Твари империи

— Перестань, — отмахнулся Рив. — Верхом вы легко оторвётесь от погони, а засаду, если что, обойдёте по горным тропкам. Мы же с грузом тем временем выскочим из западни. Я замету следы.

Помимо дорожных припасов кибитка везла сундуком с золотом, дюжину мешочков с мелкой монетой для дорожных расходов и несколько связок книг, отобранных на скорую руку Дамматриком. Но Рив под грузом подразумевал скорее Пузыря, который верховой езды мог и не выдержать, если бы нашлась лошадь, которая выдержит его самого.

— Да я погляжу, ты, красавчик, недоволен компанией? — нарочито сердито протянул Оборн. — Давай поменяемся. Я с удовольствием проведу с нашей кошечкой несколько дней наедине.

Кошечка фыркнула, как и положено кошечкам.

Дамматрик накинул на шею веревку, на концах которой висело по кошельку с монетами, а книгу сунул под плащ в потайной карман. Оборн советовал держать всё ценное при себе, складывая в дорожный мешок лишь то, что не жалко потерять. Ильми привязала кошелек к поясу. Большая часть золота и бриллиантов осталась в кибитке, а они взяли самую малость на тот случай, если не встретят товарищей вовремя.

— Увидимся за тесниной, — сказала Ильметра.

— Или позже, — пожал плечами Оборн. — Если что будем вас ждать в Перкунии до последнего.

Дамматрик только махнул рукой на прощание. Кибитка повернула на морскую дорогу, они с Ильми пустили лошадей шагом по дороге имперской.

Некоторое время Дамматрик чувствовал неловкость, находясь наедине с девушкой. Но когда позади остался тот самый полуразрушенный мост, они понемногу разговорились. Говорили, понятно, о всяких пустяках, стараясь не затрагивать ни дело Ники Торадо, ни их нынешнюю пока ещё не вполне понятную миссию, ни возможные превратности пути. Дамматрик рассказал девушке о винах, в которых она разбиралась плохо, о том, что давно задался целью найти и прочесть редкие книги Бейсхолла, величайшего из мудрецов всех времён. Он перешел уже к обзору доимперской поэзии Холлара…

— Стой! — прервала его на полуслове Ильметра.

Она явно что-то почувствовала. Почуяли неладное и их лошади, которые прядали ушами и фыркали больше обычного. Хищник? Засада? Их обученные лошади могли почуять и стихийное бедствие, вроде селевого потока. Дамматрик прислушался. Ни единого тревожного звука его уши не уловили. Внутри тоже ничего не отзывалось.

— Вернёмся, — сказала Ильметра тихо.

Дамматрик подчинился.

Они вернулись на четверть мили и обнаружили едва заметную пастушескую или охотничью тропку, отходящую от дороги вверх. Не факт, что тропа вела куда нужно, но Ильметра, простояв с минуту, уверенно направила лошадь по ней. Дамматрик не стал возражать. Пусть даже спутнице опасность просто почудилась, а лошади отреагировали на её нервозность. Но лучше уж прислушаться к внутреннему голосу и потом посмеяться над страхами и мнительностью, нежели проигнорировать предупреждение и попасть в переплёт. Они могли позволить себе потерять на обходной тропе день или два, да хоть и целую неделю. Передвигаясь верхом всё равно успевали в Перкунию вовремя.

Тропа выглядела довольно опасной, в смысле, крутой и узкой. Но эту природную опасность они хотя бы видели и могли преодолеть, проявив осторожность и сбавив ход. Несколько раз им пришлось слезть с седла и везти лошадей в поводу.

Уже через час они забрались итак высоко, что облака оказались вровень с тропой и беглецы погрузились в них словно в туман. Не то чтобы это придавало уверенности. Как раз в этот момент позади послышался шум погони.

— Надо подняться выше облаков, — сказала Ильметра. — Здесь ничего не понятно. Можно и шею свернуть.

Они продолжили путь по тропе уже только верхом, по-настоящему рискуя сорваться с крутого склона. Но слой облаков оказался не слишком обширным, а лошади вывезли. Эту породу натаскивали на всякого рода опасности.

