Туристы

Игрек-Майбах выпустил из днища колёса и плавно коснулся тротуарной плитки, оказавшись на широкой пристани, украшенной клумбами, и разными скульптурами, поставленными тут десятки лет назад. Слева от себя Звонящая видела широкое пространство воды, лодки, туристов, которые хотели прокатиться, не жалея за это по сто евро, а справа – возвышался фантастический белый собор... -Ладно, не буду тебя кошмарить! Я придумал кое-что получше! – сообщил вдруг Траурихлиген и выскользнул из кабины, отправившись прямо туда, где в свете фонарей покачивались привязанные лодки. Около них толпились туристы, но Звонящая, сидя в тачке, видела, как Траурихлигена протолкался вперёд – к гондольеру с мандолиной и всунул в его свободную от инструмента руку пачку купюр. Несомненно, тут было больше, чем сто евро, и гондольер, положив мандолину на сиденье, сошел на берег и удалился размашистой матросской походкой. Неужели, Эрих эту лодку купил?? -Прошу! – сказал он Звонящей, вернувшись к машине и приглашая её выйти и пересесть в водный транспорт. -Я в эту лодку не сяду... Она перевернётся... – залепетала Звонящая, понимая, что с её платьем и каблуками перебраться через низкий бортик и удержаться в утлом судёнышке – титанический труд, на который она, увы, не способна. Вот так каблуки проклятые не дают ей осуществить детскую мечту... -А ты не бойся! – улыбнулся Траурихлиген, перешагнул через бортик лодки и подал ей руку. – Ты же хотела на ней покататься. Давай, смелее, не утонешь! -Ну, хорошо! – Звонящая решилась, сгруппировалась, будто бы ей предстояло перепрыгнуть не каких-то полметра, а целую широкую пропасть... с вагона на вагон несущегося во весь опор поезда... Сделав широкий скачок, Звонящая тяжело приземлилась, заставив стремительную гондолу покачнуться, распуская по воле широкие круги. -Ой... – она тут же ухватилась за руку Траурихлигена, чтобы не свалиться в воду, и почти сразу устроилась на сиденье – мягком, обитом красной тканью. -Ну, вот, видишь! – Траурихлиген взял оставленное гондольером весло, отталкивая лодку от берега и направляя её вперёд. – Не страшно? -Ни капельки! – бодро отказалась от страха Звонящая, разглядывая красивые окрестности – дома, кованые фонари, мост, людей, гуляющих по набережной. -Ты была права – в нормохроносе Венеция гораздо красивее, чем у меня! – оценил Траурихлиген, не забывая грести. – Даже стихи на ум приходят! -А ты расскажи! – попросила Звонящая, чувствуя, как лодка покачивается на маленьких волнах. – Вернее, прочитай... – поправилась она, вспомнив, что стихи не рассказывают,а читают. -Хорошо! – согласился Траурихлиген, и начал бодрым голосом: – Wandrers Nachtlied! -А? – удивилась Звонящая, заморгав глазами... -Нет, лучше так! – Траурихлиген положил весло, опустившись на соседнее сиденье – напротив Звонящей и взял мандолину, которая лежала рядом с ним. – Wandrers Nachtlied! – повторил он, перебирая струны своими длинными пальцами, наигрывая “К Элизе” Моцарта. – "Uber allen Gipfeln Ist Ruh In allen Wipfeln Sp?rest du Kaum einen Hauch Die V?gelein Schweigen im Walde Warte nur balde Ruhest du auch… Слушая, как Траурихлиген читает ей стихи, Звонящая поняла, что заблуждалась в нём, считая его просто тупым бездушным зверем, который злобно рычит и пожирает всех, кого видит. По настоящему он совсем не такой, он хороший человек, у него приятный голос, красивая улыбка, добрые глаза, и наверное, даже есть душа... Он из тех, “других” людей, которые исчезли после войны... -Ну, как? – осведомился Траурихлиген, остановив на Звонящей свой взгляд, а она, не выдержав его, смущённо отвела глаза, уставившись на свои неудобные блестящие босоножки. -Ты здорово говоришь по-немецки... – выдала она первое, что пришло ей в голову. – И на этой штуке тоже классно играешь... -Спасибо... меня ещё никто за это не хвалил... – хохотнул Траурихлиген, наигрывая на мандолине что-то современное, из Селин Дион, что ли? -Только я не поняла ни слова... – соврала Звонящая, которая знала немецкий язык преотлично, выросла с ним, просто хотела ещё и ещё слышать его голос и смотреть на него. – Прости, я Гёте только по-русски читала... Может, переведёшь? – Ай-яй-яй, моя баронесса, – покачал головой Эрих, насмешливо улыбнувшись. – Я же с тобой по-немецки говорил! Но, можно и перевести, правда, я не знаю литературный перевод... – Траурихлиген отложил мандолину и пристроил её так, чтобы инструмент не свалился в воду. – Переведу просто так, без рифмы! Называется “Ночная песнь странника”. -Красиво, – кивнула Звонящая, а над ней в быстро чернеющем небе горели большие звёзды. -Над вершинами всех гор – покой, в верхушках деревьев ты не чувствуешь никакого дыхания, – продолжал переводить Траурихлиген, подгребая веслом, заставляя лодку двигаться дальше. – Птички молчат в лесу. Подожди только – скоро и ты обретёшь покой. -Вау! – выдохнула Звонящая, а впереди показался большой мост, наполненный огнями, арками. -Красивое стихотворение. А это – мост Риальто! – Траурихлиген кивнул вперёд, и начал причаливать. – Хочешь прогуляться? -Конечно! – Звонящая согласно кивнула, протянула руку, взяла мандолину, пару раз чиркнула пальцами по струнам, получив смешное “Брям!”... -Видишь, я ещё помню, как называются мосты! – говорил Траурихлиген, заставив лодку пристать к берегу, накинув швартовый канат на специальную тумбу. – Я сюда не приезжал, чтобы не видеть все эти загоны для евреев... Да и столько времени прошло! Я в Венеции не был уже семьдесят лет... Да, если хотите увидеть человека, который ограниченный и тупо злой – обратитесь к Муссолини! Звонящая не смогла удержаться и рассмеялась, потому что Траурихлиген очень смешно прошёлся по Муссолини. -У тебя чудесный смех! – заметил Траурихлиген, помогая ей выбраться из зыбкой лодки на твёрдую землю. – Как у ребёнка! Работа в ОПе совсем не повлияла на тебя! ...