Трудовые будни барышни-попаданки 4
Шрифт:
Водичку и еду я подавала, а вот насчет ночевки нашла достаточно действенный выход. Есть множество женских монастырей, при которых старушке можно жить, даже не принимая монашеского обета. Свой домик выстроить на земле обители. Понятно, такой вариант для обеспеченных. Но и для бедной престарелой тетушки найдется келья в ограде монастыря, чтоб тепленько и уютненько. А за хорошее отношение, кроме скромного денежного вклада, надо презентовать игуменье мою фирменную корзину со сластями. Тут простенькая психология-физиология — если человек системно воздерживается от белковой пищи, то хорошо разбирается в сладостях. В Москве я даже держала
А еще я помогала бедным родственникам тем, что не позволяла им обеднеть, и иногда очень эффективно.
Глава 11
Однажды ко мне обратилась вдовая тетушка, уже не помню, какой степени родства.
— Эмма Марковна, голубушка, я уж не знаю, как быть, хоть фамильное серебро закладывай.
Богатенькая Буратинка, да еще и скоробогатенькая, как я, должна была не оскорблять гостью уточняющими вопросами. Но я деликатности не проявила и стала выспрашивать: что за финансовая беда стряслась?
Оказалось, что ее сын, недавно выпущенный в офицеры, пустился во все тяжкие. Напивался, играл, конечно же проигрывался. Матушка получала неплохой оброк из поместья в Ярославской губернии, но, конечно, перманентную течь в семейном бюджете он заткнуть бы не смог.
Я сразу смекнула, что речь пойдет не столько о разовом одолжении, сколько о постоянных траншах, мы же все в ответе за тех, кого приручили. Но, кроме приручения, существует еще и дрессировка. Поэтому я проявила заботливую твердость.
— Вот что, милая моя, серебро заложить придется, но если согласишься со мной, то его скоро выкупишь, а сынок твоему сердечку досаждать не будет.
Не то чтобы родство было очень близким, но я уже привыкла к обычаям века: если человек богаче, знатней, вообще ресурсней, то легко переходит на «ты».
Гостья спорить не стала и приняла мою помощь: двух дюжих сотрудников из ведомства Миши, явившихся в ее скромный дом на следующее утро. Безусого юного гуляку, вернувшегося в тот же час, ждали протрезвительные процедуры, в равной мере неприятные и полезные. Держиморды, поднаторевшие в обращении с выпивохами, были вежливы, но неумолимы: «Вашбродие, выпейте-ка кружку… до дна, вам же сказано! Допили? Будьте любезны блевануть». Когда же мечтательно-бессознательное состояние бедолаги перешло в огорченно-осознанное, за дело взялась матушка: полицейские держали, а она плакала, но без пощады секла сынка заранее заготовленными розгами.
И помогло! Юный поручик пролежал до вечера в своей комнате, потом извинился перед матерью, оставил вино и карты, начал выслуживать чины. Матушка с первого оброка выкупила серебро и жила, не зная горя.
К счастью, случаев подобного вмешательства было не так и много. А в Питере бедной родни практически не оказалось. Кроме родителей мужа, которого я-то и в глаза не видела. Но посетила стариков еще во время первого визита в Северную столицу, в 1818 году. Одарила, соврала ради их душевного спокойствия, что вышла замуж лишь спустя три года после даты смерти супруга.
Быть вдовой в то время — еще тот ритуал. Первый год — строго черная шерсть и креп, на второй позволительны шелк и кружева, естественно тоже черные, на третий же на платье можно накинуть серебряную сетку, но никак не золотую. Из парфюмерии — только одеколон, оделаванд и прочие столь же простые пахучие настойки.
Если же, предположим, помолвка невесты была до смерти отца, то подвенечное платье и даже все приданое должно быть лиловым.В провинциальных Голубках, где я оказалась, на такие тонкости особого внимания не обращали, а уже в Москве я скоро научилась различать с первого взгляда, который год вдовствует гостья и не собирается ли замуж.
— Мишенька, — как-то раз сказала я супругу, — изволь избегать вредных привычек и вовремя потреблять все прописанные пилюли, а то эта черная шерсть мне не к лицу.
— Так поезжай в Европу и избегай там русских гостин… ой!
Разговор шел в мастерской, я огрела дражайшего штативом, уж не помню, от какого прибора. Как всегда, один раз. От второго удара он уклонился, обнял меня и расцеловал.
Родители мужа навестили меня в Новой Славянке, но лишь единожды — пароходом плыть побоялись, а дорогу сочли слишком долгой. Сегодня в гостях была совсем уж дальняя родня и просто столичные знакомые; учитывая повод — почти половина с детьми.
Потанцевать и покартежничать здесь не выйдет. Зато можно вкусно пообедать и познакомиться с разными интересными новинками. Недаром острословы обзывают мою усадьбу «паноптикум с угощением».
Пусть смеются. Осадок у большинства — позитивный, и мне приходится не зазывать гостей, а отсеивать.
Гости доели десерт. В программе был кофе и послеобеденное общение. Что же касается курения, то для него — отдельная комната, удобная, но все же не столь интересная, как остальные помещения.
Я спланировала обеденную залу так, чтобы гости могли беседовать и развлекаться, минимально надоедая друг другу и отгораживаясь от чужих разговоров. С недавних пор одним из средств развлечения стали книги, отпечатанные с литографическими цветными иллюстрациями. Здесь я обогнала время всего на полшажка, но все же опередила Европу. Пока выпустила лишь две книги — иллюстрированные басни Крылова и атлас с картами основных стран мира. Пока готовили макет, с трудом сдержала искушение избавить карту Африки от белых пятен. Независимые страны появятся там через сто лет с лишком, а дарить Англии и Франции еще не завоеванные ими колонии не хотелось.
Конечно же, большинство гостей не прельстились книгами, а занимались обычным салонным развлечением — светской болтовней. Ее сегодняшней генеральной темой стал подарок имениннице.
— Для барышни в ее годах к такой странной забаве необходимо пристроить длинную галерею.
— Для защиты от дождей, Ангелина Петровна?
— Что вы, Варвара Сергеевна, дождь — ладно. А если ветер поднимется? Вы представили судьбу платья барышни? Простите, но получится колокольчик наоборот. И добро бы гуляла с горничной и компаньонками, а если рядом будут мальчики-ровесники и даже дворовые мальчишки?
Вот они о чем волнуются. Между прочим, Лизонька, как примерная героиня дня, оставила забавы и чинно сидела в зале, за особым детским столиком, в окружении таких же юных гостей. Инструктор Павлуша ушел в механическую лабораторию, а самокат смирно стоял при дверях, дожидаясь своего часа.
Я продолжила обход зала, задерживаясь и возле гостей, прибывших на пароходе со своими коммерческими интересами или увидевших во мне последнюю надежду. И возле гостей, пожаловавших в экипажах, знакомых и родни. Останавливалась, беседовала, иногда принимала решения.