Туннели времени
Шрифт:
— Почему тупик? Отремонтируем «Луч»…
— Да разве в «Луче» дело? — Роудс нетерпеливо вскинул руку и нахмурился. Потом обвел взглядом небо, долину, дальний лес: — Вот наша трагедия! От этого нам не лучше, как ожидали, а, наоборот, тошнее, потому что все лишний раз напоминает о родине, о потере близких. А наши здешние «знакомые» только усиливают тоску и чувство потери!.. Временами мне кажется, Серж: хозяева намеренно решили помучить нас этой бутафорией!
— Как тебе не стыдно, Джим!
— Прости. — Роудс тяжело поднялся. — Я, кажется, в самом деле неблагодарная — как это по-вашему? — скотина. — Он нагнулся за цветами, повертел их перед носом
Сергей дотянулся до разбросанных цветов — две ромашки, таволга и кипрей — и стал внимательно рассматривать их. Ни к чему не придерешься — такие же, как на родине, с таким же запахом, с той же свежестью… И вдруг что-то смутное, предательское вползло в душу. Неприятный озноб прокатился по спине… Что-то в них не то. Не настоящие они. Чужие… А разве Сергей не знал, что они не настоящие? Знал. Но именно тогда, именно в ту минуту он всем своим существом ощутил фальшь… Не то ли самое случилось и с его товарищами, только значительно раньше?
Он вскочил с места, затравленно огляделся. Сорвал один листок, другой, потом какую-то траву и дикую гвоздику, прятавшуюся под ивняком, — все то же, острое ощущение фальши не проходило. Тогда он подбежал к реке и долго и сосредоточенно плескал воду на лицо и шею.
— Ну вот… то одно, то другое, — проворчал он. — Тебе дано задание… Тебе поручено важное дело, Данилин!
Всю ночь он провел возле реки и старался больше не отвлекаться от мыслей о профессоре Гратте. Лишь под утро усталость свалила его. Он спал прямо на земле и проснулся, когда солнце стояло высоко над лесом. Город будто висел в воздухе над таявшей пеленой тумана, над рекой тоже все еще извивались, будто живые, легкие струйки пара. В камышах плескалась рыба. В воздухе стоял звон птичьих голосов и стрекот кузнечиков… Совсем, как на Земле!
Сергей искупался и едва успел привести себя в порядок, как увидел снизившийся ярко-желтый флаер. Хлопнула дверца, и в траву спрыгнула Фруза.
— Здравствуй, Сережа! — радостно сказала она, словно сек искала его и вот только что нашла. — Я за тобой! К вам приехал какой-то важный ученый… кажется, Гратт.
— Гратт? — Сергей ошалело сдавил Фрузу в объятиях и быстро зашагал к флаеру. — Слушай, Фруза, давно хочу тебя спросить, — как бы между прочим сказал он, — где наш сын? Я бы хотел его видеть!
— Он в интернате. У нас все дети в интернатах.
— Ах, да. Я же знал: подарить людям нового человека может любая женщина, но не каждая мать способна воспитать достойного члена общества. Так?
— Именно.
Они поднялись в салон. Машина взлетела. Фруза перевела управление на автоматическое и обернулась к Сергею:
— Хочу потолковать с тобой о коллапсарах. Понимаешь… я пишу статью об экипаже «Луча»…
Сергей неловко улыбнулся:
— Я врач, Фруза. По этому вопросу лучше обратиться к Ченцову или Неретину — они космологи.
— Ну я прошу тебя, Сережа!
Фруза упорно настаивала на разговоре, и Сергею пришлось подчиниться.
— Это умирающие звезды, — нехотя начал он. — Они сжимаются до такой степени, что их радиусы становятся меньше гравитационных. — Сергей поглядывал на включенный магнитофон и говорил медленно, тщательно подбирая слова и дополняя их жестами. — Гравиполе на поверхности такой звезды бесконечно возрастает, геометрия пространства изменяется и перестает быть эвклидовой, пространство искривляется, время и скорость света стремятся к нулю… Иначе говоря, коллапсар сворачивает пространство в бесконечную временную
сферу. В нем сливается воедино и прошлое, и настоящее, и будущее. Собственно, их там вообще нет, и, значит, времени тоже нет… Я понятно излагаю? — перебил он себя, обратив внимание на застывшее лицо Фрузы.Та поспешно кивнула:
— Говори, говори, я слушаю.
— Так, собственно, и все, — облегченно сказал Сергей. — Мы пробыли в коллапсаре всего несколько минут, но их оказалось достаточно для того, чтобы знакомая нам Вселенная завершила свою историю и родилась новая Вселенная — со всеми ее галактиками и планетными системами.
Фруза молчала, глядя через прозрачное стекло борта на проплывавшую под ними живописную панораму долины, потом снова повернулась к Сергею:
— Об этом я читала. Помню: такие объекты могут лишь засасывать окружающее вещество благодаря своей гигантской массе, но из них не в состоянии пробиться ни свет, ни магнитное поле. Правильно?
— Правильно.
— Тогда… как же вам удалось вырваться оттуда?
Сергей приподнял плечи и тоже посмотрел через прозрачные стенки борта:
— Скорее всего мы попали в эргосферу коллапсара, но до рубежа гравитационного радиуса не дошли — потому и не застряли там…
Впереди росла громада звездолета. Только теперь Сергей понял, что флаер летел по огромной дуге: определенно Фруза хотела продлить свидание…
Сергей издали увидел крепкую спину и седую шевелюру двойника Гратта. Его провожал Ченцов. Еле сдерживая себя, к космонавтам подошел Неретин и увлек Сергея к подъемнику звездолета.
— Прикидывается дураком! — сердито сказал он. — Как будто не понимает, чего мы от него хотим!
— А если в самом деле не понимает? — несмело предположил Сергей. — Откуда ему знать?
— Но может же он, в конце концов, передать хозяевам планеты нашу просьбу! — Неретин подтолкнул Сергея к подъемнику и усадил на ступеньку. Сам остался стоять. — Слушай. Командиру пришла в голову идея: коллапсары работают как туннели времени в обе стороны. Уразумел? И мы должны добиться от этого двойника, чтобы хозяева планеты рассчитали программу полета к негоколлапсару.
— Куда, куда?
Неретин нахмурился.
— Извини. Ты, конечно, должен знать подробности, — сказал он. — Запоминай… Мы теперь определенно знаем, что «черные дыры» — потенциальные трамплины в будущее. Наша — та наша Вселенная — породила коллапсары, а следующая — вот эта, в которую мы попали, — создала уже так называемые ретро— или негоколлапсары — «черные дыры» с отрицательным потенциалом, то есть трамплины в прошлое мирозданий Уразумел?
— Уразумел…
— Вот и ладно. «Перевари» все это и — думай, думай: чем скорее дойдет до наших гостеприимных хозяев, тем лучше для нас!..
Гратт вернулся в конце дня и попросил проводить его к Ченцову. Неретин пригласил на беседу Сергея — на всякий случай, если возникнут какие-либо затруднения. Но затруднений не было, разговор прошел гладко, легко, и, прощаясь, Гратт обещал завтра же утром прислать в распоряжение Ченцова полсотни высококвалифицированных рабочих, инженеров и техников, а необходимые расчеты закончить к концу недели.
Он был точен. Четверо суток его никто не видел. И вот наконец возле звездолета плавно снизился полосатый флаер Гратта. Ученый совет «Луча» ушел на долгое совещание. Остался лишь Неретин, в обязанности которого входило наблюдение за ремонтными работами. Увидев вышедшего из отсека запасной аппаратуры Сергея, помощник подозвал его: