Трусливая Я и решительный Боха

– Достаточно.

– Не слышу. Вы передумали?

– Я запру ее в палатах. До жарья[1] самого. Обеих их запру! И брошь верну.

И ведь даже не поинтересовался: как выглядит она, эта упёртая камея.

– Ну так посмотрите хорошо, а, вдруг еще найдете что-то дареное в женских закромах.

– Обязательно. И… Владетельная госпожа, не нужно Государя отвлекать.

– Какими новостями?

– Разными. Мы сами разберемся. Вы с-с… идеями, я – с дочерями.

– Вот и отлично!

– Тихохонько! Тихохонько! А мы уже на месте! Пр-р-р! Прибыли!

Я много раз, глядя с высоты замковых окон, дорисовывала себе эту маленькую городскую площадь. Какая она утром, вечером, во время снегопада, под лучами солнца, с показательным столбом. И увидела ее сейчас… Представляла со столбом… Перевела свой взгляд на вылезающего с кряхтением из саней господина казначея… Да тьфу! Не отвлекаемся.

Вот именно здесь особо чувствовалось, что скоро, очень скоро будет праздник. Кричал о нём своими фасадами в цветах хоровод из каменных домов, торговые лотки с шестами, на которых развивались ленты, пара притопывающих от морозца музыкантов на помосте, дети с сахарными крендельками, лай собак. Я, кстати, их впервые только и увидела вот тут. Обычные такие псы, скачущие и мотающие хвостами. Ну и нас двоих никто (о, счастье!) вниманием здесь, в этой суете, не одарял.

– А что нам нужно то?

Господин Матус, можно сказать, очухался уже от наших откровений. И теперь стоял на тротуаре, словно остров посреди людской реки. И ведь не сшибут.

– А у меня к вам будет просьба.

– Хм. Говорите.

Я думаю, мы оба сознательно сейчас избегали личных обращений, поэтому перешли на лаконичный вариант:

– Я хочу купить подарок к празднику… ему. А вы ведь… его лучше многих из нынешнего моего окружения знаете. Ведь так?

– Хм. Так.

А дальше кое-что произошло. Нет, не потрясающе внезапное. Господин Матус сделал широкий шаг ко мне, стоящей у саней… И мир внезапно изменился: я уменьшилась, а мужчина, вдруг, помолодел и вырос. И с улыбкой искренней ко мне склонился, пряча свои руки за спиной:

– Премилый младец, у меня тебе подарок. Я знаю, ты о нем мечтал.

И руку протянул. А в ней…

– Свистулька – штворка глиняная.

Кто бы знал?!

Господин Матус нахмурился, но мне уже, не Бохе маленькому и счастливому:

– Откуда знаете?

Ну а что мне ему сказать? «Глубины общей памяти. Побочка воскрешенья».

– Я догадалась, - и сглотнула вязкую слюну. – А вон там чай подают? Написано «Кухарня у Совы».

– Ну, пойдемте.

Ну и мы с господином Матусом, хрустя разбитым площадным ледком под каблуками, медленно пошли…

Как выяснилось, общепита в Крайлабе нет. Не существует. Есть лишь закрытые столовые для знатных горожан, которые дома «не держат кухню». Для меня эта новость уже довольно странной кажется. Но, дело в том, что крайлабцы равнодушны к культу застолья и вкусной пищи в целом. То есть, они просто регулярно: садятся, затариваются энергией и встают, чтобы ее употреблять. Всё! Именно потому все рецепты мои любимые имеют на кухне замковой большой успех.

А в хорошо прогретую и тихую «Кухарню у Совы» нас попросту всех четверых впустили. Потому что знали там Хонзу. Провели в закуток просторного, выкрашенного в сочный помидорный, зала, усадили по двое за ближние, накрытые белоснежными скатертями, столы. И… все-таки, у меня получилось господина Матуса расслабить. Потому что он сначала скинул тулуп в руки разносчику, потом блаженно вытянул ноги в полукресле, откинул голову назад и, наконец, изрёк:

– А не объехать ли нам со сбором денег для нашей армии всю страну? А что? Ведь дело то хорошее. И выгорит. Потому как в столице лишь живут самые скупые «кошели на ножках».

_________________________________________________Сноски:

[1] До лета по крайлабскому календарю.

ГЛАВА 13

– А дальше?

