Туманный зверь

Кирилл робко улыбнулся.

– Вы сейчас говорите серьезно?

– Абсолютно. Наша организация занимается сложными мистическими вопросами, поэтому о душе нам кое-что известно. Думаете, после смерти грешников ждет огненная геенна и кипящие котлы? Как бы не так! Их ждут десятки, а то и сотни лет работы по очищению собственной кармы! А потом новая жизнь, в которой им также придется отрабатывать грехи предыдущей. Поверьте, приятного в этом мало. Чем чище вы живете сейчас, тем проще вам будет в будущем.

– Та рыжая женщина сказала, что хочет кого-то приворожить, – голос Кирилл стал задумчивым. – Ей тоже придется за это ответить?

– Конечно, – кивнула я. – Она пожелала лишить человека воли, стать для него единственной целью и единственным божеством. Не удивлюсь, если этот человек, в конце концов, ее и убьет. Люди с таким пятном на карме обычно умирают насильственной смертью.

А после смерти становятся геллами. Как я.

Парень почти минуту рассматривал стену за моей спиной, а потом тихо сказал:

– Я все же рискну. Что надо подписать?

Я молча распечатала ему договор. Кирилл, не глядя, в нем расписался. Без вопросов капнул кровью на особое приложение.

– Специалист, который будет работать, над вашей проблемой, находится в кабинете номер три.

Вашников кивнул и вышел в коридор.

Я встала с кресла, подошла к окну.

На улице было тоскливо и хмуро. Ветер гонял по тротуару опавшую листву и грязные целлофановые пакеты. Где-то вдалеке громко гудела машина.

В тот день была точно такая же погода. Так же дул ветер, так же летала над землей серая жухлая листва. А вместо гудка клаксона был скрип. Скрип деревянной балки, через которую я перекинула веревку, чтобы потом затянуть на своей шее петлю.

За моей спиной хлопнула дверь. Я обернулась и увидела Вашникова. Он быстрым шагом подошел к моему столу и шлепнул на него листы договора.

– Я вспомнил! – возбужденно произнес он. – Вспомнил, где вас видел!

– И где же?

– На кладбище! Вчера я пришел туда, чтобы навестить могилы родителей, и обратил внимание на памятник одного старого захоронения. На нем была фотография женщины, молодой и очень красивой. Сторож сказал, что эта женщина совершила суицид. Повесилась или утопилась. Давно, почти полвека назад.

– Вы считаете, что эта женщина – я?

Парень осекся. Потом забавно моргнул и густо покраснел.

– Простите, пожалуйста, – пробормотал он. – Я – дурак, да? Конечно, дурак. Несу какую-то ерунду… Просто…Та женщина была на вас очень похожа. Один в один. Такие же глаза, такой же нос. Даже прическа такая же. Представляете, какое совпадение? Но ведь она давно умерла, а вы живы…

Я грустно улыбнулась.

Кирилл глубоко вздохнул и придвинул мне свои бумаги.

– Знаете, я не буду пользоваться услугами вашей фирмы. Могу я аннулировать контракт?

– Можете.

– Что для этого нужно?

– Ничего. Достаточно одного вашего слова.

– Тогда порвите его, гелла. Он мне не нужен. Кстати. Я вспомнил кое-что еще.

– И что же?

– Я знаю, кто такие геллы. В древности на острове Лесбос так называли женщин, умерших насильственной смертью. Местные жители верили, что те превращались в вампиров, или оставались не упокоенными духами.

Я снова улыбнулась. Парень улыбнулся в ответ и пошел к выходу.

– Кирилл!

Он обернулся.

– Как звали женщину, чей памятник вы видели на кладбище?

– Ее звали Людмилой. Фамилию, к сожалению, не помню.

Я кивнула. Когда за Вашниковым закрылась дверь, я сгребла в кучу листы и с наслаждением разорвала их на мелкие части. В комнате в тот же миг стало светлее.

Я обернулась к окну и увидела снег. Он летел из темных свинцовых туч пушистыми свежими хлопьями, а в небе сияла широкая серебряная полоса, похожая на длинную извилистую дорогу.

Из моей груди вырвался вздох.

Все, работа окончена. Пора отправляться в путь.

Экскурсия

Опавшие листья весело шуршали под ногами. Солнце плясало на них золотистыми бликами, и от этого они выглядели еще ярче и наряднее.

– Неужели нельзя было убрать этот мусор? – Тополева, как всегда, была недовольна.

– Вика, это осенний лес, – заметил идущий впереди Витя Белов. – Здесь есть опавшая листва, и это нормально.

– Вообще-то это заповедник, – поморщилась наша однокурсница. – Сюда приезжают туристы, а значит, должен быть какой-никакой сервис. Знаете, чего я не понимаю? На кой черт нас привезли на эту экскурсию, если мы не биологи, а юристы?

– Чтобы мы оторвались от смартфонов и погуляли на свежем воздухе, – пожал плечами Белов. – А вот на кой черт сюда приехала конкретно ты, я не знаю. Сидела бы дома, если тебе не нравятся лесные прогулки.

Я спиной почувствовала, как Тополева закатила глаза. Даже ежику понятно, зачем звезда нашего курса отправилась в заповедник пачкать свои белоснежные кроссовки. Дело в том, что сюда отправилась другая звезда – Костя Лепницкий. Как по мне, это было гораздо удивительнее.

Кто бы мог подумать, что Лепницкий станет ходить пешком! Мы привыкли видеть главного богатея нашего курса за рулем, и никак не ожидали, что он сблаговолит отправиться на экскурсию вместе со всеми.

Костик же, судя по всему, получал от прогулки удовольствие. Нет, не так. Он ловил от нее кайф. Каждый раз, когда парень попадал в поле моего зрения, я видела в его глазах искренний восторг. Лепницкий не только любовался местными красотами, но и с интересом слушал экскурсовода – невысокого кругленького старика в камуфляжном костюме, который встретил нашу группу на опушке заповедного массива, и теперь водил по лесным тропам.

Время от времени Лепницкий задавал ему вопросы, проявляя удивительное знание ботаники и зоологии, в которых ранее его никто не мог заподозрить.

– Встретились два любителя природы, – с улыбкой шепнул мне Витя Белов, когда Костя завел с экскурсоводом беседу об особенностях здешней земляники. – Как два леших, ей-богу. Старый и малый.

Мне среди могучих дубов, тонких осин и раскидистых елок тоже было хорошо. Все вокруг неожиданно стало ярким и красочным. Воздух оказался вкусен и свеж, а на душе было так легко и радостно, что хотелось смеяться и петь во все горло.

Белов, судя по всему, ощущал то же, что и я. Обычно хмурый и молчаливый, сегодня он болтал и улыбался больше, чем за четыре года, что мы проучились вместе.