Туман между нами

Медленно продвигаюсь в сторону церкви, боюсь издать лишнего шороха.

А потом я их слышу.

Топот десятков босых ног, а следом выстрелы и крики.

В следующую секунду разносится тройной писк. Пронзительный и громкий, что на мгновение я вообще перестаю что-либо слышать.

– Волк, ко мне! – приказываю я другу и оборачиваюсь, чтобы вернуться в церковь.

Пробегаю несчастные метры, выстрелы со стороны стены возобновляются, но слишком быстро стихают.

Охрана так и стоит по обе стороны от двери, один из них что-то кричит в рацию, а второй, направив автомат в сторону тумана, медленно отходит от спасительных стен.

Не успеваю протянуть руку к двери, как сверху падает металлическая плита. Она перекрывает мне дорогу в убежище. В ужасе отступаю и наблюдаю удручающую картину. Все окна, из которых виднелся свет, тоже закрылись идентичными пластами.

Крепость во всём своём великолепии. Жаль, что я за её пределами.

С моим везением из комнаты вообще противопоказано выходить.

Мысли хаотично прыгают одна на другую. Пытаюсь понять, что мне делать. Охрана, что всегда стоит у дверей, безмолвно убегает в туман. Так и хочется крикнуть им: "Подождите меня!". Но я не смею поднять лишнего шума и молча следую за ними. У них есть оружие, и они умеют им пользоваться. А я даже нож не взяла. Глупая! Я настолько расслабилась, полагаясь на множественную охрану девятки, что потеряла бдительность.

Двое мужчин бегут к одному из недостроенных краев стены. Мы приближаемся к ужасающей симфонии. Я уже слышала их прежде. Там, на дороге между базами. Это зараженные раздирают тех, до кого успели добраться. Мужчины передо мной стреляют, но я даже понятия не имею, как они понимают, куда нужно пустить пули? Один из них поворачивается ко мне, достает пистолет из кобуры и бросает. Ловлю на ходу и слышу, как он кричит:

– Беги к двери в бункер!

Он хочет ещё что-то сказать, но не успевает, его сносит зараженный. Вот он был и его не стало. А после на упавшего солдата прыгают ещё трое. Страх настолько завладевает мною, что я не смею даже вскрикнуть. Разворачиваюсь и бегу назад. Буквально через пять секунд крики военного стихают, а потом смолкают и выстрелы второго.

Где все? Вся охрана периметра?

Бегу как можно тише.

Бункер. Надеюсь, я правильно понимаю и бункер – это дверь в подземелье, которая ведет к фанатикам, а дальше уходит в скрытый гараж. Если нет, то я даже не представляю, что за бункер я должна найти.

Рукоять пистолета ощущается невыносимо тяжелой, хотя я знаю – это не так. Кажется, что весь мой организм переключился на ноги и слух. Оказываюсь у церкви, заворачиваю за неё и замираю. Волк же, наоборот, прибавляет скорость и скрывается в тумане. Его рык разрезает тишину, а потом волк прилетает обратно. Кто-то выбросил его с немереной силой. Мой друг поднимается и снова бросается в туман.

– Волк, нет!

Мой крик не останавливает животное, и он снова исчезает. Я готова броситься за ним следом, но ноги приросли к земле. Прислушиваюсь, но ничего не слышу, даже шагов зараженного, который через мгновение выходит из толщи тумана.

Навожу на него пистолет и стреляю. Пуля попадает в щеку, и зараженный падает. За ним возникают ещё двое. Один идёт как человек, а второй передвигается на четвереньках, подтаскивая правую ногу, она вывернута так, что пятка смотрит в небо.

Мерзкая жуть.

Ходячий переходит на бег, и ловит пулю в глаз. Ей-богу, я не целилась, пальцы сами нажали на курок. Но вот во второго я попасть не могу. Он на удивление быстро двигается, его поползновения в мою сторону рисуют на земле зигзаги.

Они становятся умнее. Это плохо. Очень-очень плохо. Ни одна пуля не попадает в него.

Ну на хрен!

Разворачиваюсь и стартую с места, через два метра врезаюсь в другого зараженного, могу поклясться, что секунду назад его тут не было. Падаю на спину, пистолет куда-то улетает, да и не поможет он мне, патронов всё равно нет. Обойма пуста. Зараженный валится на меня и моментально впивается в руку.

Мой крик разносится по округе. Тупые зубы слишком быстро расправляются с курткой и добираются до плоти. Чувствую жар на месте укуса, он моментально разносится по венам. Брыкаюсь и пытаюсь скинуть зараженного с себя.

Не удается. Он настолько большой и голодный, что я готова проститься с жизнью. Он снова вгрызается в руку, и тут я уже не сдерживаю слез и нового крика.

Рык справа, и волк прыгает на зараженного, тот откидывает моего друга, и в следующую секунду я слышу визг Волка, он так пронзительно и долго продолжается, что я понимаю, его тоже схватили. Зараженный глодает мою руку, и я нахожусь на грани потери сознания. Боль настолько едкая, что я не сразу понимаю – волк замолчал.

О, нет!

Когда зараженный в очередной раз отрывает от меня голову, я прикладываю все силы, чтобы спихнуть его с себя. Получается. Ползу в сторону, куда улетело тело моего друга и успеваю рассмотреть серую шерсть в крови. Он не двигается.

Господи, нет! Волк! Вставай!

Зараженный хватает меня за ногу и дергает её так, что моё безвольное тело рисует волну. Левая рука бесполезна, и она не помогает мне удержаться от удара о землю. Бьюсь головой и больше не могу её поднять. Перед глазами начинают прыгать какие-то пятна, голова кружится, но я чувствую, как он меня куда-то тащит. Лицом собираю землю, свободной ногой пытаюсь оттолкнуть зараженного, но так ни разу не попадаю по нему.

Сквозь боль во всем теле, я распознаю звуки выстрелов. Это автоматные очереди, они приближаются.

Зараженный останавливается, пытаюсь перевернуться на спину и отопнуть его, но он поднимает меня и перекидывает себе через плечо.

Звуки стрельбы удаляются, точнее, я удаляюсь от них.

Темнота наступает неожиданно. Я словно в сознании, но что-то мешает мне открыть глаза. Я больше ничего не чувствую, даже боль в изглоданной руке прошла.

Но слишком рано я понадеялась, что это надолго.

Постепенно боль небольшими волнами набегает на меня… а потом я начинаю слышать.

Слышу мычание и стоны, тихие вскрики и скрежет зубов. Разлепляю веки, я лежу на мягкой неровности. Мои ноги немного выше остального тела. Бетонный потолок с толстыми перекладинами.

Закрываю глаза.

Снова открываю.

Надо мной мигает продолговатая лампа.

Глаза опять закрываются, а боль становится более явной.

Поворачиваю голову, чтобы посмотреть на руку и меня тут же тошнит. Нос начинает распознавать вонь, настолько нестерпимую, что меня выворачивает наизнанку. Пытаюсь принять сидячее положение и вскрикиваю, но на волю выходит только слабый писк.

Я лежу на куче человеческих тел, некоторые из них шевелятся. Именно тела, подобные мне, и произносят все эти стоны боли и ужаса. Пытаюсь переместиться назад, отталкиваюсь от останков и тел, и просто скатываюсь с мужчин и женщин, с детей и стариков. Валюсь на холодный и мокрый бетонный пол.

Некоторое время я просто лежу, не в силах даже голову поднять. Удар о бетон я не смогла смягчить и мешком свалилась на твёрдую поверхность.

Мигание лампы позволяет увидеть… кучи людей. Живые горы шевелятся, у кого-то, как и у Руби, отсутствуют конечности. Всё залито кровью, а над телами летают мухи, их так много.