Они стояли на мосту, взявшись за руки, а мимо них проходили разные люди, разговаривали... Но они никого больше не видели, кроме друг друга, смотрели, не отрываясь и молчали... Неподалёку шаркал башмаками некий тип, девушка которого отлучилась в магазин, а плащ и шляпа на нём оказались почти такие же, как у Траурихлигена. В другое время Звонящая обязательно заметила бы его, но только не сейчас, когда все её мысли были заняты одним лишь человеком. Звонящая не заметила даже, как прошло время, и сумеречный вечер сменился глубокой ночью... Завтра же ей на работу, а она... -Эрих, прости, я должна идти домой... – печально вздохнула Звонящая, осторожно забрав у него свою руку. – Мне завтра на работу... в семь вставать... -Ты за свою работу совсем не волнуйся! Ты на неё успеешь! – пообещал ей Траурихлиген, и вдруг неожиданно громко щёлкнул пальцами правой руки. Звонящая не ожидала, и испугалась, когда, разорвав тихий ночной воздух, откуда ни возьмись, примчалась его игрек-тачка и приземлилась неподалёку, мигнув фарами, сообщив, что она уже здесь. -Интеллектуальное управление! – пояснил Траурихлиген, приближаясь к тачке. -Это что – силой мысли, что ли? – удивилась Звонящая, ведь у Репейника и близко не водилось таких техночудес. -Почти! – улыбнулся Траурихлиген, помогая Звонящей устроиться на месте пассажира. – Сенсоры на пальцах – нанотехнология! Полетели! – сообщил он, и игрек-Майбах, повинуясь хозяину, взмыл ввысь, рассекая неподвижный ночной воздух. -Куда? – Звонящая решила уточнить, потому как на экране навигатора видела какой-то странный курс. -Домой! – просто ответил Траурихлиген, а потом вдруг что-то вспыхнуло, на миг ослепив, и машина задрожала, как будто бы попала в полосу турбулентности. -Ай! – Звонящая испугалась, осознав, что Эрих пробросил тачку во времени... Только вот, куда?? Точно, что не в Донецк... Там, за окном неслись какие-то тёмные горы, страшные отвесные скалы, изрезанные глубокими ущельями, вершины, покрытые вечными снегами... Какое жуткое, неприветливое место, и небо над всем этим такое... ненастное, снежное... серое... -Где мы? – шёпотом устрашилась Звонящая, не в силах оторвать глаз от этих бесконечных скал и вершин. Где-то в недосягаемой дали возникла какая-то светлая точка, вроде света в окне – в тысяче окон. Точка росла, становясь всё ярче, и вскоре превратилась в какой-то фантастический замок, с высокими острыми башнями, которые, словно бы являлись продолжением огромной скалы, на вершине которой стояли. На снежном ветру бешено развевались длинные флаги, а вокруг широченного, громадного искусственного плато, высеченного прямо в скале, высились острые игольные пики, которые словно бы резали ветер, заставляя его вихриться и выть так, что слышно было даже в звуконепроницаемом салоне игрек-тачки. -Дома! – просто ответил Траурихлиген, и и направил тачку вниз, прямо к этому широкому плато, которое, казалось, был размером с целый район среднего города. -А как же мой ретоподъезд? Мне же... в Донецк... – прошептала Звонящая, прижимаясь к креслу, потому что шальные вихри заставляли тачку подпрыгивать и падать вниз, как какой-то кукурузник. -Какой ретоподъезд? Какой Донецк? – якобы удивился Траурихлиген, крепко держа штурвал, а тачка тем временем, выскользнула из вихря и понеслась над громадным плато. Удивительно, но тут почти не было ветра – зато под крыльями мелькнул обширный лесопарк, скульптуры, озёра, мосты, аккуратно припаркованные автомобили, белые беседки, увитые вьющимися розами... – Это замок Траурихлиген, наш дом! -Ну и домик – не наубираешься... – по инерции пробормотала Звонящая, отмечая, что этот замок Траурихлиген просто громаден – больше, чем любой многоквартирный дом... Намного больше, выше, шире... -Знаешь, сколько слуг здесь убирают? – похвастался Траурихлиген, лихо заводя тачку под своды широкой пещеры, в которую был проведен электрический свет. -Не знаю,.. – по инерции ответила Звонящая, всё ещё не отдавая себе адекватный отчёт о том, что только что стала графиней, фантастический замок принадлежит теперь и ей тоже, и из опа она может с успехом уйти... только вот, что будет дальше??? -А я и сам не знаю! – хохотнул Траурихлиген, застопорил тачку, а по обеим сторонам уже стояли нарядные лакеи, распахивая дверцы. -Припарковать! – коротко приказал Траурихлиген, швырнув одному из них ключи, и послушный слуга, ловко поймав их, скользнул в кабину, завёл двигатель, чтобы отогнать хозяйскую игрек-тачку на парковку. Звонящая оглядывалась по сторонам, понимая, что очутилась в каком-то совершенно сказочном месте. Это была естественная пещера, но тронутая человеческими руками, освещённая десятками хрустальных люстр, яркий свет которых, отражаясь в подвесках, играл на природных сталактитах, которые свисали в низ с бесконечно далёкого, высоченного потолка. Воздух – сухой и тёплый, пропитан ароматом каких-то цветов. А на полу – среди друз природных кристаллов, постелены толстые, мягкие тёплые ковры. -Нравится? – осведомился Траурихлиген, держа Звонящую за руку, проводя её мимо этих кристаллов к таким дверям, через которые мог бы без потерь проехать грузовик. -Господи, мне всё это за всю жизнь не обойти... – выдавила из себя Звонящая, которая ничего подобного раньше не видела, и от изумления едва плелась, не смотрела под ноги, спотыкалась... Высокие двери охраняли два лакея – в старомодных париках, а отливающих золотом старомодных костюмах – они проворно распахнули огромные створки, пропуская их дальше... Звонящая раньше совсем по другому представляла себе замки – в них непременно должны были быть узенькие тёмные, сырые коридоры, тесные лестнички, каморки, сквозняки и... призраки... Но кажется, она ошибалась – в этом замке всё было огромное, потолки такие высокие, что можно было с успехом надстроить и второй, и третий этаж... Повсюду- беломраморные статуи, бархат, золото, причудливая мебель из самых дорогих пород дерева, картины а так же – море света и такие высокие стрельчатые окна, что почти невидно даже, где они заканчиваются... Звонящая обратила внимание, что в каждом окне стоят стеклопакеты из нормохроноса... Жутко... эклектика какая-то... нехрональная эклектика... -Я окна поменял – из старых безбожно дуло! – объяснил Траурихлиген, перед которым слуги распахнули очередную фантастическую дверь. -Ага... – кивнула Звонящая, видя перед собою длинный и широкий стол, изысканно сервированный персон на сто... звонящая заметила, что сам стол – тоже из нормохроноса, хай-тек с хромированными ножками под столешницей из тёмно-серого оргстекла. На него накрыты искусно сложенные салфетки в специальных антикварных подставках, хрустальные бокалы, букеты роз в причудливых вазах, белоснежные фарфоровые тарелки, рядом с которыми аккуратно уложены многочисленные вилки, ложки, ножи... Их так много – полный набор наверное, для