Трудно быть богом. Хищные вещи века

— Он здесь, ваше величество,- сказал дон Рэба.- Велите позвать?

— Велю?Еще бы!Если бы у вас так болело колено,вы бы визжали,как свинья!… Давайте его сюда немедленно!

Румата откинулся на спинку кресла и приготовился смотреть. Дон Рэба поднял над головой и щелкнул пальцами. Дверь отворилась, и в залу, непрерывно кланяясь, вошел сгорбленный пожилой человек в долгополой мантии, украшенной изображениями серебряных пауков, звезд и змей. Под мышкой он держал плоскую продолговатую сумку.Румата был озадачен:он представлял себе Будаха совсем не таким. Не могло быть у мудреца и гуманиста, автора всеобъемлющего «Трактата о ядах» таких бегающих выцветших глазок, трясущихся от страха губ, жалкой, заискивающей улыбки. Но он вспомнил Гура Сочинителя. Вероятно, следствие над подозреваемым ируканским шпионом стоило литературной беседы в кабинете дона Рэбы.Взять Рэбу за ухо,подумал он сладостно.Притащить его в застенок.Сказать палачам: «Вот ируканский шпион,переодевшийся нашим славным министром, король велел выпытать у него, где настоящий министр, делайте свое дело, и горе вам, если он умрет раньше, чем через неделю…» Он даже прикрылся рукой,чтобы никто не видел его лица. Что за страшная штука ненависть…

— Ну-ка,ну-ка,пойди сюда,лекарь,- сказал король.- Экий ты,братец, мозгляк. А ну-ка приседай, приседай, говорят тебе!

Несчастный Будах начал приседать. Лицо его исказилось от ужаса.

— Еще, еще,- гнусавил король.- Еще разок! Еще! Коленки не болят, вылечил-таки свои коленки. А покажи зубы! Та-ак, ничего зубы. Мне бы такие… И руки ничего,крепкие. Здоровый,здоровый, хотя и мозгляк… Ну давай, голубчик, лечи, чего стоишь…

— Ва-аше величество… со-соизволит показать ножку… Ножку…- услыхал Румата. Он поднял глаза.

Лекарь стоял на коленях перед королем и осторожно мял его ногу.

— Э…Э!- сказал король.- Ты что это? Ты не хватай! Взялся лечить, так лечи!

— Мне все по-понятно, ваше величество,- пробормотал лекарь и принялся торопливо копаться в своей сумке.

Гости перестали жевать.Аристократики на дальнем конце стола даже привстали и вытянули шеи, сгорая от любопытства.

Будах достал из сумки несколько каменных флаконов,откупорил их и, поочередно нюхая,расставил в ряд на столе.Затем он взял кубок короля и налил до половины вином.Произведя над кубком пассы обеими руками и прошептав заклинания, он быстро опорожнил в вино все флаконы. По залу распространился явственный запах нашатырного спирта. Король поджал губы, заглянул в кубок и, скривив нос, посмотрел на дона Рэбу. Министр сочувственно улыбнулся. Придворные затаили дыхание.

Что он делает,удивленно подумал Румата, ведь у старика подагра! Что он там намешал? В трактате ясно сказано: растирать опухшие сочленения настоем на трехдневном яде белой змеи Ку.Может быть, это для растирания?

— Это что, растирать?- спросил король, опасливо кивая на кубок.

— Отнюдь нет,ваше величество,- сказал Будах.Он уже немного оправился.- Это внутрь.

— Вну-утрь? — король надулся и откинулся в кресле. — Я не желаю внутрь. Растирай.

— Как угодно,ваше величество,- покорно сказал Будах. — Но осмелюсь предупредить, что от растирания пользы не будет никакой.

— Почему-то все растирают, — брюзгливо сказал король, — а тебе обязательно надо вливать в меня эту гадость.

— Ваше величество,-сказал Будах,гордо выпрямившись,-это лекарство известно одному мне! Я вылечил им дядю герцога Ируканского. Что же касается растирателей, то ведь они не вылечили вас, ваше величество…

Король посмотрел на дона Рэбу. Дон Рэба сочувственно улыбнулся.

— Мерзавец ты,-сказал король лекарю неприятным голосом.- Мужичонка.Мозгляк паршивый.- Он взял кубок.- Вот как тресну тебя кубком по зубам…- Он заглянул в кубок. — А если меня вытошнит?

— Придется повторить, ваше величество,- скорбно произнес Будах.

— Ну ладно, с нами бог!- сказал король и поднес было кубок ко рту,но вдруг так резко отстранил его, что плеснул на скатерть. — А ну, выпей сначала сам! Знаю я вас, ируканцев, вы святого Мику варварам продали! Пей, говорят!

