Твари
Шрифт:
«Как вы могли такое подумать обо мне, господин! — ужаснулся Йедидъя. — Моя совесть чиста, как хрусталь»!
— Совесть у таких, как ты? — изумился Алексей. — Ее нет и никогда не было, Ёдя! Вместо нее концентрированная подлость. Вы — люди наоборот. Есть такое выражение — темная сторона души. Это о вас. Это вы темная сторона человеческой души. Проникая в наш мир, вы поселяетесь в человеке, превращая его в чудовище, рядом с которым сказочный дракон просто дождевой червячок. Милый, трогательный и безобидный!
— Леш, Леша! — затеребила рукав Ксения. — Ты вроде о дороге спрашивал.
Алексей глубоко вздохнул, повернул лицо навстречу дуновению ветра.
— Ты права. Значит, дорога соединяет и все такое… другой путь есть?
«Через горы. Короче, но опаснее».
Каменный пояс
Несмотря на кажущуюся неприступность, Алексей легко взбирается по отвесной стене на гребень скалы. Стальной панцирь недовольно скрипит, соприкасаясь с камнями, хрупкая порода крошится под нажимом твердых подошв. На полпути Алексей оглядывается, раздается негромкий голос:
— Поднимайся, чего стоишь? Оглядеться надо.
— Леш, ты с ума сошел? Я не умею лазить по скалам! — возмутилась девушка.
— И я не умею! — отозвался Алексей, повиснув на одной руке и повернувшись всем телом. — Думаешь, я альпинист? Вовсе нет. Максимальная высота, которую я покорил — антресоли на шкафу. И то с помощью стремянки. Лезь, давай!
Ксения глубоко вздохнула, пальцы коснулись челки, поправили платок, обвязанный вокруг головы. Ноги легко подбрасывают тело, пальцы в грубых перчатках цепляются за выступ и девушка оказывается на узкой площадке почти без усилий, даже не поняв, как все получилось. Ободренная неожиданной легкостью, поднимается выше. Руки легко поднимают невесомое тело, ноги отталкиваются от выступов и никакая сила тяжести не тянет вниз, к твердой земле. То есть, тянет, но не сильно и ты понимаешь, что даже если сорвешься, ничего страшного не произойдет. Так, ушибешься немного.
— Здорово! — произнесла Ксения, оказавшись рядом с Алексеем.
Глаза блестят, на щеках распустился румянец, лицо светится детским восторгом. Девушка по примеру Алексея виснет на одной руке, поворачивается всем телом и смотрит вниз. Тошав горбится среди камней сушеным грибом, продолговатая голова опущена, несуразные трехпалые руки вытянуты и дрожат, будто от холода.
«Вы так прекрасны, госпожа! Вам так идет»! — запищало в голове, затем голос затих и пропал.
— Швырнуть в него камнем? — предложил Алексей.
— Он же союзник! — удивилась Ксения.
— Он предатель. Предал своих, предаст и нас.
— Тогда зачем ты его взял с собой? — еще больше удивилась Ксения.
— Город знает. Проведет во дворец злодея окольными путями.
— Ага, понятно. А чего мы в горы полезли? Можно было идти по дороге.
— И нарваться на засаду. О нашем появлении уже знают. Или узнают в самое ближайшее время.
Ксения сменила руку, на которой висела, посмотрела по сторонам.
— Здесь такой бардак! В этих каменоломнях тоже легко засаду устроить.
— Не скажи, — покачал головой Алексей. — Горы не равнина и не леса. Здесь другие правила войны. И я в них немного разбираюсь.
Скальная гряда, по которой решил идти Алексей, похожа на скелет змеи. Частокол громадных камней напоминает осколки костей, выпирающие из земли скальные горбы похожи на останки позвоночника, покрытые истлевшими клочьями мха. Гряда широка, около километра, идти, на первый взгляд, совершенно невозможно, дикая мешанина камней просто исключает такое — по мнению местных жителей. На это и рассчитывал Алексей. Появление людей, которых невозможно уговорить, запугать или обмануть, которым нельзя внушить никакую, даже самую изощренную ложь — смертельная опасность для жителей планеты Гаарэцк. Весть об этих людях быстрее молнии облетит материк и каждый ее обитатель пожелает смерти гостям. Верить никому нельзя, каждый встречный — лютый враг. Разумеется, пауки, лягушки, гигантские крысы, летающие и ползающие ящерицы, а так же прочая хищная живность этой планеты в
число врагов не входит. Просто животные.— Как здорово! — воскликнула Ксения. — Я чувствую себя птицей!
