Труп в холодильнике

Тут-то и грянул гром.

Оказалось, что причиной их семейного благосостояния было не умение матери экономно вести хозяйство, а ловкость, с которой она влезала в карман родного предприятия. Причем делала она это не одна, а в сговоре с несколькими сослуживцами. Был суд, и эту ловкость назвали хищением в особо крупных размерах. Соучастники Васиной матери сумели вывернуться, свалив на нее всю вину, и она получила большой срок. Жизнь на зоне не сахар, и она очень скоро умерла.

Вася остался один, а он совершенно не умел жить один, он привык к постоянной женской заботе и опеке.

Само собой, за этим дело не стало.

Красивого Селиверстова тут же подобрали, обогрели и окружили заботой. Но беда была в том, что каждую свою женщину Василий невольно сравнивал с матерью, и этого сравнения ни одна женщина не выдерживала. Мать была преданнее, заботливее, внимательнее, сердечнее и даже, как ни странно, красивее.

Василий разочаровывался, уходил, затем встречал новую претендентку на свое сердце, снова вспыхивал, влюблялся... и все начиналось сначала: первое время все было хорошо, а потом начиналось заочное соревнование с матерью, неизбежный проигрыш и расставание.

Конечно, в изложении Селиверстова история его жизни выглядела совершенно иначе – у него получалось, что женщины, эти хищницы и эгоистки, втирались к нему в доверие, чтобы заполучить его, Василия, в свое полное распоряжение, а потом раскрывались их подлинное лицо, их махровый эгоизм и душевная черствость, и бедному Васе ничего не оставалось, как порвать узы опостылевшего брака...

Сложившаяся ситуация мучила самого Василия, и он в конце концов обратился к профессиональному психологу.

– К Нелли Синицкой! – догадалась Надежда, вспомнив, как встретила Василия в приемной.

– Ну да. – Он раздраженно кивнул. – Она провела долгий курс лечения, взяла с меня уйму денег и заявила, что теперь все будет по-другому, теперь я освободился от своей психологической зависимости...

На этот раз все действительно произошло по-другому.

– Я встретил ее, Светлану! – воскликнул Селиверстов, завершая трагическую историю своей жизни. – Она показалась мне не такой, как все остальные! Чистой, прекрасной, искренней! Я нашел в ней свой идеал, женщину своей мечты! Ту единственную женщину, которую я искал всю жизнь!

Василий замолчал, по его лицу пробежало облако.

Светлана была несвободна, и она вовсе не собиралась менять свою жизнь ради Селиверстова.

Василий привык к тому, что все женщины бросались в его объятия, жертвуя всем и не думая о последствиях. Такое отношение казалось ему нормальным и естественным. И когда Светлана прямо сказала ему, что не собирается ради него всем жертвовать, – он был потрясен.

Как известно, настоящий мужчина смотрит на отказ как баран на новые ворота.

– А тут еще этот... Гвоздь... – проговорил Василий вполголоса с каким-то страдальческим выражением, как будто у него разом заболели все наличные зубы.

– Гвоздь? Кто такой Гвоздь? – вскинулась Надежда, вспомнив, что эту же кличку называли отморозки, лупившие Селиверстова.

Василий замолчал, словно к чему-то прислушиваясь.

– И что же произошло на вечеринке? – спросила Надежда, не дождавшись ответа на свой вопрос.

И вдруг Василий, ни слова не говоря, бросился к двери и выскочил во двор. Только сейчас Надежда поняла, что изменилось за время исповеди Селиверстова: со двора уже несколько минут не доносился топот разъяренного носорога. Видимо, он выпустил пар и удалился, осознав, что его джипу больше ничего не угрожает.

Надежда устремилась следом за Селиверстовым, но когда она выбежала во двор, того и след простыл.

* * *

Надежда Николаевна шла по улице в глубокой задумчивости и вдруг буквально налетела на женщину с грудой картонных коробок в руках. Коробки попадали на тротуар, одна из них раскрылась, и из нее посыпались разноцветные резиновые шарики.

– Смотреть надо! – вскрикнула женщина скорее от неожиданности, чем от раздражения. Настоящей злости в ее голосе не было.

– Ой, извините! – Надежда кинулась подбирать рассыпавшиеся шарики. – Извините, задумалась...

– Надя? – Женщина с шариками замерла, уставившись на Надежду. – Надя Любимова?

– Лебедева... – привычно поправила Надежда Николаевна и вгляделась в ее лицо. – Ой, Лариса, это ты, что ли?

Она узнала свою прежнюю сослуживицу Ларису Скороходову. Лариса работала в том же НИИ, что Надежда Николаевна и Таня Кнопкина, только в отделе комплектации, то есть она подбирала по заказу конструкторов необходимые тем микросхемы, транзисторы, конденсаторы и прочие детали электронных устройств. Сейчас выглядела она неплохо – довольно полная, но свежая, румяная и самое главное – жизнерадостная, в глазах у нее светились веселые искорки, казалось, она в любую секунду готова заразительно засмеяться. Впрочем, и раньше Лариска в институте слыла хохотушкой.

– Как мы давно не виделись! – обрадовалась Лариса. – Ты где сейчас? Чем занимаешься?

– Да вот с работы уволилась больше года назад, теперь дома сижу, – ответила Надежда, не вдаваясь в подробности. – Не думай, что это так просто...

– Да я ничего такого и не думаю! – заверила ее Лариса. – Главное, чтобы тебе самой нравилось!

Надежда предпочла промолчать, она и сама толком не знала, нравится ей сидеть дома или нет. С одной стороны, никуда не нужно бежать и в транспорте не приходится давиться по утрам, с другой – скучно как-то ничего не делать. Но зато есть время разгадывать разные интересные криминальные шарады...

– А ты что делаешь? – Надежда взглянула на коробки с шариками. – Ой, у тебя какой-то праздник?

– Да у меня теперь вся жизнь – праздник! – Лариса засияла. – Вообще-то у меня теперь такая работа – я устраиваю праздники. Дни рождения, свадьбы, юбилеи... оформляю, придумываю сценарии, нахожу нужных людей – ведущих, дизайнеров, фотографов... ну, само собой, подготовка меню, транспорт – это все тоже на мне...

– Здорово! – искренне восхитилась Надежда, вспомнив, что Лариска и раньше была первой заводилой на всех вечеринках и юбилеях. Стало быть, нашел человек себя, можно только порадоваться...

– Да, мне очень нравится! – подтвердила Лариса. – А ты кого-нибудь из наших встречаешь?

– Как раз недавно встретила Таню Кнопкину из отдела документации, помнишь ее?

– Ой, конечно! Ну и как она?

– Да вроде ничего... – ответила Надежда без прежней уверенности.

– Слушай, а что мы на улице стоим? Давай зайдем куда-нибудь, посидим... сколько лет не виделись! Надо же хоть немножко поболтать! Вспомнить прежние времена!

– Но ты ведь, наверное, занята? – Надежда выразительно взглянула на коробки с шариками.