Будах с оскорбленным видом взял кубок и отпил несколько глотков.

— Ну как? — спросил король.

— Горько, ваше величество, — сдавленным голосом произнес Будах. — Но пить надо.

— На-адо, на-адо…- забрюзжал король.- Сам знаю,что надо. Дай сюда. Ну вот, полкубка вылакал, дорвался…

Он залпом опрокинул кубок. Вдоль стола понеслись сочувственные вздохи- и вдруг все затихло. Король застыл с разинутым ртом. Из глаз его градом посыпались слезы.Он медленно побагровел,затем посинел.Он протянул над столом руку, судорожно щелкая пальцами. Дон Рэба поспешно сунул ему соленый огурец. Король молча швырнул огурцом в дона Рэбу и опять протянул руку.

— Вина… — просипел он.

Кто-то кинулся, подал кувшин. Король, бешено вращая глазами, гулко глотал. Красные струи текли по его белому камзолу. Когда кувшин опустел, король бросил его в Будаха, но промахнулся.

— Стервец!- сказал он неожиданным басом.- Ты за что меня убил? Мало вас вешали! Чтоб ты лопнул!

Он замолчал и потрогал колено.

— Болит!- прогнусавил он прежним голосом. — Все равно болит!

— Ваше величество,-сказал Будах.- Для полного излечения надо пить микстуру ежедневно в течение по крайней мере недели…

В горле у короля что-то пискнуло.

— Вон! — взвизгнул он. — Все вон отсюда!

Придворные, опрокидывая кресла, гурьбой бросились к дверям.

— Во-о-он!…- истошно вопил король, сметая со стола посуду.

Выскочив из зала, Румата нырнул за какую-то портьеру и стал хохотать. За соседней портьерой тоже хохотали — надрывно, задыхаясь, с повизгиванием.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

На дежурство у опочивальни принца заступали в полночь,и Румата решил зайти домой, чтобы посмотреть,все ли в порядке,и переодеться. Вечерний город поразил его. Улицы были погружены в гробовую тишину, кабаки закрыты. На перекрестках стояли, позвякивая железом, группы штурмовиков с факелами в руках. Они молчали и словно ждали чего-то. Несколько раз к Румате подходили, вглядывались и, узнав, так же молча давали дорогу. Когда до дому оставалось шагов пятьдесят, за ним увязалась кучка подозрительных личностей. Румата остановился,погремел ножнами о ножны,и личности отстали,но сейчас же в темноте заскрипел заряжаемый арбалет.Румата поспешно пошел дальше,прижимаясь к стенам, нашарил дверь, повернул ключ в замке, все время чувствуя свою незащищенную спину, и с облегченным вздохом вскочил в прихожую.

В прихожей собрались все слуги, вооруженные кто чем. Оказалось, что дверь уже несколько раз пробовали. Румате это не понравилось. «Может, не ходить? — подумал он. — Черт с ним, с принцем».

— Где барон Пампа?- спросил он.

Уно, до крайности возбужденный, с арбалетом на плече, ответил, что «барон проснулись еще в полдень,выпили в доме весь рассол и опять ушли веселиться». Затем, понизив голос,он сообщил, что Кира сильно беспокоится и уже не раз спрашивала о хозяине.

— Ладно, — сказал Румата и приказал слугам построиться.

Слуг было шестеро,не считая кухарки,- народ все тертый, привычный к уличным потасовкам. С серыми они, конечно, связываться не станут, испугаются гнева всесильного министра,но против оборванцев ночной армии устоять смогут, тем более что разбойнички в эту ночь будут искать добычу легкую.Два арбалета, четыре секиры, тяжелые мясницкие ножи, железные шапки, двери добротные, окованы по обычаю железом… Или, может быть, все-таки не ходить?

Румата поднялся наверх и прошел на цыпочках в комнату Киры. Кира спала одетая,свернувшись калачиком на нераскрытой постели. Румата постоял над нею со светильником.Идти или не идти? Ужасно не хочется идти. Он накрыл ее пледом, поцеловал в щеку и вернулся в кабинет. Надо идти. Что бы там ни происходило,разведчику надлежит быть в центре событий.И историкам польза. Он усмехнулся,снял с головы обруч, тщательно протер мягкой замшей объектив и вновь надел обруч.Потом позвал Уно и велел принести военный костюм и начищенную медную каску.Под камзол,прямо на майку,натянул, ежась от холода, металлопластовую рубашку, выполненную в виде кольчуги (здешние кольчуги неплохо защищали от меча и кинжала, но арбалетная стрела пробивала их насквозь). Затягивая форменный пояс с металлическими бляхами, сказал Уно: