Тугая струна

— Почему?

И, как это часто бывало прежде, во время их совместной работы, Кэрол задала самый нужный вопрос.

— К телу он прислонил листок из компьютера. Изображение трех мудрых обезьян и пояснение из энциклопедии.

Глаза Кэрол понимающе блеснули, но тут же она озадаченно нахмурилась:

— Но ведь ты же не думаешь всерьез… Та ее гипотеза… Она ведь не может быть как-то связана, да?

Тони в смущении потер лоб кончиками пальцев:

— Я все время к этому возвращаюсь. Что еще может быть? Единственное реальное дело, которое мы хоть как-то затронули, — твой поджигатель, но никто из слушателей не накопал насчет него столько, чтобы он мог посчитать это угрозой.

— Но Джеко Вэнс? — Кэрол тряхнула головой. — Ты-то сам, конечно, в это не веришь? Старушки от Лэндс-Энд до Джон-о-Гроутс души в нем не чают. По мнению половины женщин из числа моих знакомых, он сексуален, как сам Шон Коннери.

— А ты? Что думаешь ты? — спросил Тони. В его вопросе не было никакого подтекста.

Кэрол задумалась, прикидывая так и эдак. Она не торопилась с ответом, стараясь подобрать точные слова.

— Я бы побоялась ему доверять, — наконец решилась она. — Он какой-то слишком обтекаемый. Ничто к нему не прилипает. Ничто не оставляет на нем следа. Он будет очаровывать вас, будет сочувствовать, выражать симпатию и понимание. Но как только он перейдет к следующему интервью, то предыдущего знакомства словно не было и в помине. Ну вот, а в остальном…

— Ты никогда бы не подумала, что он может быть серийным убийцей, — прямо констатировал Тони. — Я, впрочем, тоже. Среди известных людей попадаются личности, услышав о которых, что их подозревают в парочке убийств, не слишком удивишься. Но Джеко Вэнс к ним не принадлежит.

Они сидели молча, глядя друг на друга через комнату.

— Возможно, это и не он, — прервала наконец молчание Кэрол. — А что, если это кто-то из его ближнего круга? Шофер, ассистент, стилист… Один из этих прилипал, как их там называют?

— Мальчики на побегушках.

— Да, точно: мальчики на побегушках.

— Но тогда у нас по-прежнему нет ответа на твой вопрос. Почему?

Тони с видимым усилием поднялся и принялся мерить шагами комнату по периметру.

— Я не вижу, каким образом что-то из того, что она тут говорила, могло стать известно окружению Вэнса. А тогда как наш предполагаемый убийца узнал, что она охотится на него?

В эту минуту он как раз был у нее за спиной, и, чтобы видеть его лицо, Кэрол пришлось неловко, всем телом, повернуться в своем кресле.

— Она мечтала о славе, Тони. Вряд ли она была готова легко расстаться со своей идеей. Думаю, она предприняла некоторые шаги и так или иначе напугала убийцу.

Тони дошел до угла и остановился:

— Знаешь…

Больше он ничего не успел сказать, потому что дверь отворилась и в комнату вошел старший суперинтендант Дугал Маккормик. Его массивные плечи почти целиком загородили дверной проем.

Абердинец, он внешностью напоминал быка абердино-ангусской породы, своего земляка: черные завитушки кучерявых волос над широким лбом, блестящие черные глаза, постоянно высматривающие, не покажется ли где красная тряпка, широкие скулы, грозящие растащить в разные стороны мясистый нос, полные, всегда влажные губы. Единственным несоответствием во всем его облике был голос. В то время как ожидалось, что глубины мощной груди исторгнут мощный рев, на свет являлся мелодичный тенор.

— Доктор Хилл, — произнес суперинтендант, торопливо закрывая за собой дверь.

Его взгляд метнулся в сторону Кэрол и снова, на этот раз с немым вопросом, уперся в Тони.

— Детектив старший суперинтендант Маккормик, разрешите представить вам детектива старшего инспектора Кэрол Джордан из полиции Восточного Йоркшира. Мы помогаем ей в расследовании дела о поджогах, — сказал Тони.

Кэрол встала:

— Рада познакомиться, сэр.