разных блюд, а Звонящая многими из них и пользоваться-то не умела... Впервые видела... Как только они вошли сюда, ступили на начищенный до блеска паркетный пол – заиграла живая музыка, в дальнем конце этого зала размером с поле для мини-футбола, не меньше, помещался целый симфонический оркестр, оснащённый разными инструментами – от скрипки до гигантского органа. Орган грянул громом инфернальной классики, Звонящая вздрогнула, и осознала, что они с Эрихом здесь одни – если не считать многочисленных суетящихся слуг, которые с проворством и слаженностью роботов ставили на хай-тек стол невиданные угощения. -А где все?.. – выдала Звонящая пространный вопрос, оглядываясь, видя статуи, картины, дорогую отделку, зеркала, круглый фонтан посередине зала, и современный многоуровневый натяжной потолок. -Все здесь! – улыбнулся Эрих, приглашая Звонящую сесть во главе стола, в кресло, похожее на королевский трон. – Ты и я! А нам больше никто и не нужен... -Я столько не съем.... – перепугалась Звонящая, видя, что весь стол уже покрыт угощениями, и слыша их ароматы... Она вспомнила, что не ела сегодня ничего, кроме чипсов, и поняла, что зверски голодна... Однако она переживала шок за шоком, из-а чего кусок в горло ей лез из рук вон плохо – почти не лез. Звонящая размышляла о том, как она будет здесь жить... Да она же заблудится в исполинском пространстве, ничего здесь не найдёт... Просто лабиринт какой-то... -А как ты тут ориентируешься? – удивленно осведомилась Звонящая, по инерции кушая то, что подкладывали в её тарелку заботливые и почти незаметные слуги. – Здесь без компаса нельзя – потеряешься... -Я здесь вырос, – ответил ей Траурихлиген. – Знаю тут каждый уголочек, каждую трещинку! Я тебе всё покажу, тебе понравится тут жить! -Если я не потеряюсь... – добавила Звонящая, не забывая кушать. -Приглашаю вас на танец! – Траурихлиген встал из-за стола и, поклонившись, предложил ей танцевать. Звонящая как-то и не умела танцевать – прошла курс подготовки в опе, но танцы так и не использовала... -Ладно... – Звонящая с опаской согласилась, взяв Траурихлигена за руку, и они закружились в вальсе. Траурихлиген очень ловко танцевал – ни разу не наступил на ногу Звонящей, а она ему да, наступила, потому что под ноги не смотрела, а всё крутила носом вокруг. Она с изумлением отметила, что вокруг них – абсолютно фантастический зал – объёмная фигура из стекла и стали, сплошные окна – даже в высоченном потолке зияют восьмигранные окна, в которые видно страшное серое небо, и в блестящем полу – такие же окна, только видно сказочную долину, покрытую деревьями и зеленью травы. Танцуя, они наступали прямо на эти окна, и Звонящая каждый раз вздрагивала – земля была далеко внизу, на несколько километров, наверное, и провались это окно – от них не останется и мокрого места. К тому же здесь повсюду розы – их посадили прямо тут, в клумбы, устроенные в нишах в стенах и в полу, и Звонящая наконец-то поняла, что это пахнут именно розы. -У тебя здесь столько цветов, – заметила она, оторвав взгляд от фантастического интерьера и взглянув в глаза Траурихлигена. Какие же у него красивые, глубокие глаза -просто сказочные какие-то... а она считала его злодеем... -Посмотри в глаза цветов – и тебе откроются глубины мироздания, – полушёпотом произнёс Траурихлиген, наклонившись к её уху, и рукой показывая своим музыкантам, чтобы те играли медленнее, постепенно сбавляя темп. – Это сказал Платон. Вообще, в те времена люди были куда мудрее, ближе к природе, и знали намного больше, чем современные люди, которые привыкли к этим машинам и разрушению! Звонящая даже не нашлась, что ответить – да разве злодей способен на такие слова, на такие мысли?? Звонящая даже решила, что уволится из ОПа – нет, просто сбежит, чтобы не попасть под безжалостную вышибалку. Между тем они кружились всё медленнее, в такт замирающей музыке. Траурихлиген нежно обнял её за талию, а звонящая положила руки на его плечи... -Мне нужно попить воды... – прокряхтела она, чувствуя, что в горле у неё пересохло от пережитых эмоций. Эрих молча кивнул и повёл её обратно к столу, Звонящая взяла бокал, а слуга тут же наполнил его чем-то, похожим на яблочный сок. -И... воздухом подышать... – добавила Звонящая, ощущая одышку – тоже, наверное, из-за эмоций... -Идём! – Траурихлиген вывел её на балкон, который выдавался далеко от стены, вознесённый на головокружительную высоту над едва различимыми деревьями далеко внизу. Они остались здесь наедине – исчезли и музыканты, и слуги, воцарилась тишина и серебристая мгла полнолунной ночи. Далеко внизу расстилалась фантастическая тёмная долина, тихая, прохладная, как в сказке. Звонящая опёрлась рукою о мраморный бортик перил, а во второй руке у неё оставался полный бокал, из которого она так и не отпила ни глоточка – машинально держала, не догадавшись оставить на столе. Траурихлиген внезапно приблизился к ней сзади, обняв за талию неожиданно крепко. -Какая прекрасная ночь... По-моему давно уже пора сорвать цветок, – прошептал он ей в самое ухо каким-то не своим хриплым шёпотом и куда-то потащил насильно. Звонящая вздрогнула от захлестнувшего её ужаса, машинально разжала руку, и бокал её ушёл вниз, исчезнув в головокружительной пропасти, разбившись там об острые скалы. -Да ты с ума сошёл, маньяк! – она принялась отбиваться, потеряв реальность от избытка эмоций. – Мне домой пора... -Почему же маньяк? – якобы удивился Траурихлиген, не выпуская её. – Ты – моя жена, твой дом здесь! – он вдруг подхватил её на руки и понёс в неизвестность,быстро шагая. -Ты ку-куда? – пролепетала Звонящая, от страха едва не падая в обморок, вися -К звёздам! – прошептал ей в ответ Траурихлиген, пронося Звонящую через фантастический стеклянный зал, где уже погасили свет, заглушили музыку – оставили только трепетные свечи, горящие мистическими тусклыми огоньками. -Да ладно тебе с твоими звёздами... – икнула Звонящая, пугаясь всего этого настолько, что у неё аж руки отнимались. – Ты пугаешь меня... -А ты не бойся! – ласковым шёпотом попросил её Траурихлиген, удерживая Звонящую аккуратно, но при этом – крепко, так, что вырываться она не могла. Здесь повсюду повисла полумгла – электрический свет погас, сменившись готическими сполохами свечей. Звонящая даже не знала, куда он её вообще несёт – темно, всё незнакомое, да и страх...

“К звёздам!”. Он поставил её на ноги, а Звонящая оступилась, неловко подвернув правую ногу... Сохранив шаткое равновесие, она огляделась с огромнейшей долей опаски и увидела... Звёзды. Не звёзды – море свечей, которые были тут повсюду – на полу, на стенах, вставленные в миллиарды невидимых во тьме подсвечников, а вокруг – только мгла... Звонящая застыла посреди этого бесконечного моря, не решаясь ни вздохнуть, ни шевельнуться. Страх и ужас собрались внутри, не давая дышать... Чувствуя, как Траурихлиген медленно целует её шею и плечи, Звонящая вздрагивала всякий раз, когда он прикасался к ней...

– Н-нет, отпусти меня... – едва пролепетала она чуть слышно, сделав единственный робкий шажок в сторону... Но Траурихлигена её слабенькое сопротивление только подстегнуло, разожгло его страсть настолько, что он больше не смог себя контролировать. Он тут же догнал её и обнял за талию – нежно, и в тоже время давая понять, что она никуда от него не денется. Их взгляды встретились, а губы сомкнулись в горячем поцелуе. Она обвила дрожащими руками его шею, не забывая целовать в ответ. Внезапно он рванул её дорогое платье, разорвав его, камешек с порвавшейся шлейки больно царапнул её плечо, оставив ощутимый след – даже, кажется, капнула кровь... Но Звонящая быстро забыла про боль и про кровь... Эрих что-то шептал ей по-немецки между поцелуями, а потом вдруг приподнял над полом почти что силой, и Звонящая ощутила под собой дивный шёлк простыней. Страх и ужас внутри неё сменились чем-то другим, приятным, что не дало ей вырываться. Закрывая глаза и отдаваясь ему, Звонящая подумала только о том, что она – всего лишь маленькая слабая женщина. А Эрих – и есть тот сильный мужчина, рядом с которым она прожила бы всю жизнь... *** Он вернул её назад – в ту же секунду, из которой забрал. Заставив свой игрек-Майбах зависнуть перед ее окном, Эрих выпрыгнул сам, перескочив подоконник, а потом осторожно снял Звонящую, взяв её на руки, закружился с ней по пространству обыденной комнаты. Звонящая обняла Эриха за шею, прижавшись лицом к его груди, а он смеялся, впервые за всю свою глупую, бестолковую и корявую жизнь чувствуя, что счастлив.

– Мне пора, мой ангел, – сказал Эрих, поставив Звонящую на стандартный палас. Хотя по лицу его она прекрасно видела, что Эрих больше бы хотел отнести ее в спальню и снова порвать на ней платье, сделав день продолжением ночи...

– Останься, мой генерал, – прошептала Звонящая ему на ушко, встав на цыпочки, чтобы дотянуться... Какой же он, всё-таки... классный: высокий, стройный с тонкими и благородными чертами лица... К тому же – немец знатных кровей, рыцарь – как раз такой, о котором говорила ее бабушка, рассуждая о будущем муже для внучки...

– Не могу, дорогая, – Эрих отстранился, сделав шаг назад, к окну. – Всего один день и одна ночь – и я заберу тебя навсегда! – громко выкрикнул он и, поцеловав ее в щечку, перепрыгнул через подоконник в свой Майбах.

– Завтра в это же время, жди меня тут... Хотя, ты можешь быть где угодно – я все равно заберу тебя! – прокричав это, Эрих дал по газам, моментально выжав из тачки своей сверхзвуковую скорость, заставил ее с места взмыть в небо, породив шальной ветер.

Звонящая услышала рев и грохот, сквозь который резнул перекошенный ужасом тоненький, скрипучий вопль Крикливой Селедки:

– НЛОООООО!!! Там НЛО!!! Я видела его, там НЛО!!!!

Звонящая бросилась к окну, выглянула. Ее шумная соседка, высунувшись с балкона на полкорпуса, бесновалась, расшвыривала бигуди, и вопила, вопила:

– НЛО!!! НЛО!!!

– Соня!! – Звонящая громыхнула, чтобы привлечь внимание соседки. Та, заглохнув на миг, повернула к ней свое зеленое от страха, лупоглазое лицо, и Звонящая моментально сверкнула вышибалкой, заставив Селедку окончательно заткнуться, засунуться к себе в квартиру и исчезнуть.

– Дура, это самолет или гусь какой-то! – послышался недовольный гнусавый баритон, это муж ее приполз и тоскливо ноет, отчитывая паникершу.

Похоже, все в порядке, жизнь Звонящей продолжается, и на электронных часах, торчащих на ее обыденном комоде – шестнадцать – ноль пять. Впереди – целый унылый вечер под магазинную пиццу... Ноги её не держали – отнимались просто, и Звонящая осела в кресло, шелестя тем платьем, которое Траурихлиген подарил ей вместо испорченного. Оно принадлежало его бабушке, но изумительно сохранилось в веках, оставаясь похожим на только что купленное. Шикарное светло-кремовое платье с длиннющим шлейфом и рукавами-фонариками. Зевая, Звонящая вернула “Флорентиец” обратно в шкатулку с кошкой, и туда же положила семейное кольцо, самый крупный бриллиант в котором нём в себе гемму с изображением фамильного герба. Завтра Эрих заберёт её навсегда... Весь оп, просто на уши вскочит, когда она, старший дознаватель, вдруг исчезнет без следа и нигде никогда не найдётся... Сон просто отключал на ходу мозги, подкашивая ноги, и Звонящая решила не медлить – сменив шикарное бабушкино платье на ординарную пижаму в вертикальную “тюремную” полоску, она забралась с головою под одеяло, и сейчас же выключилась, заснув богатырским сном.

*** Прекрасный сон грубо прервал звонок будильника, и Звонящая, выпав из его цепких лап, обнаружила себя на половинке своего неразложенного дивана, под обыденным своим клетчатым покрывалом. Она ненавидела этот будильник – его звонок гнусавый и гнусный, нечеловечески противный, словно гиена какая-то воет. Она бы снесла этот гиений будильник с тумбочки метким выстрелом, но под такой легче просыпаться, он чудесно отгоняет сны и возвращает в реальный мир. Продрав глаза, Звонящая села на своей одинокой половинке, как садилась каждый раз, когда заканчивался выходной день и начиналось суровое утро сурового будня. Это был всего лишь сон – романтический кошмар, он закончился, развеянный гиеной-будильником, и ей пора на работу – пришла обыденная реальность будней. Она быстро собралась, сменив полосатую пижаму на мундир – привыкла собираться быстро за годы службы в Отделе Предотвращений – покинула ретоподъезд, привычно села в игрек-тачку и поехала на работу.