– А дальше… - и я вздохнула. Уж третий раз рассказываю, однако содружнице нисколечко не легче. Сидит, прижав к груди зажатую в кулачке камею, и в одну точку… всё время смотрит в одну точку на стене. И что она там нашла, во что взглядом вцепилась? – Игнас, ты опять обедал в кабинете.

Парень поднял поначалу отстраненное свое лицо от записей в блокноте:

– А-а. Так это…

– Твои любимые пирожки с вареньем. И ты с этими пирожками рассекал до книжного шкафа и обратно.

– Но, Дарья Владиславовна, как?

– Догадалась об этом? – хмыкнула я, косясь на начавшую, наконец, прислушиваться к нам Бозену. – Тайна!

– Или клякса от варенья на стене правее дверцы шкафа.

Очухалась! Какая радость!

– Сие есть дедуктивный метод исследования. А по-простому, причинно-следственные связи.

– А вы меня с этим методом ознакомите? – в предвкушении еще одной научно-халявной лекции открыл мой помощник рот.

– Конечно, - вместо меня, разворачиваясь к столу, обрадовала его государева сестра. – Но после того лишь, как я, в конце концов, узнаю, что было в той «Кухарне».

Нда… И в третий круг по цирковой арене. К тому ж рассказывать особо было нечего: господин Матус изъявил желание прокатиться по стране со сбором денег на поход, а я объяснила ему, со старанием кося под дуру, что так нельзя. Нет у нас полномочий от Государя на это дело. Хоть и хорошее. Да кто же спорит? И нам бы со своим хорошим разобраться. И вот тогда под «хмык» господина казначея Игнас и перечислил цифры из «Отчета по выплате штрафов за ношение неподобающих одежд». Какое ж досадливое удивление старика настигло, когда единственным не выплатившим оказался он сам. Ну…мы не стали время тратить важное казначейское, уточняя, что в самом начале сбора был показательный арест за показательный отказ, а один из штрафников договорился компенсировать всю сумму тягловыми лошадьми с повозками. Зачем? Господин Матус и так сверх меры новостями впечатлился. Что же касается нашей совместной с ним поездки по стране, то тут уж уступить пришлось. От части!

– А напомни-ка мне, что я просила записать тебя вчера в блокнот.

– Когда мы, отпивши чаю, собирались уходить из заведения? – листая серые странички, уточнил мужчина. Потом на миг затих, водя по найденной задорными своими карими глазами. – «Узоры». «На вынос» и «Акне». И вы, конечно, объясните всё это, Дарья Владиславовна?

– Конечно, - покусывая нижнюю губу, протянула я. – Замковые окна на праздник мы разрисуем кашицей из толченого в пудру мела. Я так в детстве делала, только… да, не важно. «На вынос». Это надо думать, потому что отсутствие общепита и систем доставок в стране не есть показатель ее цивилизованности. К тому же, если на это дело наложить госмонополию и раздавать патенты… В общем, надо думать.

– А «акне»? – уточнила заинтересованно Бозена.

Я, словив на себе два нетерпеливых взгляда, злорадно хмыкнула:

– В переводе с одного неместного и мертвого давно уж языка «Прыщи». И-и погодите! Я все объясню, - и вопреки своим собственным словам, молча встала, отошла к окну, собираясь с мыслями… - Я все ж поеду. Ненадолго.

– Куда?

– По стране?

– Нет, не по стране, Игнас. Про полномочия сущая правда. Я помню текст Указа Государя в отношении себя, да и у господина главного казначея нет права от Него же на внеплановый сбор денег. Но, мне нужно ехать. Во-первых, чтобы самой поговорить с бывшим управлеем Государевых личных земель, ведь без него мы весной утонем в собственной некомпетентности.

– Разумно, - кивнула, встав рядом у окна, Бозена. – И ехать надо срочно, до начала посевных работ. А в чем еще причина?

– Вы знаете ее, - скривилась я.

– Камни, - подошел к нам, щурясь от солнца в окне, Игнас.

– Они нужны, - со всей решительностью подтвердила я. – Очень нужны. Особенно сейчас. Но, я объеду лишь личные земли Государя.

– Она объедет, - хмыкнула, прикрепляя к блузке под кружевным воротничком материнскую камею, Бозена. – Вместе поедем. Я отлично знаю и наши родовые земли и почти всех более-менее значимых персон на них.