Твердыни России. От Новгорода до Порт-Артура

Для русской армии Северная война началась с осады неприятельской крепости Нарва, которая стерегла южные берега Финского залива. 23 сентября 1700 года она была осаждена молодой петровской армией, во главе которой был поставлен австрийский фельдмаршал герцог Карл Евгений Кроа де Крои [5] , потомок венгерских королей и как военачальник имевший большую известность в Европе.

Крепость Нарва, сильная по тому времени, располагалась на левом берегу реки Наровы, в 12 километрах от ее устья. Она имела солидные каменные укрепления и стены, для разрушения которых требовались осадные орудия крупных калибров. На противоположном берегу находился Ивангород, построенный по указу царя Ивана Грозного. Нарвский гарнизон насчитывал две тысячи человек; комендантом был полковник Горн.

5

У А.А. Кереневского (История русской армии. Т. 1. Ст. 23. М.: Голос, 1992) имя герцога пишется — де Сент Круа. — (Примеч. ред.)

Как крепость, Нарва имела «усиление» окружающей болотистой местностью. Во время осенних дождей она стала труднопроходимой для войск, сложной для ведения осадных земляных работ и малопригодной для устройства временного жилья осадных войск.

Осаждавшая Нарву русская армия насчитывала 34 тысячи человек и состояла из «новых» солдатских и стрелецких полков, поместной дворянской конницы и петровской гвардии — Преображенского и Семеновского полков. Последние отличались боевой выучкой и дисциплинированностью.

Осадная линия в виде полукруга охватила шведскую крепость, прижимаясь флангами к берегу Наровы. Сам фронт осадного лагеря, представлявший собой земляное укрепление в виде земляной насыпи и рва (апроши), был обращен на запад, в сторону Эстляндии. Длина фронта составляла 7 километров.

Одновременно осадные работы велись и на противоположном берегу Наровы, против Ивангорода. Осадными работами здесь руководил талантливый военный инженер сержант бомбардирской роты Василий Корчмин.

Сооружение осадных батарей велось медленно из-за осенней непогоды. Артиллерийские орудия доставлялись с превеликими трудностями. Не хватало боеприпасов из-за сложности их подвоза от Новгорода по раскисшим от дождей дорогам. На предложение капитулировать комендант крепости полковник Горн отвечал «насмешками и превеликой бранью». Он хорошо знал состояние русской армии и ожидал скорой помощи от короля Карла XII.

Царь Петр I приказал начать бомбардировку крепости. Она велась до тех пор, пока не кончились боеприпасы. Подвоз их почти прекратился. Приближалась зима. Вскоре в осадный лагерь пришло известие, что королевская армия появилась в Эстляндии и движется к Нарве.

Тогда Петр I собрал генералитет и объявил им о своем решении ехать в Новгород, чтобы царской волей ускорить оттуда отправку осадных припасов и подкреплений. Он выехал 18 ноября.

В тот день Карл XII со своей армией уже стоял на Ревельской дороге в 10 километрах от русского осадного лагеря. Король имел 21 пехотный батальон (5 тысяч человек), 43 кавалерийских эскадрона (3 тысячи человек) и 37 полевых орудий. Атака русских позиций намечалась на 19-е число: задумывалось рассечь ее ударом по центру.

Русским предстояло отстаивать свой укрепленный осадный лагерь и не позволить шведам деблокировать Нарву. На военном совете только один Борис Шереметев высказался за то, чтобы выйти в поле и самим атаковать подходившего неприятеля. Остальные, в том числе герцог Кроа де Крои, высказались за оборонительный бой. Полки выстроились в одну линию, имея за спиной вражескую крепость.

Шведы начали атаку в 13 часов. Сильная метель била им в спину и в лицо русским. Неприятельская атака оказалась неожиданной для них: видимость из-за слепящего глаза снега не превышала нескольких шагов. Атакующие разрезали боевую линию осадных войск на две части. Уже в самом начале боя главнокомандующий герцог Кроа де Крои и большая часть наемных иностранных генералов и офицеров перешла на сторону шведов.

