Твое противоядие
Шрифт:
Первый заплыв получился отличным. Но мышцы ныли, несмотря на тренированное тело. Рейни потянулась рядом со мной на песке и слегка застонала, будоража горячие мысли.
– Тебе идет солнце и песок, - вдруг сказала она.
А тебе идет беззаботность. Но вслух я не стал этого говорить, не в силах разрушать ее покой и умиротворение.
– А я знаю, что подойдет тебе, - подмигнул я.
– Что?
– Вкусное жареное мясо, мягкая кровать и… О дикое море… - я заголосил песню из сериала.
Она легонько стукнула меня.
– Опять о дурацком сериале.
– Эй, это не я выучил
– Зря я тебе рассказала, - покачала головой она.
– Вообще не зря!
Я перекатился на живот, как и она, придвинулся к ней поближе и лизнул ее в щеку.
– Что-то вякал про собак, а сам… - недовольно вытерла она свою щеку.
Я закинул руку на ее спину и провел по ребрам, Рейни прикрыла глаза, ловя момент. Солнце играло на ее лице солнечными бликами, а ветер развивал волосы. Она приоткрыла один глаз, и я окнулся в теплый шоколад, в котором захотел утонуть.
Я всегда любил женщин, девушек. Но никогда не думал, что найдется та, к кому буду так серьезно относиться. Может все эти проблемы выпали мне в наказание за легкомысленность? Теперь я должен отстоять свое право находиться рядом с ней и решить настоящие проблемы.
Интересно, она, вообще, догадывается, какое влияние имеет на меня?
В Дельвентии был настоящий рай. Рейни сказала, что никогда не видела моря до этого, и оно ей понравилось, она даже сказала, что, если все решится, - тут я ее, конечно, поправил, что не если, а когда, - то она хочет каждый год ездить к морю. Рейни любит воду. Я вижу по восхищению, что охватывает ее лицо, когда она видит волны. Но еще больше меня будоражит блеск в глазах, когда она смотрит на меня на доске или, когда взлохмачивает мои волосы.
Рейни отказалась смотреть со мной «Розу дикого моря», но включала местный канал, где крутили сутками сериалы на дельвентийском, она иногда переводила мне и довольно улыбалась.
Мы выучили новую песню и горланили ее по вечерам. Один из сериалов был о бедной сиротке, которая попала горничной в богатый дом и влюбилась в сына хозяина дома. Назывался он «Любовь всесжигающая».
Рейни вспомнила старый перевод на языке Нуринии и Кароса:
Ты рисуешь на мне!
Я играю Судьбе!
Положи ворох проблем,
Хворост, обиды, доспехи и шлем.
Вода не смоет раны и боль
Лишь разбередит душу твою точно раны соль.
Зажги меня и гори со мной!
Гори и пой!
Любовь сожжёт всю боль!
Любовь поглотит нас вдвоем!
Мы будем вместе играть свою роль,
Пока остаемся в жизни и поем!
Я старался подпевать, наливая ей лимонной настойки. Она целовала меня цитрусовыми губами и улыбалась.
Но я знал, что мы не в отпуске. По ночам моя жена иногда просыпалась и подскакивала в постели. Я обвивал
ее руками и успокаивал, прогоняя ее страхи. И обещал нам обоим, что это закончится. Днем она снова была собранная, то колола и шутила, то целовала и обнимала.Две недели в Дельвентии вызолотили ее кожу, волосы чаще были распущенны и придавали ей дикий вид. Глаза часто светились счастьем, но глубоко внутри я видел затаенный страх и готовность бежать.
И он был к месту, как бы я не хотел это признавать. Ведь, когда мы гуляли по тихим улочкам, а я просматривал свой телефон, открыв сообщения Люрис, то почувствовал, что она замерла.
Я остановился и увидел в ее глазах панику. Я хотел сгрести ее в охапку и бежать. Но человек стоящий в десяти метрах от нас поднял ладони в верх, призывая к мирному разговору. Я кивнул Рейни, и она надела на себя маску безразличия и спокойствия, которая ей всегда хорошо давалась, но так убивала меня, ведь это означало, что я допустил то, что ей приходится так себя вести.
Я подал мирный жест человеку напротив нас, и мой отец подошел к нам.
24 глава. Одиночество - это холод и список дел
Ральден выглядел спокойно, у меня не было ощущения, что нужно бежать и скрываться. Но Эндари крепче сжал мою руку и слегка закрыл меня плечом. Но я была бы не я, если бы не выглянула слегка.
– Давайте перекусим? – спросил его отец будничным тоном, будто мы просто встретились на семейные посиделки.
Эндари долго буравил отца взглядом, сжал зубы, но кивнул.
Мы засели в маленьком кафе, где между столиками цвели кусты роз, а официанты быстро бегали в оранжевой форме. Ну точно семейный ужин. Это было очень странно. Цветные скатерти, весело щебечущие люди вокруг, запах горячих лепешек с помидорами и сыром и мы, молчащие за столом.
Нам принесли напитки, отец Эндари сделал глоток и наконец-то начал говорить.
– Карос хочет ее видеть живой.
– Это не отменяет факта, что его величество лично хочет ее казнить. Да, ведь?
– Я не могу поручиться за безопасность Рейни там, но до точно.
– И что ты предлагаешь мне делать с этой информацией?
– Вас рано или поздно найдут, и попадет не только ей, но и тебе.
– Как нашел нас?
– По билетам пробил, что ты отправляешь в Дельвентию, а дальше по запаху. – Он по-звериному улыбнулся.
– Люрис ничего не говорил, что ты покинул страну.
– Люрис хороший шпион, но я знаю, как уходить от слежки. От твоей бы не ушел. Но ты здесь.
– Да, я здесь. И Рейни никуда не поедет. Ты ее не заберешь.
– Не собирался я ее забирать. Не переживай я и пальцем ее не трону.
– Неужели?
– Клянусь!
Ральден сделал какой-то знак руками, и Эндари слегка расслабился. Он увидел мой непонимающий взгляд и пояснил:
– Это семейная клятва. Он ее не нарушит.
– Жаль, что так все вышло, - сказал его отец. – Могу тебя понять, сын. Ты достойно защищаешь жену.
– У меня был хороший учитель, - отозвался Эндари с легкой усмешкой.
– Рейни, - начал Ральден. – Я тебя ни в чем не виню. И я понимаю, что твоей вины нет в убийстве Рафиуса, моего брата. Ты защищалась. Но королю ты нужна.