В ответ Маккормик еле заметно кивнул.

— Прошу прощения. Мне нужно коротко переговорить с доктором Хиллом. Надеюсь, вы нас извините, — сказал он.

Кэрол знала, когда ей лучше уйти.

— Я буду внизу в столовой.

— Доктор Хилл здесь не останется, — сказал Маккормик, — так что лучше подождите его на автостоянке.

Глаза Кэрол расширились, но она ограничилась тем, что сказала:

— Хорошо, сэр. Тони, увидимся на улице.

Как только дверь за ней закрылась, Тони повернулся к Маккормику:

— Будьте добры пояснить, что вы хотели этим сказать, мистер Маккормик?

— То, что я сказал. Это мое подразделение, и расследование убийства поручено мне. Офицера полиции… уничтожили, и это моя работа — выяснить, кто это сделал. Нет ничего, что бы говорило о насильственном проникновении в квартиру Шэрон Боумен, а до сих пор еще никто не говорил, что она была опрометчивой. С другой стороны, насколько мне известно, единственно с кем Шэрон Боумен была знакома в Лидсе, были ее коллеги по особому подразделению и вы, доктор Хилл.

— Шэз, — перебил его Тони, — она терпеть не могла, когда ее звали Шэрон. Шэз — так ее все называли.

— Шэз, Шэрон, какая теперь разница. — Маккормик отмел возражение с той же небрежной грацией, с какой бык смахивает хвостом муху. — Речь о том, что только вас и ваших людей она бы впустила. Поэтому не хочу, чтобы вы общались друг с другом до того, как у моих людей будет возможность допросить каждого из вас в отдельности. До дальнейших распоряжений работа особого подразделения временно прекращается. Вам будет запрещено находиться в здании полиции, так же как и контактировать друг с другом. Я уже согласовал это с вашим старшим и министерством внутренних дел. Мы все считаем, что такие действия оправданны. Вам ясно?

Тони покачал головой. Это было уже слишком. Шэз умерла, и умерла страшной смертью. А Маккормик собирался арестовать одного из тех немногих, кто бы мог помочь пролить свет на это убийство.

— С некоторой натяжкой можно вообразить, что вам подчинятся полицейские из моей команды. Но сам я, Маккормик, в полиции не служу. Я вам не подотчетен. Лучше бы вы использовали наши возможности, чем гадить нам. Мы можем вам помочь, неужели вы этого не понимаете?

— Помочь? — в голосе Маккормика слышалось явное презрение. — Помочь? Что же вы собирались делать? Я наслышан о некоторых идиотских идеях, с которыми тут носились ваши люди. Мои подчиненные привыкли учитывать улики, а не смехотворные версии. Джеко Вэнс, подумать только. После него вы потребуете арестовать Сути.

— Мы с вами по одну сторону баррикад, — сказал Тони. На его скулах проступили малиновые пятна.

— Возможно — да, но бывает и такая помощь, которая в итоге только мешает. Единственное, чего я хочу, чтобы вы убрались отсюда и не путались под ногами у моих людей. А явитесь вы сюда завтра к десяти часам, чтобы наши детективы смогли вас по всем правилам допросить насчет Шэрон Боумен. Я ясно выразился, доктор Хилл?

— Послушайте, тут я могу вам помочь. Я знаю психологию убийц. Я знаю, почему они делают то, что делают.

— Это и без вас нетрудно понять. У них съехала крыша, вот почему.

— Положим, так, но у каждого из них крыша съехала по-разному, — возразил Тони. — Например, данный случай. Ведь преступник не изнасиловал ее, правда же?

Маккормик нахмурился:

— Как вы это узнали?

Тони рукой взъерошил волосы и заговорил со всей горячностью, стараясь убедить собеседника:

— Я этого не узнавал, в том смысле, что никто мне этого не говорил. А знаю я это потому, что в преступлении мне открываются вещи, вашим людям недоступные. То, с чем мы здесь столкнулись, суперинтендант, — не заурядное убийство на сексуальной почве. Через него преступник шлет нам некое послание, желая сказать, что он в миллион раз умнее нас и мы никогда его не поймаем. Я же могу вам помочь его найти.