====== Глава 192. Пробои пробойщика. ======

Сенцов пришёл в пробойную к Репейнику только по одной причине: хотел узнать, как поживает Катя. Репейник обещал отпустить её домой, но Константин боялся за свою бывшую невесту: а вдруг с ней снова случится хронобеда?? Траурихлиген коварен – Сенцов начал подозревать, что он специально затеял эту страшную историю с Катей... только,зачем? Нужно припахать Репейника, чтобы он разобрался. -Привет! – Сенцов буднично поздоровался с Репейником, однако тот повернул к нему небывало бледное и перекошенное лицо. -Старлей... – пролепетал Репейник, и Сенцов устрашился: пробойщик чуть ли, не рыдал. -Чего? – выжал он, стараясь сохранять спокойствие, но у него выходило из рук вон плохо. -Ты даже не представляешь, какой я лось! – всхлипнул Репейник и дрожащей рукою показал на один из своих экранов. Сенцов посмотрел и ничего не понял: он подумал, что Репейник смотрел кино и нажал на “Паузу”. Экран являл некоего типа, который собирался зайти за некую дверь. -И? – уточнил Сенцов, глуповато моргая и переводя удивлённый взгляд с Репейника на экран и обратно. -Не узнаёшь? – плаксиво осведомился Репейник, теребя волосы на своей голове. -Не-а... – покачал головой Сенцов, потому что действительно, никого не узнавал в этом застывшем гражданине, который стоял к нему спиной. -Это твой Ветерков! – воскликнул Репейник, стукнув кулаком по своему столу, удивительно свободному от съестного. – И ты знаешь, где он стоит? Сенцов решил не выглядеть бараном, всмотрелся в экран... Да, гражданин похож на Ветеркова – его куртка, его затылок... А вот, где он стоит? Около какого-то подъезда. Подъезд явно не видал капитального ремонта: дверишка вшивенькая, без замка... Нет, Сенцов, наверное, баран: он не может узнать, перед каким именно подъездом Репейник ухитрился заснять Ветеркова. -Не знаю, – честно признался Сенцов, осознав, что дальше скрипеть мозгами бесполезно. -Эх, ты! – мрачно вздохнул Репейник, вперив в Константина слёзный взгляд. – Твой Ветерков идёт к твоему же Пушкову, у которого ты пытался выведать про украденные смартфоны! -А... зачем? – глупым голосом изрёк Сенцов, ведь баран и тот, поймёт, что этот ленивый горе-поэт может грабить только собственный холодильник и таскать кошачий корм, когда больше ничего нет. -За свайкой! – рассердился Репейник, сдвинув брови. – Где ты нашёл свои смартфоны? -В подвале у Траурихлигена... – пробормотал Сенцов. – Ну, он их спёр... А что? -Когда они пропали? – не отставал Репейник, ёрзая в своём кресле, как на решётке для барбекю. -В июне... – буркнул Сенцов, никак не понимая, чего Репейник пытается от него добиться. Сенцов давно установил, что ни Пушков, ни остальные сотрудники салона не причастны к краже смартфонов, и отчитался об этом Крольчихину... Зачем стажёру снова тащиться к увальню Пушкову?? -А когда Траурихлиген получил свой трансхрон?? – Репейник уже почти рычал и сжимал кулаки, словно перед боем... Неужели решил поколотить Сенцова за твердолобость? Пускай, колотит... лоб у Сенцова действительно, твёрд... -В сентябре... – ответил Сенцов. – Ты сам сказал, что это парадокс перебросов, потому что у Траурихлигена этот... как его... стабилизатор тот барахлил... -Нет! – голосом обречённого на казнь возразил Репейник. – Нет парадоксов! И ты должен вдолбить, что твой Ветерков идёт к Пушкову по второму кругу знаешь, зачем? Он идёт к нему вместо тебя, потому что я ещё раз говорю: нет парадоксов! Траурихлиген испытал свой деосциллятор: похитил смартфоны на несколько месяцев раньше нормохроноса, а потом – создал частный нулевой цикл! Смартфоны, которые он спёр, остались у него, и у Чижикова они тоже остались! Абсолютное количество этих смартфонов стало в два раза больше – в нормохроносе и в срезе Траурихлигена! Траурихлиген сделал нулевой цикл первой степени, который позволяет ему украсть одну и ту же вещь два раза! Ты понимаешь? – Репейник схватил Сенцова за воротник и дёрнул, но Сенцов устоял на ногах и бараньим голосом ответил: -Нет. Я сам видел его склад и пустую полку! -Траурихлиген запустил обратные колебания, сделал Чижикову локальный нулевой цикл, и для него кражи не стало, а для твоего Крольчихина не стало висяка! Он только их вырубил, а нас с тобою и себя любимого – нет! Для этого нужен деосциллятор! А теперь – он обобрал твоего Чижикова по второму кругу! Поэтому Ветерков и тащится к Пушкову – он работает вместо тебя, усёк? Сенцовский воротник оставался у Репейника в плену, а Сенцов понял только то, что без опа ни за что бы эту фантастическую кражу не раскрыл, она засохла бы на нём до самой пенсии и премии он бы не увидел, как своих ушей. -А я – лось! – продолжал плакаться Репейник. – Я должен был подумать о деосцилляторе ещё тогда, когда ты нашёл смартфоны! А я? Сенцов не подумал бы про деосциллятор даже тогда, когда его бы поставили ему под нос... -Если шеф узнает, как я срезался – он меня к игрек-генератору приговорит... – всплакнул Репейник и, наконец-то, вернул свободу измятому сенцовскому воротнику. -Не переживай... – поддержал Репейника Сенцов. – Я раньше вообще такого слова не знал: “деосциллятор”... -Это моя работа... – сокрушался Репейник. – Если тебе необходимо и достаточно побегать и пострелять, то мне надо мыслить, и не просто, как обыватель: сколько хлеба купить, и сколько колбасы – а мне надо сверхмыслить! Я обязан угадывать действия противника на десять ходов вперёд! А я? Я пробыковал, пролосил... Чёрт... я даже Барсука не слушал, когда он мне кувалдой втемяшивал про деосциллятор! Был бы на моём месте Драйвер – он бы сразу всё понял! А я – лось! -И... что теперь делать? – глупым голосом булькнул Сенцов, балансируя на подлокотнике кресла, словно между раем и адом. -Раньше надо было делать! – изрыгнул Репейник, закатывая глазки так, будто бы его сейчас хватит удар. – Когда ты был там, на месте Траурихлигена – тебе надо было догадаться, что у него есть деосциллятор, найти его и вывести из строя! Тогда бы всё было окей! -Я тогда и слова такого не знал – “деосциллятор”! – мрачно огрызнулся Сенцов. – И вообще, ты у нас по технической части, а я... -Ты – дознаватель! – заплакал Репейник, заедая своё горе тремя пирожными сразу, попеременно откусывая от каждого из них. – Ты должен сочетать в себе качества и подсыльного, и пастуха, и пробойщика сразу! Что-то Репейник от него слишком много хочет... Сенцов даже и представить не сумел себе человека, который сочетал бы в себе силу Бисмарка, хитрость Красного, ум Репейника, и ко всему прочему, умел командовать, как Звонящая... Это должен быть какой-то супермен... ну, ни в коем случае не Константин Сенцов... -Эй, Репейник! – внезапно из передатчика Репейника вылетел сиплый голос, который испугал Сенцова и заставил вздрогнуть. -Чего тебе? – возмутился Репейник в микрофон, а Константин из-за сипатости никак не мог понять, кто это решил с ним поговорить. -Когда ты выпустишь меня отсюда? – возмутился сиплый голос. – Я скоро загнусь тут, в боксе твоём! Хоть в игрушку на компе поиграться дай! -Нельзя! – сурово отрезал Репейник. – Я ещё не до конца исследовал твой феномен! -Неужели для этого нужно в боксе сидеть? – заныл сипатый голос, и Сенцов, наконец-то узнал нытьё Рыбкина. – У меня тут крыша едет среди твоих подставок для цветов! -Да, нужно сидеть в боксе! – настоял Репейник, стукнув кулаком по столу. – Рыбкин, ты, вообще, понимаешь, что я тебя изолировал от общества?? Мне ещё тут зомбовирусов не хватало! -Какие тебе зомбовирусы?? – заплакал в динамике голос Рыбкина. – Да ты сам тут меня зомбируешь! Я жить хочу, а не прозябать в твоих четырёх стенах!! Репейник слушать его вообще не стал, а только прикрутил громкость передатчика до минимума. Выключить его совсем он не имел права – чтобы не пропустить, если с Рыбкиным вдруг что-то случится, а вот превращение его воплей в шелестящий шёпот Репейник выполнил с удовольствием. -Ты что, до сих пор Рыбкина в боксе маринуешь? – удивился Сенцов. -Я до сих пор не понял, в каком он состоянии! – отрезал Репейник, вертясь на стуле, а Рыбкин всё вопил, заставляя приглушённый передатчик шипеть. -Мне кажется, в нормальном, – пожал плечами Сенцов, вспоминая, как Рыбкин листал комиксы и просил включить музыку в игрек-тачке – такое поведение типично для Рыбкина... кажется, Репейник зря приписывает ему “зомбовирусы”. -Твоя Катя тоже казалась нормальной! – проворчал Репейник. – А на деле что? Вся покрыта атипичными следами! И знаешь, что, Старлей? – он почему-то перешёл на свистящий шёпот и придвинулся поближе к сенцовскому уху. – Следы-то я снял, а вот, каким образом она обманула вышибалку – я до сих пор не понял! Я просто забацал её по второму кругу и выпустил под игрек-спутник для наблюдений! Пока ничего, нормально... -Ты что следишь за Катей?? – в Сенцове почему-то вскипела глупая злость, и он зарычал на Репейника голосом дикого тигра, протянул руки, чтобы схватить его за воротник и пару раз стукнуть о стенку. -Да ты чего? – Репейник перепугался “одичавшего” Константина и на всякий случай покинул кресло, отбежав в дальний угол. – Никто не следит за твоей Катей! Игрек-спутник передаёт мне только её хроноположение, а разглядывать её я не собираюсь! К тому же, это ей во благо! -Знаю я тебя! – протарахтел Сенцов, а злость в нём “сдулась”, заставляя его самого “сдуваться” и вернуться в кресло. Репейник прав, что наблюдает за Катей – Траурихлиген мог сотворить с бедняжкой всё, что угодно... проводил на ней какие-то свои фашистские эксперименты... А вдруг она до сих пор покрыта каким-нибудь дурацким полем?? -А... она ещё не рассталась со Степаном? – глупым голосом изрыгнул Константин, почувствовав в своей бедной голове неясную надежду на то, что он ещё сможет стать Катиным мужем... -А я почём знаю? – каркнул Репейник в сенцовское ухо и схватил с фальшподоконника пачку чипсов. Подоконник считался “фальш-“, потому что за ним начиналось не окно, а огромный дисплей. – Я же тебе говорю, что отмечаю только её хроноположение, а разглядывать твою Катю не собираюсь! К тому же, ты стырил мой игрек-ноут – настрой себе спутник и глянь сам, если тебе так интересно! Или ты уже расколотил мой игрек-ноут? Знаю я вас, бегемотов! Красный, вон, уже расколотил! -Н-нет... – выдавил Константин, который тоже хотел поесть, но когда Репейник спросил про игрек-ноут – тут же перехотел... Как-то раз он вернулся в свой “ретоподъезд” и нигде его не обнаружил... Перевернул все вещи, залез и за диван, и даже в холодильник, и в стиральную машинку... Не нашёл... -Спёр его кто-то... кажется, – решился сказать правду Сенцов, осознав, что да, молчание, конечно, золото, только не теперь, когда повсюду прыгают хронотуристы. Теперь это “золото” смертельно опасно... -Траурихлиген спёр! – гавкнул Репейник, смяв опустошённую пачку и выкинув её мимо корзины. -А... чего ты так решил? – поинтересовался Сенцов, а в его желудке начал собираться тяжёлый