Тройняшки не по плану. Идеальный генофонд

Достает брелок, который «конфисковал» у меня недавно и, крутанув его на пальце, засовывает обратно.

— Адам, спасибо, что встретил, но нам домой ехать надо, отдай ключи, — выставляю руку, но Адам цокает предупреждающе.

Находит в кармане ключи от мазды — и отдает их Максу. Но прежде успевает и его быстро в лоб поцеловать.

Да что с ним сегодня?

— Я один не справляюсь с женщинами, поможешь? — усмехается он, мазнув по мне взглядом, и возвращается к моему сыну, который вспыхивает как сверхновая от того, что ему доверие оказали. — Чтобы снять с сигнализации, нажми круглую кнопку справа снизу, — инструктирует его, а Макс внимает каждому слову.

Пока он возится с системой безопасности авто, Адам подхватывает обеих близняшек на руки так, чтобы каждая была удобно усажена ему на локоть, а сама могла держаться за его шею с обеих сторон.

Васька и Ксюша повисают на Туманове, как две обезьянки, Макс важно борется с сигнализацией, а я растерянно моргаю, пытаясь прогнать мираж.

С нескрываемым шоком не прекращаю буравить Адама взглядом. Подозрительным и непонимающим. Даже после того, как мы усадили тройняшек в его машину. Пристегнули в автокреслах. Проверили ремни, хоть и новое все здесь…

Да зачем ему вообще авто для большой семьи? А кресла детские ради чего покупал и ставил?

Или ради кого?

Но главное — почему я его слушаюсь безоговорочно. Вместо того чтобы проявить характер, сесть за руль своей машины и увезти собственных детей?

Я переминаюсь с ноги на ногу, теряясь от чересчур обволакивающего взгляда Туманова.

— Хорошо, что ты отличил Ваську, — все-таки раскрываю мучившие меня опасения, предварительно убедившись, что задние пассажирские двери закрыты. — Для нее это очень важно.

Замираю у машины, не сажусь в салон, мешаю Адаму скорее затолкнуть меня — и увезти всех нас в неопределенном направлении.

— Что? — ухмыляется, глядя на меня. Снижает громкость: — Я как ее лукавую улыбку увидел, сразу все понял. Тест мне, значит, Васена устроила? — смеется бархатно. — Хитрая. Вся в мать, наверное? — неожиданно становится серьезным. — Или в отца? — добавляет вдруг.

— Возможно, — неопределенно веду плечами и прячусь в салоне.

Жду, пока Адам сядет за руль, поморщится с непривычки. И, взглянув на тройняшек через зеркало дальнего вида, уверенно повернет ключ в замке зажигания.

— А куда ты везешь нас? — выпрямляюсь и по сторонам настороженно смотрю. Дом моих родителей в другом направлении.

— Помнишь, ты спрашивала, чем я занимаюсь? Утверждала, что медицина не мое призвание? — прищурившись, допрашивает меня. И успевает на поворотах от «дураков» увиливать. — Ты права. Мне не нужна клиника, и я понятия не имею, что с ней делать. Но сейчас не об этом.

Находит Макса, перехватывает его взгляд и многозначительно подмигивает. Сын не понимает, на что намекает большой дядя. Если честно, в недоумении и я.

— Домой нужно, Васька устала, — сиплю неубедительно.

— Я отлично себя чувствую. Ничего не болит, — становится она на сторону Туманова. — Мам, не ругайся, — просит жалобно, ей вторит Ксюша, и я монстром себя ощущаю.

Умеют же мои дочки манипулировать окружающими. Вот и я попалась.

— Мы едем в святая святых, куда открыт вход только избранным, — подшучивает Адам. И везет меня по пути, которого я не узнаю. — Познакомлю вас с тем, что важно для меня, — объясняет, ввергая меня в ступор.

Не понимаю, зачем он это делает.

Давит на газ, но, вспомнив о том, что больше не на спорткаре, замедляется. И едет осторожно. Порой даже слишком. Будто везет хрустальные вазы без коробки.

— Кое-кому там особенно понравится, — Адам с прищуром смотрит на Макса.

Глава 22

Агата

«Mist Time» — взгляд цепляется за необычную вывеску, выполненную в виде «потекшего» циферблата часов. И в ту же секунду я поворачиваюсь к Максу. Мне достаточно лишь раз посмотреть на него, чтобы понять: Адаму он не откажет, что бы тот сейчас не попросил. Послушно пойдет за ним хоть на край света, словно завороженный.

Вздыхаю, даже не пытаясь привлечь его внимание, воззвать к разуму или хоть как-то повлиять. Бесполезно. Он всецело сосредоточен на здании, возле которого мы паркуемся. Макс будто в невесомости. Все, что для него существует сейчас, это элитный салон часов — оригинальных моделей, а не китайских подделок. Настоящий рай для маленького коллекционера.

— Приехали, — довольно произносит Адам и устремляет на меня искрящийся взгляд.

Казалось бы, самодостаточный серьезный мужчина, а ведет себя как мальчишка. Недалеко ушел от Макса. Смотрю на него осуждающе, а сама не могу подавить улыбку, что предательски растекается по лицу.

— Не лучший момент для экскурсии, — все-таки решаюсь сказать слово вопреки. И многозначительно киваю на Ваську, которая, задрав ненавистную юбочку, почесывает нервно бинты на ножке.

— Ты любой момент перечеркнула бы, чертовка, — хмыкает Туманов, но гнева в его голосе не чувствую. Есть в нем что-то иное, неуловимое и опасное для нас обоих.

Начинаю привыкать к нагловатому тону и этому бесцеремонному обращению, которое практически сроднилось со мной. Но самое страшное, что к Адаму… тоже.

Привыкаю. Как и мои дети.

— Василиса Прекрасная, — не замечаю, как Туманов покидает машину и распахивает пассажирскую дверь. — Придется вас сегодня носить на руках, как царевну, — вытаскивает из автокресла зардевшуюся малышку. — Часовщик, не могли бы вы отвлечься и помочь сестре? — Адам не сдерживает доброго смеха, обращаясь к Максу.

Хихикаю и я, стоит лишь взглянуть на восхищенное личико сына. Он буквально прилип к окну и едва не слюнки пускает, разглядывая «ассортимент» любимых «игрушек» на витрине.

Понимаю, что прийти в себя ему нелегко, поэтому спешу на помощь. Освобождаю детей от ремней безопасности, пока Адам с Васькой на руках направляется к стеклянному входу. Осознав, что если буду сопротивляться и ругаться с ним, то лишь тройняшек расстрою. Смирившись с ситуацией ради них, послушно следую за нахалом, возомнившим себя главным в чужой семье.

— Макс, бывал здесь? — оглядывается Туманов, на миг выводя мальчика из ступора.

— Неа, здесь дорого, — бесхитростно признается он и горящим взором обводит витрины вблизи.