В полках, которые оставили командиры, началась неразбериха. Шведы усилили натиск, и русские полки обратились в бегство на противоположный берег Наровы. Устояли только полки гвардии — Преображенский и Семеновский. Они укрепились у единственного моста через реку, вскоре рухнувшего от потока бегущих людей.

К преображенцам и семеновцам присоединились войска, не успевшие перейти на противоположный берег. Бой длился несколько часов, и атакующим шведам так и не удалось ворваться в расположение русских. Устояло и левое крыло русской позиции. С наступлением ночи сражение прекратилось.

Ночью начались переговоры, которые закончились почетной капитуляцией русской армии. Карл XII согласился на ее отход с личным оружием, но без артиллерии. Когда по восстановленному мосту на правый берег перешли полки гвардии и дивизия Головина, шведы, в нарушение договоренности, остановили полки дивизии Вейде, обезоружили солдат, взяли в плен офицеров и отобрали все, что можно.

Нарвская «контузия» оказалась для русской армии тяжелым поражением и уроком ведения крепостной войны и полевой баталии с лучшей европейской армией. Шведам достались 145 пушек и имущество осадного лагеря. Погибло, утонуло в Нарове и умерло от голода 6 тысяч человек. В плен сдались или попали почти все офицеры. Потери шведов составили 2 тысячи человек.

В «Истории Свейской войны» о неудаче под Нарвской крепостью записано:

«...Шведы над нашим войском викторию получили, что есть бесспорно. Но подлежит разуметь, — над каким войском оную учинили, ибо только один старый полк Лефортовский был (который пред тем назывался Шепелева); два полка гвардии только были на двух атаках у Азова; полевых боев, а наипаче с регулярными войсками, никогда не видали. Прочие же полки, кроме некоторых полковников, как офицеры, так и рядовые, сами были рекруты...

К тому же за поздним временем великий голод был, понеже за великими грязьями провианта привозить было невозможно. И, единым словом сказать, все то дело, яко младенческое играние было, а искусство ниже вида. То такое удивление такому старому, обученному и практикованному войску (шведскому. —А.Ш.) над такими неискусными сыскать викторию?..

Но когда сие нещастие (или, лучше сказать, великое щастие) получили, когда неволя леность отогнала и ко трудолюбию и искусству день и ночь принудила».

...Продолжение Северной войны вылилось во взятие многих неприятельских «фортификаций» и крепостей. В ходе очищения от шведов берегов Невы самым трудным делом стал штурм крепости Нотебург (древнего новгородского Орешка), расположенной на острове Ореховом у выхода Невы из Ладожского озера. Приступ начался 11 декабря 1602 года, когда русский десант (около 2 тысяч человек) с лодок высадился под крепостные стены.

Штурмующие приставили лестницы к стенам и полезли наверх. Часть пыталась ворваться в крепость через пролом в стене, который шведы не успели заделать. Гарнизон защищался мужественно, хотя перед этим подвергся сильному артиллерийскому обстрелу. Тогда на помощь десанту была отправлена, тоже на лодках, поддержка под командованием А.Д. Меншикова в 500 человек.

12-часовой штурм Нотебурга закончился тем, что комендант крепости на Ореховом острове приказал выбросить белый флаг. Крепость была переименована в Шлиссельбург (Ключ-город; ключ к будущим успехам русского оружия в войне), ныне Петрокрепость. Петр I писал:

 «Правда, что зело жесток сей орех был, однака, слава богу, счастливо разгрызен. Артиллерия наша зело чюдесно дело свое исправила».

Так были «отворены» ворота в Неву. Теперь предстояло «отворить» другие невские ворота, ведущие в Финский залив. Здесь, на правом берегу реки Охты, впадающей в Неву, на ее правом берегу стояла другая шведская крепость — Ниеншанц. Если Нотебург был силен своими древними каменными стенами и островным местоположением, то Ниеншанц — бастионным начертанием своих укреплений и количеством артиллерии.