Тройняшки не по плану. Идеальный генофонд (+ Бонус. Новый год у Тумановых)

Я же перевожу взгляд на Адама, который умудрился сохранить равновесие после неслабого удара. Обеспокоенно осматриваю его и выдыхаю с облегчением. Держится он бодро, небрежно смахивает кровь из-под носа и в свойственной ему манере с усмешкой бросает что-то амбалу. Значит, жить будет. Наглый, неосторожный придурок!

Я не должна переживать о нем, но сердце само ускоряет бег, а во рту пересыхает от страха.

Отмерев, направляюсь к ним. Пора уводить Туманова отсюда, чтобы он ни на кого из родственников мальчишки больше не нарвался.

– Наших бьют! – вопит где-то сбоку Васька, зазывая остальных на помощь, и пулей пролетает мимо меня.

О нет…

Глава 13

Агата

Василиса буквально на глазах обращается в маленького бешеного тигренка. С грозным рыком несется на «врага», целится ему прямиком в ноги, чтобы сбить, но…

– А ну иди сюда, - в паре прыжков от амбала ее перехватывает Адам. – Не буянь, ты же девочка, - уговаривает брыкающуюся Ваську.

Тем временем я хватаю за одежду Макса и Ксюшу, которые тоже рванули «восстанавливать справедливость». Заставляю их притормозить и дергаю на себя. Обнимаю бережно, извиняясь за резкость.

Адам берет Ваську на руки, чуть подкидывает и усаживает на сгиб локтя. Общая картинка, которую они вдвоем создают, затрагивает потаенные уголки моей души, но я тут же хороню эмоции, накрывая гранитной плитой.

Слишком похожи Туманов и Василиса на настоящих папу и доченьку. Но это лишь иллюзия, от которой нам всем будет больно избавляться. Всем, кроме Адама. Вряд ли он чувствует хоть что-то. Танком движется к цели, давит гусеницами все на своем пути.

– У тебя кровь, - пальчиком тычет Василиса ему в лицо, но он уворачивается, чтобы она не измазалась. Ловит ручку, неосознанно щекочет запястье большим пальцем.

– Это кетчуп, - отшучивается, а малышка бровки сводит недоверчиво.

– Все ваши? – хрипит хозяин дома, окидывая растерянным взглядом тройняшек. С едва заметным налетом доброй зависти. Огромный, сильный мужчина, но израненный внутри. Со своей болью. Ведь я точно помню, что Илья у них от донора, а значит… - Из-звините, я решил, что вы… - заикается, возвращая внимание на Адама. И его смущенный тон вызывает диссонанс с внушительной комплекцией.

Дети, в свою очередь, принимают боевую стойку и волком смотрят на большого «зая», будто готовы растерзать его в клочья. И меня их реакция жутко расстраивает. Не заслужил их слепой верности Адам. Подхожу ближе, многозначительным взглядом прошу его отпустить Ваську и мне ее вернуть, но он игнорирует.

– Маньяк? – язвит Туманов.

– Адам, пожалуйста, - хочется стукнуть его за то, что продолжает провоцировать дикаря и подставляться. Но он, покосившись на меня, вдруг сам включает режим «нормального человека».

– Удар у вас хорошо поставлен, - поворачивает беседу в другое русло.
– Боксер?

– Фельдшер скорой, но… Было дело, - хозяин спускает сына с рук после молчаливого приказа жены, и тот бежит к маме. – Бои без правил.

– Кто бы сомневался, что без правил, - морщится Туманов.

– Я же извинился, - повышает голос амбал, но Васька фырчит на него недовольно, словно кошка сиамская, и тут же к Адаму жмется. Вторит ей Ксюша, освобождая ладошку из моей хватки, а Макс пыхтит шумно.

– Прекрати, зай, - разочарованно бурчит Елена. – Хочешь праздник мне испортить? – слегка чувствами мужа манипулирует. И прием срабатывает.

– Прости… те, - окончательно сдается большой «зай». – Никита, - пожимает Адаму руку. Благо, тот не артачится. Принимает дружеский жест и поддерживает хрупкое перемирие.

Елена суматошно представляет всех нас мужу, успевая при этом еще раз отчитать его.

– Недосмотрела ты, мам, вот и подрались они, - делает вывод Макс. И вздыхает по-взрослому тяжело. Заставляет меня почувствовать вину и стыд. Особенно, когда задирает голову и укоризненно добавляет: - Мама, ты же доктор, первую помощь оказывать будешь?

Ксюша, услышав эти слова, достает белоснежный платочек из кармашка на юбке. Подзывает к себе Адама, заставляет присесть вместе с Василиской, а потом заботливо, но резко тычет скомканной тканью в его пострадавший нос. Туманов кривится от боли, откашливается, однако не ругает Ксюшу. Наоборот, благодарит «принцессу», а после – посылает мне лукавый взгляд снизу вверх.

– Конечно! Идемте в дом, я дам вам аптечку. Обработаете вашего мужа, как надо, - спохватывается Елена. А тот срывается в хохот от двусмысленной формулировки.

– О, я очень даже не против, - язвит сквозь смех. – Жена.

Нет, я скорее добью его!

* * *

Адам

– Разузнал он все, - шипит Агата, взмахивая рукой в сторону дивана. Слушаюсь и сажусь на край. – Продумал, - открывает аптечку, недовольно изучает содержимое, выбирает антисептик и ватные диски. – Не более получаса, - цитирует меня язвительно.
– Придурок!

Устремляет взгляд на меня и, опомнившись, обрывает поток ругательств. Видимо, матерится теперь про себя.

Сканирует меня внимательно, останавливается на разбитом носу, к которому я холод прижимаю, вздыхает рвано. В агатовых глазах мелькает огонек сочувствия, но она насильно гасит его. И хмурит идеальные брови.

– Я жертва, между прочим, - хмыкаю в ответ. И беру очередную стопку салфеток. На столике возле меня уже гора использованных.

– Собственной глупости, - отчитывает, как школьника. Касается переносицы пальчиками, ощупывает аккуратно. И это даже приятно. Не сами прикосновения – они как раз боль вызывают противную. А забота женщины, которой ничего от меня не нужно. Непривычно.

Дополняют новую для меня атмосферу голоса тройняшек, что доносятся снизу, из гостиной. Елена выделила нам одну из комнат на втором этаже, а сама вызвалась присматривать за детьми.

Мы с Агатой остались наедине в замкнутом пространстве, и вряд ли наш тет-а-тет может привести к чему-то хорошему…

– Рубашку расстегни, - приказывает она холодно. И с внешним равнодушием важно смачивает ватные диски. Но выдает внутреннее волнение тем, что проливает антисептик.

– Вот женщины пошли, - тяну саркастично.
– Все за вас делать надо. Но если ты так просишь… - изгибаю бровь и касаюсь пуговиц на воротнике.