Теперь они видели, куда идут. Горные пастбища перемежались с буковыми и грабовыми рощами, небольшими островками или даже отдельными каштанами. Множество распадков давали возможность укрыться от преследования, если бы за ними шли простые бандиты. Ильметра, однако, так не считала.

— Их притягивает голова Лейсона, — догадалась она.

— Так выбрось её куда-нибудь в пропасть, — посоветовал Дамматрик.

— Ещё чего, — девушка фыркнула, вызвав ответное фырканье обеих лошадок.

Дамматрик вздохнул. Мысль сложить голову за непонятную блажь девицы отлично подходит для куртуазного романа эпохи Двенадцати Королевств. В жизни это выглядит глупостью. Впрочем, глупостью и является. Но Ильметру не переубедишь.

Он незаметно коснулся рукояти клинка. Слабое утешение. Им пришлось взять с собой скимитары взамен привычных ножей и кинжалов, просто потому, что в дорогу принято было брать серьезное оружие. Вот только серьезным оно сейчас ему не казалось. Нужно родиться картом или принадлежать народу балам, нужно обучаться фехтованию с детства, чтобы сделать из человека, вооруженного хелтским клинком, по-настоящему грозную силу. У нежного горожанина из Альпорта никогда не бывает достаточно времени на ежедневные изнуряющие занятия. Столько вокруг соблазнов.

— Лучше бы обойтись без стычки, — осторожно заметил Даммтарик.

Ильметра молча кивнула и вскоре свернула с тропы на лужайку, а потом провела их распадком к золотисто-красной буковой роще. В горах осень приходила раньше, и если внизу деревья только начинали желтеть, здесь, над облаками зарево крон уже догорало. Пожалуй рощу можно было назвать лесом. Идти по такому одно удовольствие Ни высокой травы, ни колючих кустов, ни влажного мха, ни болотин или луж, только опавшие листья шуршат под ногами. Правда они могли скрывать мощные корни и камни, так что всё равно приходилось соблюдать осторожность. Они вновь спешились и вели лошадей в поводу.

***

Шум погони стих. Ильметра присмотрела для привала живописную ложбинку, которую наполняли золотистые и красные листья, точно вода бассейн. Во всяком случае Дамматрику было по колено, когда он спустился вниз. Со всех сторон их убежище прикрывали толстые стволы вековых буков, а сверху ещё не полностью облысевшие кроны. Лошади остались наверху, получив по бурдюку воды.

Ильми с Дамматриком сидели на вьючных мешках и молча обедали. Хотя погони давно не было слышно, огня не разводили. Изюм и орехи заменили им полноценный обед. До темноты оставалось часа два или три и нужно было решать, что делать дальше.

— Здесь довольно холодно, — сказал Дамматрик просто чтобы начать разговор.

— Мы высоко забрались, — подтвердила Ильметра. — Дальше на запад должно быть ущелье. Я видела его на том камне, что стоял на обзорной площадке. Через него есть несколько мостов, но только один пригоден для лошадей.

Они оба рассчитывали, что лошади предупредят их, если человек или зверь окажется слишком близко. Вышло немного иначе.

Сперва со стороны тропы полыхнуло зарево, осветившее сумрак, раздалось шипение и низкий гул, а мгновением спустя большой огненный шар пролетел над их головами и ударил в дерево, возле которого стояли животные. Привязь сгорела, но это ещё полбеды. Одна лошадь упала замертво. Совершив кувырок через голову, она свалилась в ложбинку почти к ногам Дамматрика, и в последний раз взбрыкнула ногами, прежде чем листья наполовину поглотили её. Вторая лошадь, отбросив уже пустой бурдюк, умчалась вглубь леса. Дерево тлело, явив на серой коре ровный круг из багровых всполохов.

Они одновременно достали клинки.

— Туда, — сказал Ильметра показав на дальнюю сторону ложбины и подцепила свободной рукой шляпную коробку с головой Лейсона. Дорожные мешки брать не стали. Если каким-то чудом им удастся выбраться из переделки, то припасы можно будет легко пополнить, а если нет, то тем более нет смысла сожалеть о мешках. Будь воля Дамматрика, он бы и голову Лейсона оставил в листьях. Хорошее место для последнего упокоения главаря банды. Его мнения на сей счёт, однако, не спрашивали.