Туристы

====== Глава 207. Арест Теплицкого. ======

– Вашим следующим заданием будет захват “бункера Х” и арест Теплицкого – за организацию компании “Вавилон” и зомбирование людей, – шеф тут же перешёл к делу, с удовольствием разглядывая на большом экране цветущий Докучаевск. – Я уверен, что вам это будет совсем нетрудно, потому что “бункер Х” вы уже изучили вдоль и поперёк. -Давно пора его арестовать! – с готовностью согласилась Звонящая. – Выдвигаемся прямо сейчас! -Может, поспим сначала? – пробормотал Красный, которого после всех злоключений с “брахмаширасом” начал смаривать неприятный ватный сон. -На том свете отоспишься! – рявкнула Звонящая. – Или ты хочешь, чтобы Теплицкий другого туриста притащил?? -Да ладно, не кипи, генералиссимус... – примирительно сказал Красный, опасаясь, как бы Звонящая не начала по своему обыкновению стрелять. -А мне можно с вами? – осведомились из-за спины толстого Барсука, со стороны двери – это Рыбкин пришёл, отпущенный, наконец-то, из бокса. Стажёр от скуки зевал и разминал свои ноги, которые у него, в боксе, кажется, атрофировались за ненадобностью... -Маринованный явился! – констатировала Звонящая, остановив на нём начальственный взгляд. – А как же – собирайся, будешь работать! Вижу, ты выздоровел, и задарма кормить мы тебя не собираемся! -Ура! – Рыбкин аж подпрыгнул, так обрадовался, и побежал в арсенальную – вооружаться. -Эй, Репейник, а где этот студент Максим? – осторожно спросил Красный, пока пробойщик прослеживал перемещения Теплицкого на сегодняшний “новый день”. – Неужели, до сих пор в боксе? -Неа! – помотал головой Репейник, а на экране ноутбука перед ним светилась карта Донецка и красная точка на ней, показывающая, что Теплицкий сегодня позавтракал в ресторане “Донбасс-Палас” и отправился в боулинг там же. – Зачем он мне? Чтобы тратить мивину? Я его вышибалкой забацал и выбросил назад в его общагу! Как раз, к экзаменам поспеет! Всё, ребята! – крикнул он, зафиксировав точку на карте. – Теплицкий в Донбасс-Паласе в боулинг режется! Можно брать! -Клёво! – обрадовался Рыбкин, который уже вернулся из арсенальной, увешанный пушками. – Вот, оружие настоящего ниндзя! -Не знал, что ниндзя огнестрелом увлекаются! – негромко заметил Красный. -Вперёд! – приказала Звонящая и покинула кают-компанию, маршируя к стоянке за игрек-тачкой. *** Олигарх Теплицкий отдыхал. Налопавшись рябчиков и лобстеров в ресторане, он отправился в зал боулинга, где, кроме него, находилось ещё два зажиточных гражданина. Один зажиточный гражданин в боулинг не играл, потому что боялся сдуть второму – он только сидел за круглым столиком для отдыха и сонно пил коктейль. Под сводами боулинг-зала во всю играла клубная музыка, и Теплицкий решил под неё “покатать шары”. -Геккон! Подай мне шар! – распорядился Теплицкий, протянув свою белу рученьку, чтобы всунуть свои кургузые пальцы в отверстия на поверхности тяжёлого шара и попытаться сбить им хотя бы одну кеглю. -Пожалуйста, босс! – начальник охраны Теплицкого Геннадий Геккон тут же возник около повелителя с шаром в руках, подавая его. Теплицкий спасибо не сказал – только схватил шар, размахнулся, насколько хватило его сил и размаха, и запустил этот зелёный шар в кривобокое путешествие по блестящей от лака дорожке, в конце которой выстроились белые кегли. Прокатившись около метра, неуклюжий шар Теплицкого тут же сошёл с дистанции, угодив в боковой жёлоб, и, достигнув его конца, упал с грохотом, не задев собой ни кегли. -Вот, чёрт! – ругнулся Теплицкий, поняв, что сдул эту партию сам себе, потому что второй зажиточный гражданин, не пожелав играть с Теплицким, поспешно удалился, оставив чаевые на столе. -Чего изволите? – это к Теплицкому скользнул администратор зала и принялся услужливо заискивать, заглядывая Теплицкому в рот своими подхалимскими глазками. -Выиграть, чёрт подери! – отпихнул его Теплицкий и отдал такой приказ: -Геккон! Принеси шар! Третий, кинь! -Как скажете, босс! – ревущим дуэтом отрапортовали оба широкотелых охранника Теплицкого, Геккон принёс шар Третьему, а Третий мощно бросил его своей толстенной, как дуб, могучей рукой. Пролетев по дорожке со скоростью пули, меткий шар Третьего со стуком и треском врубился в стройный ряд кеглей, расшвыряв их в стороны так, что в вертикальном положении не задержалась ни одна. -Страйк! Страйк! – радостно заверещал Теплицкий, радуясь своей пирровой победе, а специальная машина, жужжа, установила в конце дорожки новые кегли вместо сбитых. -Эй, гарсон! – гнусаво подозвал Теплицкий администратора. – Чаю со льдом! Администратор проворно скользнул к барной стойке, приказав бармену срочно делать для Теплицкого чай со льдом, а Геккон негромко сказал Третьему: -И как можно пить такую гадость? Чай должен быть горячий и с лимоном! -Пускай пьёт, хоть, керосин, лишь бы не орал! – резонно заметил Третий, взяв шар для себя и смачно запустив, чем снова выиграл страйк. -Ура! – тут же обрадовался Теплицкий. – Я снова победил! Видите, слизни, как нужно играть?? -Пожалуйста, господин Теплицкий! – тут же к нему скользнул услужливый администратор, поднеся на подносе чай со льдом, налитый в стакан. -Так, Геккон, шар! Третий, кинь! – распорядился Теплицкий, схватив стакан в кулак и выпивая из него залпом ледяной чай. – И мне осточертела ваша Леди Гага! – ругнул он администратора. -Простите, господин Теплицкий, это не Леди Гага, это – Джастин Тимберлейк... – поправил его администратор, а Третий снова кинул шар и выбил для босса третий страйк. -Видите, как нужно побеждать? – похвастался Теплицкий и тут же приказал: -Убрать Гагу и включить “Раммштайн”! И погромче, мне сегодня везёт в игре! -Как пожелаете, – вздохнул администратор и утащился, чтобы “сменить пластинку”. – ДУ ХАСТ!! – заревел под высоким потолком львиный глас, отпугнув последнего зажиточного гражданина, который поспешил исчезнуть, не допив коктейль. А Теплицкий, подпевая мерзким скрипучим фальцетом, допивал чай, восседая в плетёном кресле, обязав Геккона и Третьего играть за него в боулинг. Заигравшись в “виртуальный” боулинг и заслушавшись рычащие песни, Теплицкий и не заметил, как в пустынном зале оказались третьи лишние лица. Их было пятеро, все затянуты в одинаковые кожаные мундиры с тёмными очками, они быстро пересекли зал, своим устрашающим видом загнав администратора и бармена в дальний угол за барной стойкой. -А вот и Теплицкий! – постановило одно третье лицо суровым голосом начальника. – Берём! Теплицкий и не заметил, как они приблизились к нему и обступили кругом, загородив играющих охранников. -Эй, мне не видно! – обиделся Теплицкий, не осознавая, что происходит. -Так, Теплицкий, оп! – сообщило начальственное лицо, Звонящая, сурово нависнув над удивлённым олигархом. – Ты арестован за разработку и сбыт видеоигр, порабощающих человеческий разум! – вколотила она, а в руках рослого Бисмарка рядом с ней появились толстые игрек-наручники. -А? За что? – испугался Теплицкий, забарахтавшись от ужаса. – Я не виноват! -Компанию “Вавилон” организовали вы, а не Миркин! – разъяснила ему Звонящая. – Давай, Бисмарк, вяжи его! -А-а-а!! Помогите!! – заверещал Теплицкий, переорав громогласный “Раммштайн”, когда Бисмарк одной ручищей прижал его к столу, а второй – надвинул наручники на его холёные запястья. Геккон и Третий, услыхав перекошенный ужасом призыв начальника, побросали тяжёлые шары, повредив паркетный пол и громадными скачками понеслись на выручку. Выхватив пистолеты, они решили стрелять. Геккон два раза пальнул вперёд, сшибая с витрины бара дорогие вина и виски, а потом – Бисмарк двинул тяжёлой ногой, вышибив оружие из его руки, а Красный, навалившись сзади, сшиб с ног и заковал в наручники. Третий рванул, было, к выходу, но наткнулся на Рыбкина. Ловким ударом ниндзя Рыбкин лишил громилу оружия, но Третий не сдавался – ломанулся напролом, подмяв стажёра под себя своим носорожьим весом. Обрушившись на пол, Рыбкин получил суровый тумак, а Красный и Бисмарк набросились на Третьего вдвоём, тут же закрутив ему руки. Свирепый здоровяк мощно дёргался, вырываясь и сопя, но игрек-наручники лишили его шансов на побег. -Жив, брат? – Красный помог Рыбкину встать, и под глазом стажёра расплывался фингал. -Я его почти поймал! – огрызнулся Рыбкин, потирая подбитый глаз. -Но помощь друга всегда кстати! – заметил Красный, пихая Третьего в спину дулом пистолета, чтобы тот топал на выход и не мешал топать Теплицкому и Геккону. -Отличные кадры для игрек-тюрьмы! – определила Звонящая. – На чай! – крикнула она, метнув парализованным от страха бармену и администратору кошелёк Теплицкого. – А мы пошли! НАЙН! – рявкнул из динамика басовитый певец, и тут же заглох, потому что Красный “пристрелил” системный блок, управляющий музыкальной аппаратурой. *** Когда с глаз Теплицкого сняли повязку – перепуганный олигарх увидал, что вокруг него – белым-бело... Белым был пол, белыми были стены, белым оказался и потолок... Теплицкий даже попятился, потерявшись среди этой белизны, но сзади его жёстко толкнули, зашвырнув в белое пространство, и ушли, крепко задраив белоснежную дверь. Теплицкий очутился в пространстве три на три метра, без настоящих окон – с условно настоящим, в виде дисплея с красивым видом на потрясающий золотистый закат над верхушками лесных елей. Ели покачивались на виртуальном ветру, а Теплицкий, оглуплённый тем, что это здоровенное окно не несёт решёток, ринулся к нему, собравшись выскочить в условно настоящие просторы. Больно стукнувшись лбом о бронированное стекло, которое защищало дисплей от таких, как Теплицкий, олигарх откатился назад, потирая набитую шишку. В желудке слипся тошнотворный страх, Теплицкий ещё попятился и столкнул на жуткий белый пол подставку для цветов. Тут всего-то и было мебели: намертво прикрученные к стенкам и полу белые нары да эта подставка – насмешка над человеком. -Ой... – всплакнул Теплицкий, не замечая даже, как сел на пол около этой сбитой подставки... – Помогите!! Спасите!! Что-то ужасное заставило Теплицкого невменяемо орать, молить о помощи... Но игрек-камера несла звуконепроницаемые стены и охранялась роботами, так что эти перекошенные ужасом вопли, достойные дикой обезьяны, не услышала ни одна живая душа. Холодная, липкая депрессия проглотила Теплицкого с потрохами, и он просто заплакал настоящими слезами впервые за всю свою жизнь. *** Тихий и тёплый вечер зажигал уличные фонари, а во дворе всё бегали дети – мамы никак не могли зазвать их в квартиры и заставить бросить весёлую игру. На парковке перед обыденным девятиэтажным домом спали автомобили, а среди них – “Фольксваген-Пассат”, который только с виду был таким же обычным, как его соседи. “Фольксваген-Пассат” принадлежал Звонящей. Она только что вошла в квартиру, положив на тумбочку пакет, содержащий мёрзлую курицу, два литра кока-колы, овощи, яблоки... Она могла бы в этот вечер улететь в Майами, или на Сейшелы, но она, как заколдованная, всё возвращалась и возвращалась в эту простую квартиру в Пролетарском районе Донецка. Она дала себе слово вернуться сюда в последний раз – чтобы проверить... Что? Она даже не разувалась – прошла через прихожую на кухню в сапогах, оставив продукты, а потом – отправилась в комнату, механически закрыв за собой дверь... Резко развернувшись всем корпусом, она широко распахнула глаза, решившись глянуть на маленький столик в углу, где у неё раньше стояла клетка с нехрональным кроликом. Столик был пуст – только старая газета валялась на нём, которая тут наверное, уже лет пять пылится. На неё Звонящая устанавливала клетку. Клетка пропала, и это нормально, хоть Звонящая и привязалась к нехрональному кролику – его отсутствие принесло ей облегчение. Это доказательство того, что мир спасён, и можно спать спокойно... Но Звонящая прекрасно понимала, что это – не всё: нужно проверить ещё кое-что... Заставив себя двигаться вперёд, Звонящая медленно приблизилась к своему обыкновенному комоду. И внутри у неё засел холодок – неизвестно, откуда он взялся, но она почему-то боялась открывать шкатулку с кошкой, куда положила бесценное бриллиантовое колье – подарок от Эриха Траурихлигена. Если нулевой цикл действительно, пошёл – шкатулка обязана быть пустой. Она и есть пустая... Звонящая скользнула к окну, закрыла жалюзи и задвинула шторы – рефлекс человека, хранящего тайну: чтобы никто не увидел... Она медленно протянула руку и приподняла со шкатулки крышку. Глаза Звонящей были плотно зажмурены – подсознание боялось смотреть, что там, есть ли что-нибудь на дне шкатулки, или нет. Откинув крышку, Звонящая снова заставила себя распахнуть глаза и глянуть. Ужас мгновенно пронзил её с головы до самых пят, и она даже отпрыгнула, словно бы встретила медведя. Шкатулка чудом удержалась на комоде, не полетела на пол, сбитая неуклюжим мельтешением Звонящей... А на дне шкатулки, кроме ерунды, играя в свете торшера всеми цветами радуги, покоились зловещие бриллианты, среди которых дьявольским блеском горел “Флорентиец”. Звонящая едва чувствовала свои ноги – они подкосились, как тонкие ветки, и она села на пол, прижав ладони к горящим от страха щекам. “Раз! Два! Три! Четыре! Пять!” – она считала про себя, чтобы вернуть душевное равновесие, но оно как-то плохо возвращалось – сердце колотилось, как у колибри – появилась даже противная одышка и бросило в жар. Звонящая сгрузила свою куртку прямо на пол, оставшись в одной майке, но прохладнее ей от этого не стало... Звонящая рывком повернула голову и бросила быстрый взгляд на своё правое плечо. Длинная глубокая царапина, которую оставил ей камешек на шлейке, когда Эрих Траурихлиген рванул её платье, исчезла без следа – прямое доказательство того, что пошёл нулевой цикл. Она никогда не встречалась с Эрихом Траурихлигеном, а Эрих Траурихлиген никогда не был в нормохроносе... никогда не был с ней... Но “Флорентиец”... Или ей показалось, что в шкатулке лежит “Флорентиец”? Звонящая с трудом поднялась на дрожащие ноги, по которым плясали мурашки, повернула голову, и глаза её вновь наткнулись на дьявольский “Флорентиец”. -Что за чёрт? – фыркнула Звонящая, стараясь скрыть свой страх и ужас за профессиональной злостью. Поборов страхи, она методично перерыла свои и условно свои вещи, но не обнаружила среди них ни своего порванного платья, ни платья траурихлигеновской бабушки, ни босоножек из бутика. Альбома тоже не было... Его вообще никогда не было... Она положила эти фантастические вещи в шкафу на отдельную полку, освободив её от хлама, но сейчас тут валялся только этот хлам, который накидал Репейник – для видимости обжитой квартиры. Это очень хорошо, правильно. Звонящая захлопнула шкаф и взяла свой мобильный телефон. Номера, который она набирала холодными пальцами, не было в её электронной телефонной книге, Звонящая запомнила его наизусть. -Набранный вами номер не существует! Проверьте набранный вами номер! – загнусил в ухо робот-автоответчик, и Звонящая сбросила вызов и запихнула телефон в карман. Конечно, номер Эриха Траурихлигена не существует, это хронально, правильно, если бы существовал – нужно было срочно вызывать Репейника и впаивать ему строгач за плохую работу. Звонящая лихорадочно соображала, каким образом нехрональные бриллианты остались у неё, когда дверной звонок разразился настойчивой трелью. Она даже вздрогнула, не ожидав “сюрприза”. Чёрт, кто бы это мог пожаловать в такое проклятое, неподходящее время?? Эрих просил её сегодня вечером ждать его здесь, в этой квартире, сказав, что заберёт её навсегда... Звонящая подкралась к двери на цыпочках, вдохнула побольше воздуха и решительно распахнула дверь... -Здрасьте! – скрипучим голосом выплюнула её соседка снизу, кудрявая дама дородных размеров, накрашенная вся, как кукла, в цветастом шёлковом халатике, топнув своей холёной ножкой в пластмассовом тапочке с искусственными перьями. -Анжела, – механически пробормотала Звонящая, ощущая где-то там, “под ложечкой”, разочарование и даже непонятную боль. -А откуда вы знаете, как меня зовут?? – неподдельно изумилась соседка, вскинув свои тонюсенькие бровки, подведенные угольно-чёрным карандашом. -Да, так, угадала... – отбоярилась Звонящая, зная, что после нулевого цикла эта соседка забыла, что была её условно настоящей подругой – и это тоже правильно. -Вот, что, милочка! – рявкнула соседка, вдвинувшись в прихожую к Звонящей, едва ли не отпихнув её к стене. – Если вы такая прозорливая – скажите, почему у меня на кухне водища льётся с потолка?? -Чёрт! – испугалась Звонящая, вспомнив, что мыла на кухне руки, а воду “от полного счастья” забыла закрутить... Она помчалась к себе на кухню вслед за Анжелой, которая острыми каблучками своих тапок почти протыкала ей линолеум, тяжело маршируя по коридору. -Милочка! – заскрежетала Анжела, которая добралась до её кухни первой и заклинилась на пороге, топчась. – Да у вас тут – Ниагара! -Ой! – Звонящая даже испугалась, узрев “Ниагару”... Да, она забыла закрутить кран, а её мёрзлая курица подтаяла и перекрыла сток. Из мойки вода хлестала фонтанами, переливаясь на пол, подтапливая кухонный уголок, столы, обои, холодильник... -Простите... – пискнула Звонящая, скользнув к мойке по щиколотку в воде и закрутив злополучный свой кран. Вырвав из мойки размякшую курицу, чтобы дать воде стечь, она шваркнула её на разделочный стол. – “Простите” на хлеб не намажешь! – зло заметила Анжела, намекая, что вода Звонящей испортила её недешёвый ремонт. -Извините... – угрюмо буркнула Звонящая, потянувшись из кухни в прихожую, чтобы взять свою сумочку, извлечь большой кошелёк и подарить Анжеле пачку условно-настоящих банкнот, чтобы та по второму кругу превратила свою двушку в копию Лувра. -Ну, спасибо... – пробормотала обескураженная толщиною денежной пачки Анжела, запрятав последнюю в кармашек халатика. – Ну, до встречи! – попрощалась она, резко подобрев и улыбаясь, растягивая рот свой до ушей. -До свидания, – буркнула ей Звонящая, закрывая дверь свою на все замки... Ей бы сейчас рвануть воду собирать, но Звонящая никуда не рванула. Бессильно привалившись к запертой своей двери, она просто села на грязный пол прихожей и разрыдалась, уронив голову на руки. В душе поселилась непонятная злая пустота, которая выжимала слёзы, и Звонящая всё рыдала и рыдала, как маленькая глупая девчонка. Он не придёт никогда – и нечего ей ждать, Репейник для того и запустил нулевой цикл, чтобы избавиться от него. Ему это удалось, молодец, Репейник! В кармане Звонящей около мобильного телефона оказалось колье с “Флорентийцем” – она случайно засунула его туда, а теперь – достала... Сидя на полу, она приняла окончательное и бесповоротное решение: она отдаст дьявольский бриллиант Репейнику – он же искал его, он его найдёт. А сама – пойдёт к шефу просить отставки. Она знала – из книжек, фильмов, по слухам – что можно любить, страдать... а потом – забыть и начать жизнь заново. Но ей как-то не повезло, у неё остались какие-то тягостные воспоминания, которые не вырубишь топором... Звонящей даже захотелось выскочить из проклятой квартиры, вскочить в игрек-тачку и врезаться в столб на первой игрек-скорости, чтобы она взорвалась игрек-взрывом, разложив ее, горемычную на молекулы... Похоже, для Звонящей остался лишь один выход: отставка и добровольная ликвидация памяти...

====== Глава 208. Сенцов в нулевом цикле. ======

В кают-компании Базы царило весёлое оживление: герои собирались в отпуск, обсуждая под пиццу, кто куда поедет и как там будет развлекаться, забыв о работе. -Я, ребята, сначала в Лас-Вегасе зависну! – мечтал Красный, уплетая свою порцию огромными кусками. – Оторвусь по полной! -Ты там всю мафию разоришь! – хихикнул над ним Рыбкин, перед которым стояла не пицца, а условно полезные японские суши. – А я, вот, хочу в Японию, на родину ниндзя! Буду медитировать на горе Фудзияма, как настоящие мастера ниндзюцу: Токугава Иэясу, Тоётоми Хидэёри... -Ороку Саки! – в свою очередь хихикнул Красный, отомстив Рыбкину за насмешку. – Ты, у нас, брат, ниндзя-черепашка! -Ну, я сейчас тебе врежу! – огрызнулся Рыбкин, с раздражением запихивая суши в рот целиком и руками. – Ты даже не понимаешь, что такое ниндзюцу! -Настоящий ниндзя так не психует! – заметил Красный, продолжая подкалывать Рыбкина. – Он всегда умиротворённо пользуется палочками! Ну, что, Бисмарк, махнём со мной в Лас-Вегас? -Не, я – в Альпы, на лыжи! – отказался Бисмарк, лопая ещё больше, чем Красный. – Активный отдых полезнее, чем твоя игромания! -Так я после Лас-Вегаса на Ибицу махну! – обиделся Красный и вытащил себе из холодильника двухлитровую бутыль кока-колы, чтобы запить ею съеденную пиццу. – Вот это, отожгу! Танцы – это тоже активный отдых! -А ты, сестра, куда поедешь? – Рыбкин заметил, что Звонящая молча сидит в стороне, бессловесно смотрит в иллюминатор и ни о чём не мечтает, словно бы о чём-то горько скорбит... – Ты чего такая смурная-то? -Домой поеду, спать... – проворчала Звонящая, не поворачиваясь и ничего не кушая в непонятной печали. -Ты, что не рада, что стала генералом? – удивился Красный, тоже заметив странное настроение Звонящей. – Интересная ты личность! Если бы меня в генералы произвели – я бы от радости с ума спятил! -Может, живот у неё болит? – предположил Бисмарк, пожав плечами. – У меня есть “Бактисубтил”... -У меня даже нет его фотографии... – булькнула Звонящая, оставаясь в своём непонятном ступоре – будто сама с собой разговаривает, не замечая товарищей. -Чьей? – изумился Красный, оставив свои кулинарные россыпи и приблизился к Звонящей, которая занимала самое дальнее кресло и продолжала сидеть ко всем спиной. -Та, деосциллятор траурихлигеновский не сфоткала... – Звонящая, будто, оправдывалась, повернув своё кислое лицо. – Подумала, может, пригодится... -Вот это да! – воскликнул Красный, часто-часто моргая глазами. – У нас тут праздник, а она нудит работой! Ну, ты, сестра, и трудоголик! -Расслабься, сестра! – посоветовал Рыбкин, который уже вернул себе спокойствие ниндзя и взял палочки, вытерев руки салфеткой. – Мы – все герои! Пора праздновать! -Эх, жаль, что Старлей попал под раздачу! – с сожалением вздохнул Красный и даже не стал пить свою кока-колу. – Он, наверное, нас уже и не вспомнит! -Ага, – невесело кивнул Бисмарк. – Для него сейчас нулевой цикл... Эх, чёрт! Надо было подцепить его с задания! -Ребята, ребята! – шумно топоча, примчался Репейник и примостил на столе Красного, около калорийностей, свой игрек-ноутбук. – Ребята! – радостно выкрикнул он, включая сей прибор. – Я починил наш игрек-спутник! Сейчас, мы сможем увидеть Старлея! Зовите Звонящую, где она там? -В пупке своём почему-то торчит... – буркнул Красный, продолжая лопать пиццу и глотать кока-колу прямо “из горла”. -Я здесь! – Звонящая зашевелилась в своём дальнем бескаркасном кресле. – Давай, Репейник, запускай! Репейник начал возиться с компьютером, настраивая игрек-спутник, а звонящая полезла в карман своего мундира и вытащила оттуда неизвестно что. -Репейник, – сказала она, положив этот предмет на стол около кока-колы, пиццы и чипсов. – Отвлекись на минуточку! -Чего тебе? – осведомился Репейник, отвернувшись от компьютера. – Не стреляй только, ладно, товарищ генерал? -Та, не буду я стрелять! – фыркнула Звонящая. – Ты “Флорентиец” искал? -Ну, искал! – угрюмо пробурчал Репейник и собрался отвернуться, потому что не простил Звонящей злую шутку с газетой. – Ты надула меня, я с тобой не разговариваю! -На, – Звонящая протянула Репейнику то, что вытащила из кармана, и Репейник аж подпрыгнул. Подпрыгнул и Красный, который никогда в жизни ничего подобного живьём не видал. -Вау! – выдохнул он, видя, как зловеще сверкает колье, которое до сих пор было нехрональным и оставалось у Звонящей только благодаря спонтанному хроносбою. -Ух ты! – выдохнул Репейник, протянув к легендарному бриллианту дрожащую руку. – Так, значит, у тебя всё это время был “Флорентиец”?? -Был, – согласилась Звонящая, отдав колье Репейнику. – Теперь он твой! Ты его искал – ты его нашёл! -А... где ты его взяла?? – не унимался довольный Репейник, держа “Флорентиец” с каким-то нездоровым, почти религиозным благоговением. -Тот человек в шляпе продал мне его, – сказала Звонящая с таким спокойствием, будто бы это было правдой. -Значит, ты всё-таки, там была! – обрадовался Репейник, вздыхая над “Флорентийцем”. – А ты мне: “Сходи к окулисту!”... И зачем орать так было? -Я не была уверена в подлинности “Флорентийца”, – отбоярилась Звонящая – ей легко было отбояриться, потому что её тайну никто никогда не узнает – она похоронена вместе с Эрихом Траурихлигеном, который теперь давно в могиле. Она никогда больше не увидит его, ее рыцарь принял последний бой и был убит... И это к лучшему, это правильно, так должно было быть – он мёртв и похоронен вот уже семьдесят лет... -Он такой... такой... космический! – воздыхал Репейник и даже кнопку “Пуск” забыл нажать, чтобы показать товарищам теперешний быт Сенцова. – А ты ещё сомневалась! Ну и дотошная же ты! -Может, пиццы съешь? – предложил Звонящей Красный, у которого пузцо уже лопалось от съеденного. – А то с утра сидишь голодная... -Меня тошнит от вашей пиццы! – огрызнулась Звонящая, отвернувшись от стола, количеством пиццы напоминавшего пиццерию. – Рыбкин, дай мне, лучше, суши! – вдруг попросила она, чем изумила последнего... -Ты же ненавидишь суши... – напомнил он, зная, что Звонящая называет суши “несъедобной едой”. -Доросла, наверное, – пробурчала Звонящая, конфисковав у Рыбкина все его суши и уминая их так, будто всегда их обожала и никогда не выкидывала в мусорку с надписью: “Рыбу не бросать!”... – Ну, и чего вытаращились? – осведомилась она, подняв голову и увидав товарищей, которые во все глаза глазели, как она жуёт. – Давай, Репейник, покажи им Старлея, а то они во мне дыру просмотрят! -Ладно, – пожал плечами Репейник и наконец-то нажал на “Пуск”, не выпуская “Флорентиец” из вспотевших рук. – И какая муха её укусила? -Наверное, цеце... – предположил Красный и перевёл свой взгляд с жующей Звонящей на экран игрек-ноутбука. *** Некое чувство подсказало Сенцову, что возня с Потапычем и Аськой растянется на весь вечер и к тому же, на всю ночь... То же чувство просто орало, оглушая на оба внутренних уха: Случится беда, если сегодня Сенцов пробыкует Катю! Нет, лучше не рисковать и отложить поход к бомжам на завтра: Аська Колоколко во веки загрузла на свалке, и никуда с неё не денется и через сто лет. А вот, Катя... Константин достал из кармана свой повидавший виды блокнот, заглянул в него, чтобы убедиться, что он назначил свидание Кате именно на шесть вечера, а не на пять, чтобы по сенцовски не опоздать с позором. “Вызвать Кротову”... – прочитал он последнюю свою запись и очень удивился: какая Кротова? Что ещё за Кротова?? Так и не вспомнив никакую Кротову, Константин просто вырвал этот последний листок, выкинул его в помойный бак, и захлопнул блокнот, не отвлекаясь от своего главного на сегодня дела – от Кати. -Ну, что, стажёр, Потапыча завтра будем искать! – авторитетно заявил Сенцов Ветеркову, круто развернулся на каблуках и потопал прочь от “американской” палатки Суслика. Суслик остался доволен, ведь Сенцов разжал милицейские клешни, а вот Ветерков досадливо крутился под ногами и ныл зубной болью: -Ну, напарник, целый день впереди! Нельзя время терять! Надо по горячим следам, иначе – упустим! -У меня на сегодня – дела поважнее! – отрубил Сенцов, не забывая о Кате. – Завтра, с утреца, наведаемся к Суслику, выбьем из него Потапыча и можем искать – хоть заискаться! Но только не сегодня! Ветерков не прекращал нытьё, однако Сенцов его не слушал: как бы ни была важна оперативная работа – для Сенцова важнее Катя. Он уже сбился со счёта и забыл, сколько свиданий пробыковал из-за грабителей, бомжей и убийц... Но, нет, сегодня Сенцов отпросится с работы пораньше, сотрёт со своего лица противную щетину Барабаса и пойдёт в кино с Катей. А Аськи эти пусть, хоть, лопнут! *** -Ну, братва, кажется, он счастлив! – выставил “диагноз” Репейник, наблюдая за тем, как Сенцов и его помощник из штатной милиции садятся в служебную машину и отъезжают от радиорынка. -Будем возвращать с небес на землю? – осведомился Красный, желая узнать, собираются ли шеф и Звонящая санкционировать восстановление памяти для Сенцова. -Пускай пока “диким” побегает! – помотала головой Звонящая, со смаком доедая рыбкинские суши. – Он всё жениться собирался, теперь у него есть шанс – может, получится. А если его невеста опять выйдет за бухгалтера – тогда точно будем возвращать – чтобы не повесился или не накушался палёной водки, как в прошлый раз! Он даже и не знает, что турист спас его от смерти! -Жалко Старлея, – заметил Красный, кусая и кусая пиццу – лопнет скоро от переедания. – У нас была такая классная команда! Без него как-то пустовато! Хорошо, что хоть остальные уцелели! -Ребята! – Звонящая вдруг встала из своего кресла и повернулась лицом ко всем, заставив их невольно вздрогнуть. Лицо Звонящей оказалось таким, будто бы она похоронила кого-то – питомца, что ли? Но у Звонящей и не водилось никакого питомца... -Сестра, ты чего? – испугался Красный. – Ты здорова? -Да! – твёрдо кивнула Звонящая и решительно пересекла кают-компанию, направляясь к двери-переборке. – Просто я подаю в отставку! -Эй, сестра, ты это не это! – Бисмарк решил её остановить, но Звонящая была непреклонна. -Если я решила – я решила! – отрезала Звонящая, остановившись у самой переборки. -А как мы тут без тебя?? – взвизгнул дважды огорошенный Репейник, перебирая руками своими колье с “Флорентийцем”. – Ты же у нас – ас... -Рыбкин – дознаватель, будет старшим! – постановила Звонящая и суровыми шагами вышла в коридор, ужаснув бедного Рыбкина до такой степени, что он уронил суши на пол. -Та что вы на меня глазеете? – осведомился он, заметив, что взгляды товарищей замерли на нём и буравят. – Я стажёр, я не могу быть старшим дознавателем! -Ты трус, – заметил Красный, аппетит которого наконец-то пропал... -И какая муха её укусила? – проворчал Репейник, догадавшись засунуть “Флорентиец” в карман. -Наверное, цеце, – вздохнул Красный, надеясь, что Звонящая просто пошутила. Неудачно пошутила.

====== Глава последняя. ХРОНОСБОЙ. ======

Место действия: порт г. Нью-Йорк, США. Дата: 9 мая 1945 года. Время: Днём. Чудесный солнечный денёк, и безбрежные воды океана искрятся так, что даже больно смотреть на лёгкие волны, что накатывают и накатывают, разбиваясь о высокий причал. Пароход “Астория” причалил недавно, вызвав в порту оживление среди толп встречающих, а по опущенным трапам сплошным потоком спускались пёстрые люди. Сегодня у всех праздник: объявили, что закончилась война, немцы сдались, Третий Рейх пал, и Гитлер мёртв, никто никому теперь не угрожает, и уцелевшие солдаты с победой возвращаются домой. Крикливые чайки проносились над Статуей Свободы, пикировали к воде и ныряли за рыбой, а люди, находя в толпе своих родных, бежали обнимать их, радуясь, что те вернулись из догорающей Европы живыми. Некоторые кидали в воздух шапки... Но среди людей был субъект, которого никто не встречал – высокий джентльмен в безупречном английском костюме, с аккуратнейшей английской стрижкой, с английскими усами под носом и английской трубкой во рту, спустился с трапа уверенной английской походкой, придерживая рукою английский котелок. В другой руке он держал два коричневых английских чемодана, и в его английских документах значилось английское имя: Арчибальд Джеймс Брэдли, уроженец Лондона. Вокруг него крутились люди, и англичанин ловко огибал их, не столкнувшись ни с одним. Он спешил покинуть порт и сесть в такси, чтобы поехать в отель и поселиться там до тех пор, пока не присмотрит себе уютный дом в тихом пригороде. Никто и вообразить не мог, что этот чопорный англичанин и англичанином-то никогда не был... Арчибальд Джеймс Брэдли успешно сбежал от военного трибунала по фальшивым документам, присвоив себе вымышленное имя, и подстроив свою гибель на Восточном фронте. Скоро он окажется на столе хирурга, который избавит его от арийского носа, подправит глаза и уши, изменив лицо до неузнаваемости... Хирург потом пойдет в расход: нечего третьим лишним лицам знать страшные тайны. Настоящее имя этого эмигранта было Эрих Иоганн фон Краузе-Траурихлиген, но он забыл его, чтобы слиться с местной толпой и не попасться в лапы военной разведки. Убегая из Европы, Эрих спешно перевёл свои две тонны золота в американскую валюту и вложил в американский банк, сохранив сказочное богатство, а постылой родине оставил лишь условный труп и больше ничего. Он не смог осуществить свой заговор, потому что его сообщник Рудольф Шталь был убит партизанами, когда в очередной раз возвращался из Еленовских Карьеров в Берлин, и Эрих по инерции воевал за Рейх, дослужившись до фельдмаршала. Он сбежал почти перед самой капитуляцией Германии, осознав, что дело дрянь, и теперь быстро шагал по сырому асфальту под солнышком, слушая громкие крики чаек. Место действия: г. Донецк, Украина. Дата: Несколько лет спустя, суббота. Время: Обеденное. В эту солнечную летнюю субботу в одной из трёхкомнатных квартир девятиэтажного дома в Калининском районе города Донецк село за обед семейство Соловьевых. Отец семейства, усатый банкир Дмитрий Соловьёв, сидя во главе широкого стола, читал в газете рубрику “Экономические новости”, мать, Элла Соловьева, учительница младших классов, доваривала борщ. А их сын, шестилетний Петя, мастерил что-то над поставленной перед ним фарфоровой тарелкой. К дальней от плиты стене была привешена плазменная панель нового телевизора, включённого на канале “ТРК Донецк”. По телевизору шли новости, и бодрый диктор в новом костюме громко вещал: -Сегодняшней ночью в городе снова появился Ночной Страж! Неуловимый герой спас от ограбления ночной магазин, разоружив и связав троих грабителей! Старший следователь прокуратуры Анатолий Лис официально заявил, что вплотную занимается делом Ночного Стража и в ближайшем времени сорвёт с него маску! А пока спокойствие нашего города охраняет супергерой, опережая милицию! Мы будем следить за развитием событий” с вами был Михаил Цветков!

Не знают, из чего новости лепить!

возмутился Дмитрий Соловьёв, выключив телевизор, чтобы не мешал читать газету. -Угу, комиксы какие-то пошли! – согласилась Элла Соловьева. – Борщ готов! – сообщила она, собрав тарелки, чтобы наполнить их свежим, кипящим ароматным борщом. -Пап, мам, мне скучно в пятом классе! – унылым голосом сказал Петя, не отрываясь от того, что увлечённо мастерил. – Можно, я пойду в восьмой? -Петя! – устрашилась Элла Соловьева, едва не уронив тарелку сына и не разбив её о кафель пола. – Тебе всего шесть лет! Твои ровесники ещё в садик бегают! -Но, я уже прочитал “Тензорное исчисление”... А мне там дроби эти суют... – проворчал Петя. – Мне скучно! -А может быть, сразу в университет поступишь? – пошутил Дмитрий, отложив, наконец-то, свою газету. -Можно и в университет! – вздохнул Петя, получив тарелку борща со сметаной и тост. Мальчик, наконец-то, закончил мастерить, и поставил на стол около своей тарелки небольшого металлического робота в виде восьминогого паучка. Он казался просто игрушкой, но Петя завёл его ключом от старых дедушкиных часов, и паучок, бодренько переставляя лапки, пошёл по клеёнке стола, обогнул тарелку с борщом, а потом – вдруг влез в эту тарелку с покрышкой и утонул среди свеклы и капусты. -Ну, вот, – Петя расстроился, вытащив утонувшего и сломавшегося робота ложкой. – Мой робот имеет низкие ходовые качества – дорабатывать нужно! -Так, сейчас я эту игрушку выброшу в мусор! – рассердилась Элла, поставив на стол последнюю тарелку, для себя, и усевшись напротив мужа, рядом с сыном. -Это не игрушка – это робот! – обиделся мальчик, не дав матери схватить паучка в кулак и выкинуть в красное ведро, к картофельным очисткам и яичной скорлупе. – Я его починю и исправлю ходовую часть! -У всех – дети, как дети! – вздохнула Элла, мешая свой борщ, чтобы побыстрее остыл.

“У всех – мамы, как мамы, а у меня – Ночной Страж...” – подумал мальчик, но вслух не сказал, чтобы не сердился папа.

