Твое противоядие

– Зачем он меня поцеловал? Ну зачем?

– Не ищи скрытых смыслов. Относись спокойнее. Ты из-за поцелуя так завелась.

– Мне было так… так… - я не смогла выразить свои мысли.

– Это все потому что ты дальше поцелуев не заходила. А организм уже требует. Вот тебе и сносит башню. А он сексуальный, харизматичный. Это нормально.

Мне нравилось, что Николетт не делала беды из симпатии, она правда спокойно ко всему относилась. Сегодня нравится, потом уже нет. Красивый мужчина? Надо признавать. Осознание проблемы – первый шаг ее решения.

– Что дальше делать?

– Как это все произошло?

Я рассказала ей о споре, в это время нам принесли салаты, и я накинулась на еду с жадностью хищника.

– Ты хорошенькая, красивая. Надеюсь, сейчас нет проблем с самооценкой?

Я покачала головой. Нет, мне же уже не четырнадцать, чтоб считать себя страшилой, и не шестнадцать, чтоб переживать из-за того, что я не голубоглазая блондинка. Я почему-то в шестнадцать считала, что красивые глаза обязательно должны быть голубыми. Нет. Мне девятнадцать, и вижу себя в зеркале каждый день. И я знаю, что моя внешность очень приятна глазу. И если накраситься и красиво одеться, то можно произвести впечатление.

– Тогда в чем сомнения? – спросила Николетт.

– Я не знаю, как дальше себя вести.

– А чего ты хочешь дальше?

– Ну… я не хочу специально заниматься усилением его симпатии. Я хочу, чтоб ничего не менялось. Так комфортнее вести задание, расследование.

– Тогда так себя и веди. Что ничего не произошло из ряда вон выходящего. Это был просто спор и поцелуй. Хороший поцелуй. И все.

Как я умудрялась продумать схемы взаимодействия ядов, утилизацию улик, составлять планы лечения от сложных отравлений, но совершенно не могла сама себя успокоить в таком пустяке. Ведь все, что говорит Николетт я и так знала, но не могла собраться с мыслями.

– Ты права.

Мы еще поболтали о разном, Николетт рассказывала, что следит за музеем.

– Там ни к чему и не пришли? – спросила я.

– Нет, две страны не могут договориться. Карос давит на то, чтоб им в этот раз на дольше реликвию привезли. Нуриния отказывается. К компромиссу не могут прийти. Расследование, кстати, тоже влияет. Все в Каросе возмущены, что убили человека из отряда короля, и что убийца до сих пор не найден.

– Насколько я знаю… Они сами задерживают расследование. Эндари каждый раз согласовывает все действия.

– Может поэтому и затягивают? Чтоб поторговаться с нашим правительством?

– Знаешь, если бы я не знала деталей той ночи, - сказала я и увидела, как Николетт кивнула. – Я бы решила, что это сами люди Кароса убили Рафиуса и повесили на нас.

– А может быть так и планировалось? Вдруг был второй человек, который должен был устранить Рафиуса, но кое-кто… успел быстрее.

– Или его послали специально… с расчетом, что его убьют, - задумчиво сказала я. – Двух зайцев одним махом. И создать обстоятельства, которые позволять торговаться о сроках, и…

– Каких двух зайцев, - спросила Николетт в упор, глядя на меня.

Николетт знала, что на меня напали, знала, что я не могу рассказать об этом и объяснить обстоятельства. Это объяснялось тем, что в Каросе не будут выяснять деталей и просто казнят.

– Забудь, - ответила я.

Она кивнула. Догадывалась ли она? Если и да, то никогда не говорила.

Девять лет назад я осталась круглой сиротой, мама с папой умерли. Они отравились сладким. Может быть поэтому я так щепетильна к еде и своей кухне. Я пришла в гильдию, не зная больше куда податься. Нитта не хотела сначала брать к себе худенькую девочку, которая плакала постоянно, но все-таки передумала.

Я помню наше первое знакомство с Николетт. Она всегда казалась страше из-за своего роста и холодного рассудительного голоса. Ее родители и Лоуренса были участниками гильдии и погибли на одном из заданий. Нитта взяла их себе на воспитание и дальнейшую работу. Если женатая пара с детьми не уходила из гильдии – было ясно, чем будут заниматься в дальнейшем их дети.

Я сидела на крыльце и всхлипывала, как ко мне подошла Николетт, она тогда носила каре до подбородка.

– Тут так стало мокро, будто дождь прошел, - сказала она мне. – Как тебя зовут? Нитта сказала, что ты сама назовешь имя.

– Я не знаю… - заплакала я.

– Ты не знаешь своего имени?

– Знаю, но Нитта сказала, что мне нужно новое. Мое имя означает «Дождь звездной ночью».

– Такое невозможно, ночью бывает либо дождь, либо звезды, - ответила она.

– В ночь, когда я рождалась, были и звездны, потом пошел дождь, а потом снова на небе были звезды.

– Дождик – это про тебя, - сказала она и протянула мне платок утереть слезы.

– Я знаю.

– В одном из диалектов Нуринии раньше было слово, означающее что-то связанное с дождем, оно пришло к нам из другой страны. Рейни.

– Рейни? – переспросила я.

– Да. Мне кажется, что оно тебе подходит.

– Рейни. – Я перекатила свое имя на языке, стараясь понять, как ощущаю. – Мне нравится

– Только помни, что дождь, это не только слезы неба, это еще и сила водной стихии. Дождь смывает все старое и плохое, тушит пожары и избавляет от засухи. Рейни – это сила.

– Тогда, меня зовут Рейни.

– Приятно познакомиться, Рейни. Я Николетт.

Мы пожали друг другу руки и с тех пор стали подругами, а попозже она познакомила меня со своим братом, который лет до двенадцати считал нас малолетками и часто считал, что мы болтаем о детской ерунде.

– Время, - сказала Николетт, выдергивая меня из воспоминаний. – Мне надо еще заскочить домой перед заданием.

– Хорошо, - кивнула я.

Мы расплатились и вышли на улицу. Николетт пошла домой, а решила еще полчасика погулять.

Уже были легкие сумерки, воздух стал прохладнее и приятно обдувал мое лицо. Я осматривала фасады зданий Лерона, заглядывалась на подсветку витрин, мягкое освящение фонарей и наслаждалась.

Несмотря на сильную ненормальность жизни ассасинов, свою я любила. С выпечкой «Ля бу», напряженной работой в гильдии, обедами у Роки, разговорами с торговцами на рынке, с моей квартирой, откуда открывался вид на набережную Люшери, с кофейной туркой на кухне после пробуждения и сериалами по вечерам.

***

Я вернулась домой в спокойном расположении, разговор с Николетт и небольшая прогулка по городу меня успокоили. Я зашла в квартиру, Эндари сидел на диване и смотрел какой-то фильм. Увидев меня, он резко встал, взгляд был напряженный.

Я разулась и прошла на кухню.

– Я тебя потерял, - сказал он.

– Я же оставила записку.

– Я читал, да. И все-таки. Я решил, что ты сбежала.

– Не говори ерунды, - легко ответила я. – Мне нужно было закончить инвентаризацию, а потом мы встретились с Николетт.