Туман и Молния. Книга 17
Шрифт:
Игмер усмехнулся покачав головой:
– В Рудном городе есть типография. В ней можно распечатать листовки, газеты и приказы. Художники там тоже есть.
– Это замечательно! – не сдавался Корс, – Нужно обозначить основные правила нового порядка, прописать наказания и штрафы, и также развесить по всему городу. А на площади повесить пару-тройку несогласных. Также я считаю необходимым ввести комендантский час.
– Да, – сказал Лис.
– Тогда за работу! И давайте через два часа соберемся в главной зале дворца для окончательного обсуждения. Я
– Во дворце есть специальный конференц-зал для подобных мероприятий, – заметил Игмер.
– Мне обязательно присутствовать? – как-то без особого воодушевления спросил Заф.
– Да!
– Нет.
Одновременно произнесли Корс и Никто, и Заф замер, не зная, как теперь ему быть.
– Я передам им, всё что будет нужно, – сказал Ник, – они воины, а не политики.
– И я тоже, – едва слышно произнёс Лис как-то невесело, но на его слова никто не обратил внимания.
– Хорошо, Ник, в конце концов, они в твоём подчинении, поступай, как считаешь нужным, – сказал Корс, – я совсем не против.
– Я тоже не буду смущать ваш командующий состав своим присутствием на собрании, – сказал Игмер, – я пока чужой для них. Там будет присутствовать Рагмир Гезария?
– Да.
– Я лучше займусь рассылкой писем, а главу фиолетового дома навещу лично.
Игмер подошёл к столу и взял лист бумаги, что-то написал на нём:
– Вот адрес типографии, – он протянул листок Корсу, – Рудный большой, но надеюсь, ваши люди не заблудятся, всё же это город, а не болота.
И Корс, проглотив издёвку, молча взял листок.
22
Свободная воля.
Корс, Никто и Арел вместе поселились в роскошных апартаментах Радужного дворца.
Теперь у них была огромная гостиная, столовая, несколько спален и ванных комнат. Впрочем, Корс привык к роскоши, а Никто и Арелу, казалось, всё было безразлично. Они воспринимали окружающие их предметы исключительно с функциональной точки зрения, не обращая никакого внимания на эстетику.
– Ник, поешь, – сказал Корс и пододвинул к нему тарелку. Они сидели за накрытым столом, и Ник был ещё сонный, потому что Корс разбудил его и вытащил из кровати, а Арел остался спать.
– Я не хочу, мне с утра кусок в горло не лезет.
– Сейчас два часа дня.
– Я не хочу.
– Пожалуйста. Ну, порадуй меня!
– Витор…
И, так как Ник не брал в руки столовые приборы и не притрагивался к еде, Корс подвинул свой стул к нему ближе, и, взяв вилку, наколол на нее кусочек из тарелки, протянул Нику:
– Открой рот, возьми.
Ник отвернулся:
– Меня тошнит даже от одного вида этой еды, да не суй ты мне эту чертову вилку в лицо! Я её боюсь!
Они засмеялись.
– Ник, я прошу тебя.
– Что это?
– Тушеное мясо с овощами и специями красных. Говядина. Оно мягкое, буквально тает во рту. Очень вкусно. Тебе нужно есть мясо.
Корс отложил вилку, и взял
кусочек мяса рукой, протянул его Нику:– А из моих рук ты возьмешь? Ну, пожалуйста!
Ник тихо-тихо едва слышно и коротко рыкнул и обречённо позволил Корсу положить себе в рот кусочек мяса, с трудом проглотил его, почти не жуя.
Корс взял следующий:
– Я буду кормить тебя с руки, моя любовь. Но ты наконец поправишься и наберешь вес.
Ник снова безрадостно, но послушно взял пищу, взял, вместе с пальцами Корса, забирая их себе в рот до самых золотых перстней, которыми были унизаны его руки. На каждом пальце сиял драгоценный перстень, и каждый из них стоил целое состояние. Корс чуть прикрыл глаза и задышал глубже:
– Нет, нет… не отвлекай меня.
– Я не хочу больше, Витор…
– Не рычи. Последний, последний кусочек. Обещаю, это последний.
Ник покорно взял очередной кусок из его рук.
– Ну вот, хоть что-то, – Корс вытер пальцы салфеткой и подал ему бокал с вином, – хоть немного ты поел. Вечером покормлю тебя ещё.
– О-о-о!
– Я не могу видеть как у тебя рёбра торчат!
– Там, будто за ними, сильно болит, не могу я есть…
– Это гепатит, надо лечить тебя, – на лице Корса отразилось неприкрытое расстройство.
Он посмотрел на своего такого бледного Ника.
– Ты по-прежнему любишь меня, Ник? Ты не разлюбил меня? – и в голосе Корса просквозила некоторая тревога.
– Очень люблю, – просто ответил Ник.
И Корс улыбнулся, довольный:
– Правда?
– Правда, Витор, я очень тебя люблю.
– И я тебя!
– Ты обращаешься со мной, как с ребенком.
– Тебе неприятно?
– Приятно. Но я не ребенок.
– Для меня ты мой ребенок. И я твой отец.
Ник, склонившись, поцеловал его руку, поцеловал драгоценные перстни.
Корс позволил ему это сделать, чуть прикрыв глаза от удовольствия.
– Зачем ты сказал Игмеру что я твой сын?
– Мне нельзя было так говорить?
– Можно, но… теперь об этом могут узнать и другие.
– Кто? Игмер красный, кому он скажет? Зачем ему обсуждать с чёрными нашу родственную связь? Он и значения не придал моим словам.
– Ну, не знаю… Витор, это…
– Ты не хочешь быть моим сыном?
– Я очень хочу, и я твой, я написал об этом на своём лице, разве нет?
– Да. Да.
– Но я переживаю за твою репутацию.
– Не нужно. Я так захотел, и я сказал это. У Лиса теперь есть отец, и у тебя тоже!
– Надеюсь, чёрные об этом не узнают.
– Чёрные считают, что ты мой любовник, которого я мучаю и держу в рабстве.
– Да, всё очень запутанно, и мне это не нравится. Одно валится на другое, эти слухи вокруг нас…
– Да всем плевать по сути, Ник. Только Рагмир копает под нас, главное чтобы Мир не узнал, и всё.
– Мир как раз знает, – сказал Ник и посмотрел на Корса очень серьёзно, и, как тому показалось, чуть виновато.
– ЧТО?!
– Он догадывается, вернее он в этом уверен, но пока держит при себе.