– Я – гений, ну что, я разве виноват? – пробормотал Петя, положив робота на салфетку рядом со своей тарелкой. -Мы с мамой тобой гордимся! – сказал сыну Дмитрий Соловьёв, положив свою ложку в тарелку. – В понедельник пойдём в школу вместе – будем переводить тебя в восьмой класс! -Ура!! – подпрыгнул от радости Петя, чуть ли не перевернув свою тарелку и не выплеснув борщ на пол. -Ешь давай, гений, остывает! – улыбнулась Элла, погладив сына по растрепавшимся волосам. – И я согласна перевести тебя в восьмой класс – у тебя будет больше учёбы и меньше времени на баловство! Жительница города Донецк Элла Соловьева работала учительницей младших классов в донецкой школе номер девяносто пять, имела семью и... две страшные тайны. Одну свою тайну она знала – пока муж ездил в командировки, открывая филиалы своего банка в других городах, она работала супергероем. Не так давно Элла обнаружила в себе суперспособности – невероятное владение боевыми искусствами и знание технологий. Откуда у обычной учительницы взялись эти способности – известно одному богу, но Элла Соловьева решила свои таланты не зарывать, а спрятать под маской! Сняв гараж, Элла Соловьева устроила там себе базу, настроилась на милицейскую частоту, отремонтировала выкинутый кем-то древний “Мерседес”... Неказистый, гнилой автомобиль после ремонта несказанно преобразился: кроме рабочего мотора и новых колёс он получил фантастические выдвижные крылья, ракетный двигатель и навороченный бортовой компьютер. Элла нашла все детали на свалке, купила по Интернету за смешные деньги, и за каких-то пару недель сотворила над “корытом” чудо, превратив его в высокотехнологичный автомобиль-трансформер, который про себя называла “игрек-тачка”. Откуда в её голове взялось такое название – Элла так же не знала. Но по ночам, скрыв лицо своё под чёрной маскою и надвинув чёрный плащ, Элла Соловьева превращалась в Ночного Стража и патрулировала город, задерживая всяких преступников! А вторую свою тайну Элла Соловьева даже не знала...

В понедельник, отведя сына в школьный лагерь, Элла решила зайти в магазин и купить к ужину курицу. Муж обожает курицу, запеченную в маринаде, а у Эллы это блюдо получалось преотлично, ну, просто пальчики оближешь, настолько хорошо. Переходя от Амстора проспект Ильича, Элла заметила, что у светофора застрял одинокий седой старик. Не совсем обычный – высокий такой, одетый очень дорого и элегантно. В морщинистой старческой руке он сжимал трость, а на галстуке старика блестела алмазная брошь. Остановив на Элле рассеянный взгляд своих голубых глаз, старик пространно улыбался, сверкая зубными протезами, а Элла решила, что он не может сам перейти широкую улицу.

– Извините пожалуйста, я вам помогу, – Элла всегда помогала пожилым людям: сумку поднести, перевести через дорогу, подсказать что-то, сходить за продуктами: жена банкира была убеждена в том, что должна всем и каждому в этом мире помочь.

Старик охотно согласился на ее помощь. Похоже, что он иностранец, в Донецке ориентируется неважно... Что он вообще тут делает один? Аккуратно взяв пожилого человека под локоть, Элла не быстро повела его по зебре, когда светофор явил зеленый свет. Опираясь на трость, старик потянулся за ней. Он был без очков, и седые волосы его аккуратно зачесаны на четкий офицерский пробор. Идя рядом с Эллой, он старался не семенить, распрямился как-то, расправив плечи. Да, он определенно иностранец – наверное, один из союзных ветеранов, приехавших на парад победы.

– Коринна... – негромко пробормотал старик, повернувшись к Элле своим старческим, морщинистым лицом.

– А? – удивилась Элла, отметив, что пожилой человек обознался, перепутав ее с какой-то своей родственницей или знакомой.

– Прости, я неважно выгляжу... – он говорил, кажется, с небольшим акцентом, картавя слегка и улыбался, улыбался... Элла с удивлением подумала, что где-то его уже видела... В магазине, кажется, или где?

– Извините, вы обознались... – Элла поспешила поправить старика, потому как он говорит странные вещи – про войну что-то и любовь... Стоп, он не картавит: он не по-русски говорит, а по-немецки... а Элла невероятным образом понимает его и даже может отвечать... Неужели, новая сверхспособность Ночного Стража?? Сверхспособность к языкам...

– Нет, я не могу обознаться! – выкрикнул старик, скрипя старческим голосом, покряхтывая, но радуясь, как ребенок... непонятно чему. – Я был уверен, что снова тебя увижу!!

Элла давно перевела этого странного типа через улицу, шагала к кукольному театру, по инерции, потому как старик не отставал. Она неловко молчала, соображая, что последний немного тронулся от старости... Но где же она могла его видеть? Нет, не помнит она что-то такого субъекта...

– Вот, это всегда было твоим! – старик вдруг сунул ей что-то в руку и отцепился, отставая. – Теперь мне не страшно умереть!

Он вдруг свернул с улицы на парковку и выбрал среди остальных автомобилей один – шикарный, черный, кажется, это “Майбах”... Да, “Майбах-Эксцелеро”.

– Прощай, дорогая! – рявкнул он на всю улицу, смущая Эллу – прохожие оборачивались, а она топталась, неловко сжимая то, что он ей подарил. – Прости, что больше не смогу увезти тебя к звездам!

С этими странными словами он скрылся в кабине своего автомобиля и, выполнив лихой разворот, умчался в никуда, исчезая в дали проспекта Ильича. Элле показалось даже, что он сейчас на своем ” Майбахе” улетит...

Она все переминалась, по инерции рассматривая подарок сумасшедшего старика, а сумка ее упала на асфальт, курица выкатилась и застряла в газоне. В руке Эллы осталось кольцо – из белого металла с таким бриллиантом, который аж искрил на солнце, будто поджигая все вокруг. К тому же, бриллиант нес объёмную гемму в виде льва с двумя головами... “Беспредельщик” – всплыло в голове Эллы странное слово, которое не хотело вязаться с престарелым гражданином... Осознав, что прохожие глазеют на нее и ее неуклюжую курицу в траве, Элла спешно забила кольцо в карман, подобрала сумку, скрыв покупки и быстро зашагала прочь отсюда, выгоняя из головы все мысли.