Турнир
Шрифт:
– Нет, просто сейчас появились дела.
– А как же искупить вину за вчерашнее не гостеприимство?
– Кристалл, меня не было дома.
– На аренах тебя тоже не было, ты не тренировался.
– Я уже давно не тренируюсь, только с Солфуром. Зачем мне это? Ты всё равно не впускаешь меня в игру.
– Ты… ты не говорил мне.
– А ты разве не следила за моими появлениями на аренах?
– Н-нет. Зачем мне следить за тобой?
– Послушай, такой разговор лучше вести не здесь, – прервался он и прищурился, смахивая капли воды с лица.
– Что здесь не так? – искренне удивившись, спросила она.
– Тут как-то неуютно, не находишь? – сказал он, окинув взглядом металлический корпус станции и потоки воды, бегущие по полу.
– А мне тут нравится. – сказала она и, ускорив шаг, исчезла в ближайшем телепорте.
То ли она дрожала от
Глубокой ночью она отправила Хельге список отобранных участников. Утром Хельга попросила уделить ей пару минут.
– Участники оповещены. Все дали согласие, – с какой-то несвойственной для неё дрожью в голосе доложила она.
– Ты хотела о чём-то поговорить?
– Да. Я… я… Кристалл, я прошу освободить меня от занимаемой должности.
– Что? – переспросила Кристалл тоном, какого сама от себя не ожидала.
– Я не хочу больше работать тут.
– Тут – это где? В этом офисе? На станции? В Турнире? На меня?
– Всё сразу.
– Хельга, что случилось? – нет, она не проявляла участие, в тот момент она по-настоящему разгневалась.
– Моя жизнь сейчас сильно меняется, и поэтому я не буду больше здесь работать.
– Объяснишь?
– Кристалл, я думаю, объяснять не стоит…
– Я думаю, ты обязана!
– Ох… – выдохнула она, приступая к тому, чего больше всего не хотела, – ты и Турнир дали мне всё. У меня есть то, чего ни у кого другого нет на планете, благодаря близости к тебе. Я, как твоя правая рука, имею доступ к жизни любого человека на Земле и за её пределами. У меня есть неограниченное число материальных благ, которыми я бы не успела воспользоваться, будь у меня хоть сотня жизней. За это я благодарна. И мне очень горько и стыдно вот так покидать тебя. Но причина, по которой я делаю это, она важнее всего, о чём я сказала.
– Ты говоришь так, будто ты незаменима, – поняв, наконец, в чём дело, ледяным тоном произнесла Кристалл, – если ты настолько глупа и неблагодарна, с моей стороны было большой ошибкой так близко допустить тебя к моим делам. Убирайся.
Кристалл замолчала, отвернулась к аквариуму и стиснула зубы. Хельга не произнесла ни слова. Когда она вышла из комнаты, в звуках её удаляющихся шагов звучало облегчение. И предательство для Кристалл. Бегство! Так близко предателей она никогда не подпускала. Как такое могло случиться? Как в её решения могла закрасться такая нелепая ошибка? Она чувствовала злобу и пустоту. Но в голове звенела спасительная мысль – Аркон. Он поставит всё на свои места. Пришло его время, всё сложилось как нельзя лучше!
– Не убивай Хельгу, – не успела Кристалл начать разговор, как он опередил её слова.
– Откуда..?
– Кристалл, мне очень жаль, но…
Её рассудок как будто помутился. Будто в голову влили стакан кипятка, а в глаза кинули горстью песка.
– Аркон, неужели ты..? Постой-ка! Ты встаёшь на её сторону?! Ты тоже предатель?!
– Кристалл, я не понимаю, о чём ты? Шесть лет ты держишь меня в клетке своей гостиницы, как животное. Вызываешь когда вздумаешь к себе на ковёр. Не пускаешь на арену…
– Не делай вид, будто не догадываешься почему! – в отчаянии свирепела она.
– Да, меня ранили тогда серьёзно, но разве раны – не часть Турнира?
– Ты мог погибнуть!
– И возродиться!
– Я не могла позволить тебе умереть.
– Почему же? Чтобы я всегда был твоей несчастной марионеткой? На подпевках?
– Аркон, какой же ты дурак…
– Согласен. Но я поумнел с некоторых пор.
– Неужели ты не понимаешь, что…
– Неужели ты не видишь, как ты обращаешься со мной? А с Хельгой? А со всеми, кто у тебя в подчинении?
– Я что же снова одна? – не выдержала она. К горлу подступил дикий крик, больно сжал связки, казалось, изо рта сейчас польётся кровь. Но слова процедились сиплым шипением, – совсем одна?
– Крис… – продолжил он каким-то надорвавшимся тоном.
– Не называй меня так! – выкрикнула она.
Он неожиданно подошёл так близко, что она отшатнулась. Руками он сделал движение, будто хотел обнять её, но что-то вовремя остановило его. Наверное, он знал, что она не вынесет этого. Её гордость разорвала бы её изнутри, если бы к ней прикоснулось такое пышущее жаром, откровенное сочувствие. Она отшатнулась вновь, прихрамывая, отошла
на несколько шагов и вжалась в стену. Глаза наливались стыдливой влагой.– Вон… – зашипела она.
– Прости. Ты знаешь, здесь я не могу не подчиниться, – выдохнул он и ушёл.
У неё не хватило бы терпения прежде забыться дурманным сном или отыграться на ком-то ещё. Она сразу же установила слежку за этими двумя. Картина, которая до сих пор казалась ей совершенно невероятной, стала прорисовываться с подробнейшей чёткостью. Хельга и Аркон, они были вместе уже довольно давно. Такое предательство всколыхнуло её существо, привыкшее держать всё под контролем. Претендовала ли она на Аркона, догадывались ли он или она об этом – было неважно, важным было то, что совсем вблизи от неё происходило что-то, о чём она не имела ни малейшего представления. Единственным, что могло её сейчас утешить, был долгожданный матч на новой арене. Она готовилась торжественно открыть его в кругу своих самых близких людей, которым она доверяла делить с ней своё счастье. Но теперь она лежала в горячей ванне, наполовину заполненной сладко пахнущей пеной, в окружении лишь пузырьков, нежно ласкающих её напряжённое тело. Вверху и по сторонам от неё прозрачные стены открывали великолепный вид на просторы арены и космическую пустоту, усеянную мерцающими звёздами. Игра уже началась, и потоки воды один за другим смывали кровавые следы со стен её ванной. Две команды, составленные из шести участников каждая, шныряли по арене, горя желанием победить. Вот первая команда – все кермиты. Во главе них – Солфур. Они, как животные, носятся по арене одной стаей, боясь разойтись по сторонам. Эмброк стреляет по этой толпе из пулемёта и, вы сами знаете, что получается… Ошмётки глупых существ разлетаются во все стороны, – никакой надежды на согласованность они не оправдывают. Их капитана не видно, – он в вылазках, бороздит наводнённые коридоры арены в попытках захватить флаг противника в одиночку. Кристалл наблюдает удалённые уголки арены на мониторе, всплывающем прямо перед ней сине-зелёной голограммой. Пока Эмброк умело отстреливает пушечное мясо кермитов, капитан Либретто, берёт в напарники двух новичков, здорово поднаторевших в искусстве манипуляций с оптическими винтовками, и, под их прикрытием, устремляется в логово врага.
Кермиты мрут так быстро, что чаще всего они находятся у точек возрождения, которые располагаются в непосредственной близости от их флага. Они совершенно не выдерживают и малейшего напора, поэтому, когда Солфур на последнем издыхании каким-то невероятным чудом всё же приносит флаг противника на базу, своего флага он там уже не обнаруживает.
Кристалл видит, как он злится на свою никчемную команду. Она слышит, как он рычит от усталости и раздражения в микрофон. «Через минуту начнутся убийства товарищей по команде» – чувствует она и оказываюсь права. Солфур врывается в стаю вконец отупевших кермитов и разрывает её на части изнутри отбойным молотом. Он отдаёт приказы, но видит, что они не понимаю его. Разъярённый этим ещё сильнее, он вновь и вновь бросается в атаку.
«У него нет команды, они просто тупое стадо, плохо представляющее, что нужно делать» – размышляла она сама с собой, сдувая пену с ладоней. Сейчас, когда Аркона, единственного, с кем она хотела бы смотреть и обсуждать этот матч, не было рядом, ей приходилось делать это в одиночестве. Вдруг, когда образ Аркона, словно голограмма, всплыл в её воображении, на крышу, откуда-то сверху, сбитое снайперской пулей, упало тело. Потолок был низким, она почти могла дотронуться до него рукой. Она вгляделась в окровавленный труп. Он нависал прямо надо ней, омываемый водяными потоками, которые, смешиваясь с его кровью, окрашивали всё стекло в алый цвет. Это был он. Тело Солфура лежало с открытыми глазами и дырой в голове, уставившись прямо на неё. На миг ей примерещилось, что стекло с той стороны тоже было прозрачным! Она смотрела на этого кермита, так бесцеремонно развеявшего видение Аркона, свалившись ей на голову, в буквальном смысле. Он был высок и силён физически. От разогретого бегом тела всё ещё шёл жар, это было заметно благодаря контрасту с холодной водой. Она вжалась в дно ванны и машинально скрестила руки на груди. Вода прилила к ноздрям, и она поняла, что погрузилась под воду почти с головой. «С чего мне бояться?». Однако инстинкт самосохранения возобладал над разумом, и она предприняла попытку оглядеть стекло по краям от Солфура, – не проломилось ли оно, таким напором обладала вся его внешность и, даже упав замертво, он продолжал своё стремление в пространстве. Может, он ещё был жив? Но эта попытка не увенчалась успехом, её глаза приковал к себе его тёмный, глубокий взгляд, взгляд глаз нечеловеческих, необъяснимых, непроницаемых и в то же время увлекающих внутрь себя.