Тройняшки не по плану. Идеальный генофонд (+ Бонус. Новый год у Тумановых)
Шрифт:
Макар сканирует меня внимательно, размышляет и через пару минут озвучивает вердикт, которого я жду с замершим сердцем и тремором в ногах.
– Нет, могут быть последствия, а у меня на тебя планы, - заявляет так, будто тему на лекции называет. Строго, серьезно, четко.
– Планы? – непонимающе ресницами взмахиваю.
– Ну, конечно, милая, - обезоруживает меня внезапной нежностью. – Ты подходишь мне. Из медицинской династии, как и я. Учишься, скоро диплом медсестры
– Но мама считает, что ты губишь мое будущее, - признаюсь простодушно. Я никогда ничего от Макара не скрываю.
– Она ошибается. Твое благополучие в моих интересах, - говорит он вместо «люблю». Как обычно. Макар ни разу не признавался мне в чувствах, а лишь перечислял мои достоинства и указывал на недостатки. Пока что первых оказывалось больше, а значит, я ему нравлюсь. Наверное...
– Мне не нужна недоучка. Рядом со мной должна быть идеальная женщина. И со временем ты будешь способна исполнять эту роль.
Со временем… Роль…
Крепче обнимаю живот. А ведь время пришло.
– Мы поженимся? – спрашиваю напрямую.
Девушка не должна делать первый шаг, но от Макара я устала ждать предложения. Тем более сейчас, когда во мне теплится огонек нашей любви.
– Разумеется, - кидает, как подачку. – Позже, - добавляет абстрактно. – До завтра, милая, - подставляет мне гладко выбритую щеку, которой я касаюсь губами.
Привычный ритуал, как у семейной пары со стажем. Иногда мне становится интересно, что будет, если я его нарушу? Не встану в пять утра, чтобы приготовить ему завтрак, не поглажу рубашку, не провожу к дверям...
– Агата? – на пороге останавливается Макар. Наивно ожидаю, что он вернется. Обнимет меня, поцелует, скажет, что все будет хорошо. Но мужчина кивает на часы за моей спиной. – У тебя пары через полтора часа. Не опоздай, - чеканит важно.
Просто уходит, захлопнув дверь и оставив меня наедине с раздирающими душу мыслями и сомнениями.
Несколько недель спустя
– Я сегодня на первое УЗИ записалась, - переминаюсь с ноги на ногу у плиты. Упираюсь бедром в столешницу. – В очередной раз, - бурчу обиженно. – Ты ведь поедешь со мной?
– Пересолила, - кривится Макар, бросает вилку и нервно отодвигает от себя глазунью. – В институте пообедаю, - подскакивает с места и направляется на выход.
– А как же… - напоминаю о себе. – УЗИ?
– Не сегодня. Дел много, - отмахивается. – Знаешь, лучше съезди сама.
– Там все с мужьями или мамами, - упрашиваю его. – Маме я вообще ни слова о беременности не говорила. Она убьет нас обоих, если узнает, - поджимаю губу. – Я с тобой хочу, пожалуйста. Мне так спокойнее будет. Ты же врач все-таки.
– Педиатр. Не гинеколог, - осекает меня.
– Разве ты не хочешь взглянуть на нашего малыша? – чуть приподнимаю уголки губ.
– На таком маленьком сроке там смотреть нечего, - грубо произносит он. От неожиданности я всхлипываю. Я и так в последние дни плачу по любому поводу, а сейчас готова разрыдаться от обиды. Макар чувствует мое настроение, поэтому спешно исправляется: - Хорошо, я поеду с тобой, - заставляет меня улыбнуться. – Но в другой день. Перенеси прием.
– На какую дату? Скорее бы. Хочу убедиться, что с ребенком все в порядке, - признаюсь честно. – Знаешь, я не очень хорошо себя чувствую. И живот побаливает, тянет. Я с гинекологом созванивалась, который меня год уже ведет, но он только витамины и какое-то успокоительное порекомендовал.
– После дежурства скажу, - прерывает мой поток жалоб одной хлесткой фразой. И всем своим видом показывает, что разговор окончен.
Дальше все происходит по привычному плану.
«Супружеский» поцелуй в щеку, хлопок двери и одиночество.
Холодная постель, потому что в этом месяце Макар почему-то взял больше ночных дежурств в больнице. Он стремительно отдаляется от меня, а я не знаю, как его удержать.
Обычно женщины привязывают мужчин ребенком. Но в нашем случае именно беременность все испортила. Вздрагиваю от собственных мыслей. Ругаю себя.
И мысленно прошу прощения у малыша за то, что посмела плохо подумать о нем. Погружаюсь в сон, поглаживая ноющий живот.
– Больно, - просыпаюсь среди ночи от острых импульсов, что беспощадно режут живот. От огня, в котором сгорает все тело. Бьюсь в лихорадке и предполагаю худшее.
Давлюсь судорожными всхлипами, наощупь нахожу телефон и в полумраке набираю Макара. Вместо ответа – долгие гудки. И тишина.
Как же больно.
Автодозвон не дает никакого результата.
Очередной болезненный выстрел в живот заставляет меня переступить через свою гордость. Нахожу номер, который давно не вызывала.
– Мамочка, больно, - обреченно хнычу в динамик.
Сейчас
– Мамочка, больно, - распахиваю глаза от жалобного голоса, который принадлежит не мне.
Балансирую на грани между сном и реальностью. Мозг в прострации после «путешествия в прошлое», но материнский инстинкт не дремлет. Не до конца понимая, что происходит, бережно обнимаю мою малышку.
– Что случилось, Василиска, - шепчу, целуя ее в макушку.
– Ножка опять болит, - шмыгает она носом. – Повернуться не могу.