Туда и обратно

— Д-да. Как ты узнал это?

— Я скажу тебе через минуту. Гленедад, почему ты здесь? Как ты здесь оказался?

— Я…

— Кхе–кхе!

Пара одновременно посмотрела на директора школы, который стал выглядеть немного раздраженным из–за непонимания того, о чем они говорили.

— Простите, сэр, — сказали они одновременно, вызвав изумление у старика.

— Я немного запутался в том, что происходит, поэтому предлагаю, Гарри, обсудить вопрос мистера Малфоя, пока мы ждем, когда Серая Леди придет в себя.

Гарри кивнул и перевел для Гленедада, кратко объяснив, что произошло с Драко. Младший мальчик был весьма удивлен.

— Что вы хотите знать, директор? — спросил Гарри устало.

— Почему ты принял участие в дуэли? Ее можно было избежать!

— Нет, нельзя. Потому что пришло время, и ему нужно было преподать урок. Если бы я отказался, то он стал бы считать меня трусом, а я не мог позволить этому произойти. Он бросил вызов, я принял его, он проиграл. Что еще тут можно обсуждать?

— То, что, он сейчас не находится на территории школы.

— О… это.

— Да, это. Где он?

— Я говорил Вам! Я послал его в дом своей тети.

— Почему?

— Потому что он должен научиться хоть немного уважать маглов, и я считаю, что она будет лучшей кандидатурой для общения с ним.

— Ему не причинят вред?

— Конечно же, нет.

— Сколько времени он проведет там? Ведь заклятье лишения магии действует приблизительно в течение одного дня, не так ли?

— Э–м–м…

— Гарри?

— Я немножко модифицировал заклинание.

— Модифицировал его? Каким образом?

— Сделал его более сильным. Эффект тот же самый, но отрезок времени для восстановления магии непосредственно пропорционален сумме сил, выполнивших его.

— Так сколько продлится его действие?

— Ну, я создавал это заклинание в течение недели, но…

— Гарри, что ты сделал?

— Я ничего не делал! Это его ошибка!

— Объясни.

— Он оскорблял Джинни. Я обезумел…

— И снова начал мерцать.

— И моя сила стала намного больше, когда я рассердился…

— Увеличилась сила заклинания.

— Поэтому заклинание будет действовать дольше, чем ожидалось.

— Насколько?

— Около двух месяцев.

— Два месяца?!

— Да.

— Гарри, как ты думаешь, что именно скажет Люциус Малфой, когда услышит, что ты превратил его наследника в магла на два месяца, да еще и отправил его из школы в мир маглов абсолютно беззащитным.

— Он может говорить все, что хочет. Но если зайдет слишком далеко, я брошу вызов и ему.

— Гарри!

— Что?

Спорящая пара была прервана стоном, донесшимся с пола. Галатея, кажется, пришла в себя.

— Что случилось? — спросила она.

— Гленедад появился, — ответил ей Гарри.

— О, верно.

— Тея, с тобой все в порядке?

— Конечно, просто тысячу лет спустя в кабинете директора возник мой сын. Нет проблем.

Гарри подошел и встал на колени рядом с нею, ожидая, пока в голове у нее прояснится, чтобы задать очевидный вопрос.

— Галатея, ты знаешь, что происходит?

— Нет.

Гарри встал и занял свое место на одном из стульев перед столом директора. Галатея поднялась и подплыла к своему сыну. Пара мгновение смотрела друг на друга, в то время как смущенный мальчик пытался понять, что произошло. В итоге он обратился к Гарри за объяснением.

— Гарри, что происходит? — спросил он на англо–саксонском. Гарри посмотрел в глаза Дамблдору и открыл мысленную связь. С трудом сконцентрировавшись, ему удалось настроить ее так, чтобы позволить директору использовать знания языка Мальчика — Который-Выжил и следить за беседой. Гарри знал, что не может поддерживать ее очень долго, но это было лучшее решение, которое у него было.

— Гленедад.

— Зови меня Глен.

— Глен, сначала ты должен сказать нам, что случилось. Как мы знаем, ты просто появился здесь, и мы не знаем как.

Глен сел на стул и приготовился рассказывать свою историю.

— Я только поступил на седьмой курс Хогвартса. Темная королева Люцифина напала на школу, пытаясь ее захватить. Она боролась с оставшимися основателями многие годы, с тех пор, как мой отец и Лорд Гриффиндор победили ее наставника и любовника Салазара Слизерина. Она всегда хотела найти меня, чтобы заставить заплатить за то, что сделал мой отец, и нападение было разработано таким образом, чтобы избавится от меня раз и навсегда. Только план не сработал. Она добралась до меня в Вестибюле и сумела бросить в меня странное заклинание. Я никогда не слышал его раньше. Следующее, что я знаю, так это то, что я здесь. Где бы это «здесь» ни находилось. Затем вошли вы и моя… моя мать появилась сквозь пол, и я не понимаю, что происходит. Я… я просто хочу попасть домой.

Расстраиваясь все больше, Глен расплакался. Гарри поднялся со своего места и встал на колени перед другим мальчиком, нежно обняв его. Галатея и Дамблдор смотрели на то, как обнимаются отец и сын, будто ничто иное в мире не имеет значение. Наконец, они оба успокоились, Гарри занял свое место, а Глен успокоился. Как только они устроились, Гарри повернулся к директору школы.

— Вы следили за разговором? — спросил он.

— Да, спасибо, Гарри.

— Хорошо. Я не был уверен, будет ли это работать. Я никогда не использовал свой мысленный дар так, кроме как для передачи сообщений, местонахождения людей и вырубания врагов.

— Я предложил бы тебе исследовать свой дар, Гарри. Никогда не знаешь, что может произойти.

— Верно. Сэр, что мы собираемся сделать с Гленедадом?

— Ты веришь его истории?

— Конечно.

— Гарри, что это за история о его отце, который помог победить Слизерина?

Гарри склонил голову. Он никогда не упоминал имени своего сына при Дамблдоре, так как не хотел, чтобы пожилой человек разочаровался в нем. Единственные, кто знал об этом, были призраками, его друзьями, его бабушкой и дедушкой, а также тетей. Все остальные, кто знал, были мертвы.

— Я его отец.

Дамблдор был глубоко потрясен, так же как и Глен, который достаточно знал английский язык, чтобы понять это.

— Т-ты мой отец? Это невозможно.

— Глен, ты когда–нибудь слышал о том, что произошло с твоим отцом? Леди Равенкло говорила тебе когда–нибудь об этом?

— О-она сказала, что он был путешественником во времени. То, что он и его друзья пришли из далекого будущего на год, используя волшебный амулет, чтобы учиться. Она рассказала о его любви к моей матери и поражении Лорда Слизерина. Она рассказала о моей маме и ее смерти, когда я был маленьким. Гаервин немного обучила меня английскому, который, как она сказала, был родным языком моего отца. Лолиде тоже рассказывала мне истории. Я никогда не знал, что думать об этом, но теперь я начинаю верить всему.