Тусовка не закончится никогда

– Ты как обычно вход охраняешь? – ехидно спрашивает ехидный Дмитрий, входя в ДК. Как правило, я заходил раньше всех и еще полтора часа мог сидеть в пока ещё пустом помещении. А разгадка одна.

– Да дома делать было нечего, вот и пораньше выехал – отвечаю я.

Еще одной причиной, почему я приезжаю так рано, можно назвать пробки. Они непредсказуемы, но одно правило срабатывает чуть чаще, чем всегда: когда ты спешишь, пробки материализуются даже в субботу, а когда ты выезжаешь заранее, машины улетучиваются, а светофоры ехидно начинают светить только зелёным светом. А всё для того, чтобы я не успел дочитать очередную главу книги Гектора Шульца в дороге и потом еще долго курил стик за стиком, коротая время. И это после прогулки до ларька, в котором я непременно возьму пачку арахиса и стиков.

Впрочем, я на это не жалуюсь, ведь так я в очередной раз могу занять удобный барный стул, открыть банку жидкого золота или купить за баром «Адреналин Раш», и, конечно, послушать музыку, доносящуюся из небольшой беспроводной колонки.

В периоды, когда в помещении никого нет, я нередко люблю разглядывать стену за баром. На скольких языках говорят таблички, обложки книг и иные атрибуты, заботливо прикрученные к этой стене, я подсчитать так и не смог. В очередной раз, делая глоток, я направляю свой взгляд от конституции Казахской ССР к холодильнику, на котором стоит гипсовая фигурка жопы с ушами и сирена с надетым на неё шлемом, похожим на мотоциклетный.

Ещё за баром висит старая электрогитара Урал, стёршая пальцы и уши не одному поколению советских и российских рок-музыкантов. Чуть левее – древняя печатная машинка, а над ней – старый чёрный радиоприемник.

Ещё моё внимание привлекает табличка «При заточке инструмента пользуйся очками», как бы намекающая нам, что настраивать гитару нужно осторожно, а не как я: перепутав колки, однажды я пережал четвертую струну, и она буквально взорвалась, чудом не угостив мои глаза своими кусочками.

На левой стене расположено большое зеркало, около которого я чаще всего и занимаю место (дабы даже случайно не наткнуться на своё лицо, повернув голову в сторону отражающей поверхности). А ещё на барной стойке стоит старый калькулятор, в отличии от висящего на стене, рабочий.

К потолку в «барном» помещении прикреплены прекрасные модели Солнца и восьми планет Солнечной системы, а ближе всего к бару размещена девятая – Плутон. Его в 2006 году перестали считать полноценной планетой, но жителям Плутона, полагаю, на это глубоко похуй.

До открытия дверей согласно анонсу концерта остается примерно час, а за баром я, как и привык, могу поговорить с кем-нибудь из сотрудников «Космоса». Сейчас очередь Юрия, конечно же. Сегодня он одет в рубашку с клетчатым чёрно-белым принтом и футболку с непонятным принтом кислотных цветов. На лице – одновременно и привычная усталость, и небритость, и ехидное ожидание грядущего мероприятия, выпадающего ровно на конец рабочей недели. Ему это мероприятие ещё предстоит фотографировать вместе с Алексеем: об этом говорит, как минимум, второй фотоаппарат на барной стойке.

– Ну что, много сегодня людей будет? – спрашиваю я у Юрия.

– Ну, по предпродаже человек 40 – ухмыляясь, отвечает он.

– И на входе кто-то билет возьмет, ведь, наверное?

– Канешн, отвечает Юрий, будто выдыхая это слово, и сложно понять, сарказм это или согласие.

Крупные артисты бы посчитали 40 посетителей совсем маленькой цифрой, но для местных рок-групп это относительно нормальный показатель. В конце концов, из этих 40 человек все сто процентов будут знакомыми, любителями группы, в общем – максимально тёплой и релевантной аудиторией. Если это концерт громких металлистов, то все 40 человек будут отрываться по-полной, а кто-то из них залетит в пресловутый слэм. Если это концерт акустической группы, то эти люди будут сидеть, доставать фонарики на медленных песнях и громко аплодировать. В общем, перед целевой аудиторией играть музыкантам нравится больше.

– Ёбаный, извиняюсь, в рот! Вы кого на микрофон позвали? – слышу я голос с нотами ироничного возмущения с правой стороны бара.

Речь шла про «Открытый микрофон». Многие подразумевают под ним фестиваль начинающих стендап-юмористов, но в Сургуте больше прижились иные форматы под таким названием. Когда-то давно, еще до «Космоса», подобные мероприятия проводил ехидный Дмитрий и посвящены они были в первую очередь поэзии. Кроме того, регулярные акустические фестивали с таким названием проводили в «102» – старом и популярном рок-клубе, где мне довелось выступить впервые в жизни. В общем, формат этот не новый, и название говорит само за себя.

Пару лет назад на «Омах», как мы сокращенно называем такие мероприятия, могли выступить и новички, и уже имеющие не одно выступление за плечами артисты. И рэперы, и рок-музыканты. Даже нашлось место «сыну Стаса Барецкого», как себя называл один из певцов, и талантливому гитаристу, приехавшему на фестиваль за 300 километров из другого города. И мы там выступали – сначала я с плохого качества рэпом, а потом и с небольшой группой «Джекилл и Хайд». Каждое выступление – как возможность показать себя, улучшить навыки, «потренироваться» и «разогреться» перед более крупными выступлениями. Многие группы, о которых пойдет речь в этой книге, начинали выступать именно на таких мероприятиях, за что организаторам особенная благодарность.

Формат «Микрофонов» в нашем ДК трансформировался: были и мероприятия, куда записывали по 18 человек (но сложно принять в один вечер такое большое количество выступающих), и мероприятия, заточенные под рок-группы, и мероприятия, заточенные под новичков. Сейчас на таких фестивалях почти нет старых лиц, а большинство выступающих – молодые новички.

Так или иначе, сегодня по графику не ОМ – уже совсем скоро выступают металлисты. Мы с Алексеем и Юрием опять вышли покурить, поговорили, вернулись – и час пролетел. Пришли люди, очередная банка жидкого золота открыта, теперь можно и послушать громкую музыку.

Sweet Gift

Несмотря на суровость Сургута – города, в котором насыщенны цветами только потрясающие вечерние закаты и верхние части светящихся некрасивых 16-этажных муравейников «Сибпромстроя» – метал-групп в столице нефти не так много. Они есть, конечно, и многие из них играют в «102» или иных заведениях, но в сравнении с молодёжными эмо-рок или инди-рок коллективами «металлюг» у нас действительно не очень много. А в «Космосе» среди всех рок-групп выделяется Sweet Gift, которую в анонсах нередко величают самой тяжелой группой города.

Казалось бы, что за название «сладкий подарок», если группа играет тяжелую музыку? Но ни о каких подарках речи не идёт: gift в переводе с немецкого языка – яд, а на старом логотипе группы можно лицезреть змею. Когда-то у меня даже был значок с их логотипом – впоследствии я его отдал товарищу с Солнечного, и теперь он рекламирует на своём рюкзаке сургутских металлистов.

Знаменитые немецкие музыканты Rammstein, на чьих песнях многие росли и с чьих песен начинали учить немецкий язык, слово «gift» тоже употребляли в песнях – например, в «Amour», а вокалист и гитарист «гифтов» эту группу точно чтит и уважает.