Девушка легко отталкивается от края пропасти и летит над провалом глубиной в полсотни метров, словно героиня китайского фильма про дом летающих столовых приборов.
— Теперь давай ты. Как супермен! — крикнула она, приземлившись на другом краю пропасти.
— Голубого трико не хватает. И красных трусов, — отшутился Алексей. — Суперменом будет Ёдя.
Пальцы сжимают загривок тошава с такой силой, что карие глаза бывшего придворного округляются до предела, отпущенного местной природой. Клюв беспомощно распахивается, копыта выбивают мелкую дробь, гнусная вонь сероводорода отравляет свежий горный воздух.
— Фу! Подача!! — морщится Алексей и мощный пинок отправляет «благородного» тошава в стремительный полет. Истошный визг буквально разрывает черепную коробку, вопль животного ужаса так силен, что кажется, будто звучит наяву, а не в голове. Тошав мчится, словно барон Мюнхгаузен на пушечном ядре, трехпалые ладони сжимают тощий зад, будто оттуда может вырваться реактивная струя и еще больше ускорить полет.
— Принимаю! — азартно сообщает Ксения.
Роль теннисной ракетки выполняет ладонь. Девушка легонько — так ей показалось! — шлепает тошава сверху вниз. Йедидъя буквально влипает в камень. Звук такой, будто мокрая тряпка упала на пол. Тошав лежит неподвижно, под бледной кожей перекатываются какие-то бугорки, конечности сотрясает мелкая дрожь, родимое пятно на макушке приобретает свекольный оттенок, шерсть дыбом.
— Ксения Павловна, с вашей физической кондицией надо мягче обращаться с представителями местной фауны. Или флоры? — все время путаю, — укоризненно говорит Алексей, приземляясь рядом.
— Он вроде живучий, — неуверенно отвечает девушка. — Дергается.
— И все же в следующий раз будь добра ловить, а не сбивать, как муху.
Прыгая со скалы на скалу, Алексей не забывал оглядываться по сторонам. Горы только на первый взгляд кажутся безжизненными, он знал это по опыту службы. Суровые условия выводят особую породу животных — сильных, выносливых и ловких. Горные козы передвигаются по едва выступающим карнизам, словно по ровной земле. Ягнята играют на крутых склонах, с земли смотреть страшно, а им хоть бы что, резвятся! Барсы крадутся среди камней, прячась в редком кустарнике и выжидая удобного момента для единственного прыжка — второго не будет! Орлы парят над вершинами, глядя строгими глазами в дикое смешение провалов и скал, будто прокуроры, решая, кому жить, а кому умереть. В горах выживают сильные, слабых пожирают падальщики на дне пропасти.
Здешние горы теплые и влажные. Низкие облака сбрасывают избыток воды, теплый воздух согревает камни, ветер приносит земляную пыль и семена. Трава и кустарник растут почти так же густо, как на равнине. Обилие и доступность пищи сделали местных обитателей многочисленными и упитанными. Горных коз Алексей не заметил, зато с немалым удивлением обнаружил горных лошадей — маленьких, плотных и очень злых. Небольшое стадо — голов пять-шесть! — паслось на крутом, поросшем жирной травой склоне. Гнедые самки деловито наедались впрок, жеребята дрались и прыгали рядом, словно коричневые мячики, поодаль топчется смуглый самец с рыжей гривой, челюсти лениво движутся, пережевывая пучок травы. Жеребец казался безучастным и равнодушным, как тюлень на солнечном пляже. Колыхнулся кустарник, антрацитово-черное гибкое тело блеснуло черной молнией. Гигантская крыса прыгает прямо на резвящихся жеребят, рассчитывая схватить глупого детеныша и беспрепятственно уйти с добычей. Жующий траву жеребец не показался ей опасным. Вожак мгновенно преображается. Глаза блеснули холодной яростью, тело напряглось, задние ноги оттолкнулись от земли и вытянулись в струну. Массивные и твердые, как камни, копыта врезаются хищнику в ребра, словно пушечные ядра. С переломанными ребрами крыса отлетает в сторону, в лучах отраженного солнца сверкает тщательно вылизанная шерсть, безжизненное тело исчезает в пропасти. Жеребец злобно оглядывается в поисках нового врага, ноздри широкого носа расширяются, остроугольные уши вздрагивают. Но вокруг тихо, в кустах не слышен подозрительный шорох, ветерок несет только запах травы и разогретых камней. Жеребец успокаивается, очередной клок травы исчезает в пасти.