холодный страх: Траурихлиген побывал в него дома... а Сенцов и не знал об этом? А вдруг в следующий раз он прикончит его во сне?? -А кто ещё мог пролезть к тебе в ретоподъезд? – ехидно хмыкнул Репейник. – Ведь дверь не взорвана? Нет? Окна не вывернуты? Тоже нет, наверное? -Нет... – кивнул Сенцов... в ретоподъездах двери и окна только выглядят обычными, а по-настоящему – сделаны из сверхпрочных материалов, а разрушить их можно действительно, разве что, взрывом. -И что теперь? – спросил Константин, чувствуя за собою вину... Траурихлиген обязательно поставит игрек-ноуты на конвейер и раздаст своим фашистам... -Ну, что – “что”? – буркнул Репейник. – Теперь у Траурихлигена будет игрек-ноут, а у тебя – шиш с дырой! -Я ни на секундочку не сомневаюсь, что вы оба – лоси! – внезапно над головами разразился грозный голос, и Репейник заглох, решив, что это шеф пришёл, чтобы строгач впаять за всё хорошее. – Ну, Репейник, как продвигается изобретение деосциллятора?? -А? – обернувшись, Репейник шефа не увидел, а увидел Звонящую, которая нависала над ним, меча молнии почти как громовержец-Зевс. -Бэ! – изрыгнула Звонящая... Вообще, она всегда сурова, но этим утром, просто воспламеняет одним взглядом... Что с ней? Репейник деосциллятор не изобрёл – сидел над ним по ночам – даже в компьютерные игры перестал играть... Но рассчитать необходимые параметры никак не мог – ума, наверное, не доставало. Он уже всерьёз подумывал о том, чтобы наступить на горло гордости и попросить о помощи толстого Барсука... -Я над ним как раз работаю! – отбоярился Репейник, отвернувшись, чтобы Звонящая по выражению его лица не разгадала враньё. -Я уже не говорю про Старлея! – фыркнула Звонящая. – Он не только игрек-ноут – он скоро голову потеряет! Так, работать, я проверю! – приказала она и развернулась, чтобы уйти. – Да, кстати, Репейник! – она повернула голову, застряв на проге. – Ты вышибалку переделал? -Ага, – соврал Репейник, для которого тайна обмана вышибалки была так же страшна, как тайна деосциллятора. -Мне-то, хоть, не ври! – вздохнула Звонящая. – И я тебе приказываю: обратись к Барсуку! И Рыбкин в боксе? -В боксе, – кивнул Репейник, пялясь только в экран, на котором замерла приостановленная игра. -Выпусти его – он в норме! – рявкнула Звонящая на прощание и скрылась за переборкой. -Ну, да, ещё чего – выпусти ей зомбовирусы гулять по Базе! – тихо огрызнулся Репейник сам себе. – Кстати, Старлей, как думаешь: вышибалку обмануть, вообще, можно? -Ага, – кивнул Сенцов, напуганный тем, что Траурихлиген вломился в его ретоподъезд и спёр игрек-ноут, буквально, из-под носа у него... И это совсем недавно приключилось- на прошлой неделе, когда турист официально считался забацанным. -Ну, вот, и ты туда же, подставляешь меня! – фыркнул Репейник, без толку елозя мышкой по коврику, на котором был изображён какой-то сказочный замок для Золушки. – Чёрт, был бы жив Драйвер – я бы у него спросил! -А ты пробросся к нему и спроси! – выдал авантюрную идею Сенцов и сам себе удивился... -Меня шеф сгноит... – отказался Репейник. – И я боюсь мертвецов – я не некромант... -Слушай, а ты мой игрек-ноут пробить можешь? – Сенцов подал очередную неожиданную идею и снова удивился. Обычно, его мозги забиты ватой и залипшие неизвестно, чем... А сегодня как-то странно просветлели... -Могу, а что? – поднял свои брови Репейник, таращась на Константина из-под очков. -Если он у Траурихлигена будет – поработай над вышибалкой... – проклекотал Сенцов, боясь сам себя ещё больше, чем Траурихлигена. – Что-то мне не по себе... -Слушай, брат, ты – гений! – оживился Репейник и влез в игрек-нет, чтобы отследить маяк, который сам же установил в игрек-ноут. – У меня тут с этими трансхронами совсем крыша съехала, а ты – просто ас! Умнеешь, брат, на глазах! Сенцов наблюдал за Репейником, как тот запускает какие-то поиски по игрек-нету, хрональные и нехрональные... Он в эти дела не лез – не понимал, и поэтому просто молча ждал, когда Репейник закончит и выдаст результат... -Слушай, из твоего ноута маяк кто-то выкрутил... – пробурчал он, когда все его шкалы стали страшно красными, и нечто злобно пискнуло, испугав Сенцова. – Маяк за городом, на свалке, а игрек-ноута нету! -Траурихлиген выкрутил... – зачем-то брякнул Константин, замерев в ступоре – а кто ещё мог выкрутить маяк из игрек-ноута?? Траурихлиген только – он ас...

– Черти полосатые, вот это влипаем мы, братик... – тихо ругнулся Репейник, оглядываясь так, воровато, непонятно зачем. – Слушай, – он вдруг придвинулся к Сенцову и начал свистя, шипеть ему в ухо.

– Сдвинься и говори нормально: я ничего не понимаю! – Сенцов его отпихнул, потому как терпеть не мог, когда ему вот так шипят в ухо.

– Винище твое – адов яд! – выплюнул Репейник, отодвинувшись. – Шеф верно не санкционировал тебя поить, на то он и шеф! Гадость такая – крякают от него все, как утаки!

– Упс... – Сенцов судорожно сглотнул, вспомнив, как едва не вылакал полный бокал яду... Зарыли бы уже Сенцова, если бы его не спас Красный....

– Действительно, что немцу класс – то русскому капут, – продолжал ворчать Репейник, клацая компьютером, показывая таблицы и цифры, непонятные Сенцову. Константин в который раз почувствовал себя бараном и решил уточнить – чтобы рога раскрутились:

– В смысле, причем тут немцы?

– Та потому что не все крякают! – пояснил Репейник, указав Сенцову на очередную свою таблицу. – Видишь, я тут опыты провёл и определил...