ночных платформ... А сколько связано впечатлений от знакомства с попутчиками. Даже запахи и тактильные ощущения: мягкая кожа диванов, ворсистая поверхность покрывала, холодный пластик стола - словом, вся атмосфера поезда остались в памяти навсегда. Видимо, не случайно тогда отец выбрал именно этот, архаичный вид транспорта, а не самолет.

Есть, однако, люди, которым вся эта романтика дорог, до лампочки. Они холодные прагматики. Для таких, чем меньше пройдет времени от старта до финиша, тем лучше. Таковой была мать Илара...

Ряд оранжевых кабин ВТТ. Во все кабины очередь, но небольшая и быстро текучая. Через минуту Илар уже набирал код штата Северная Каролина, потом - код графства и, наконец, код поселка Оранко. Опустив руку, он ждал, когда рубиновый огонек на пульте переметнется на желтый, а потом и на зеленый. Принцип светофора. А чего мудрить. Привычное лучше.

Ну вот, линия настроилась, загорелся желтый свет. Илар внутренне собрался. Поехали! И все равно это случается неожиданно. Словно внезапно у вас под ногами проваливается пол. Только что вы твердо стояли на прочной ребристой платформе (правда, когда ступаешь на нее, она слегка проседает под тяжестью тела: в это время определяется масса объекта), и вот вы проваливаетесь в преисподнюю. Чувство виджл-полета для большинства людей неприятное. Многие старики (пока еще не отправленные в "Иллюзорий") всякий раз хватались за сердце. Ошеломляет также и внезапная перемена дня на ночь, если вы перемещаетесь в другое полушарие, или с ночи - на ослепительный полдень. Поэтому рекомендуется при желтом сигнале закрывать глаза.

Илар вышел из кабины ВТТ. Станция "Оранко". Зной и безлюдье. Захлопнув дверцу, он ностальгически осмотрелся. Перед ним расстилался типичный ландшафт Северной Каролины: пологие холмы, несколько пиков взметнувшихся в небо одиноких скал и Целое море буйной ярко-зеленой растительности. Осень здесь была сухой и жаркой, и, несмотря на то, что уже стоял октябрь, листья еще даже не начали желтеть. На нежно-голубом небе ни облачка. Солнце почти в зените. Казалось, сама природа располагает провести этот день в спокойном отдыхе и благодушии. Илар еще раз вобрал в себя этот волшебный воздух.

Поблизости располагался небольшой торговый павильон-автомат, где можно было приобрести все, что душе угодно. Павильон тоже был абсолютно пуст. Двигаясь сквозь пестрые прилавки, прибывший взял кое-каких продуктов на ужин и завтрак, потому что в доме было шаром покати. Бросил пакеты на ленту транспортера, которые, проехав метра два, упали в металлическую корзину. По дороге пакеты были сосчитаны сканером, и на табло высветился результат. Оставалось сунуть в щель автомата-продавца личную социальную карточку, со счета которой снимется потраченная вами сумма.

Держа под мышкой пакет, холодивший руку в том месте, где лежал замороженный стейк, Илар с удовольствием зашагал по пыльной дороге к цепочке домов, выстроенных вдоль берега озера. Вокруг все было знакомо с детства - шелковые зеленые холмы, редко стоящие сосновые подростки, старый лес вдали, текучее серебро воды...

Открывая калитку, Илар всполошил соседского пса, который с той стороны стал бросаться на сетку забора и злобно лаять. Над кустами роз появилась голова в широкополой шляпе. Это был малознакомый сосед, снявший загородный дом, рядом с домом отца года три назад, после того, как прежние хозяева переселились в "Иллюзорий". Довольно замкнутый тип, кажется, живописец. Что вполне устраивало Илара, любившего уединенный отдых. Сосед держал в руках садовые ножницы какого-то жуткого вида, похожие на средневековое орудие пытки. Может, он пытал цветы? Говорят, они тоже чувствуют боль и испытывают страх.

– Добрый день, - осторожно поздоровался старший техник-пилот.

– Закрой пасть!
– сказал живописец своему псу, а потом уж, когда тот униженно ретировался, ответил человеку: - Наше вам с кисточкой.

И опять скрылся за розовыми кустами и там хрястко защелкал кривыми лезвиями.

Бросив рюкзак на одинокий стул, стоявший на открытой веранде, Илар обошел участок. Каменные плитки дорожек заросли травой забвения. И весь участок зарос, как вдруг лишенный ухода немощный человек. Черно-красные кляксы опавших ягод усеяли землю под вишневым деревом. Зелено-красные плоды в изобилии валялись под яблонями. Жестокий сорняк совершенно задушил цветочные ряды. Сад качал спутавшимися ветками, молил о спасении. Работы здесь требовалось много. Только никому это не нужно, вот что печально.

Илар вернулся к дому, сложенному из белого камня, увитому листьями дикого винограда, об эту пору ставшими пунцово-красными. Прикосновение знакомой ладони оживило дремавшую дактилоскопическую память Привратника, - и дверь поддалась. Дверь в беззаботную юность отворилась. Но это был обман чувств. Нельзя в одну воду ступить дважды.

В доме было сумрачно, прохладно и пахло слежавшейся пылью, как в склепе. Мебель в чехлах, расставленная вдоль стен, походила на старых слуг, уснувших, оцепеневших, почти умерших, но верно ждущих своих хозяев, которые их забыли при отъезде в вечность. Звук скрипнувшей половицы под ногой показался кощунственным по отношению к тишине и неподвижности времени, царившим здесь.

Если хочешь понять, что такое вечность, зайди в старый загородный дом и несколько минут неподвижно постой там среди безмолвия. Только ничего не трогай. Тогда, может быть, и поймешь.

Не сразу Илар решился нарушить благоговейный покой. Потом отдернул старомодные занавески на окнах и поднял ставни. Нестриженные ветки кустов сейчас же вломились внутрь. Солнечные зайчики задрожали по дальним углам. Теплый живительный воздух хлынул в комнату, а вместе с ним земляные и травяные запахи. Пчела залетела с улицы и с ворчливым гулом принялась инспектировать новую территорию.

И время сразу двинулось, как секундная стрелка часов, когда подтянули гири и толкнули маятник старых часов.

Илар включил старенький терминал, который подключался к Сети через спутниковую связь. Набрал код Луны, потом код "Иллюзория" и, наконец, - номер ячейки отца. Предок отозвался не сразу, еще дольше не подходил, чем профессор. Наконец фирменная заставка "Иллюзория" пропала и на экране допотопного плоского монитора появилась панорама усадьбы, почти в точности похожая, на загородную усадьбу отца. Отец оставался верен себе. На заднем плане виднелся скелет недостроенной яхты с торчащими ребрами шпангоутов. Пока Илар обозревал хозяйство отца, его счастливая физиономия появилась на переднем плане. Отец, усыпанный с ног до головы деревянной стружкой, снимал фартук. Сын поздоровался.