Твое противоядие

– Я согласна, - ответила я, не дожидаясь вопроса, прекрасно поняв, о чем он.

Его глаза блеснули точно янтарь на солнце, преображенный лучами. Муж достал шелковый мешочек и надел мне на запястье золотой браслет с небольшими крапинками золотых топазов.

– Это украшение из семьи мамы. Есть традиция что-то дарить жене, когда она входит в семью.

Я кивнула. А затем мы зашли в здание, где я заполнила несколько бумаг, а через час подписала заявление, и еще через час получила документ.

– Рейни Сари`нтаз, - медленно прочла я.

– Подходит. – Эндари выглядел невозмутимо, но я ощущала, какое самодовольство его переполняет.

– Вы счастливы, Эндари Саринтаз? – подразнила его я.

Вместо ответа он по-свойски обнял меня рукой и прижал к себе. Ответ был не нужен, я и так знала, что да.

Мы вернулись в номер, и я наконец собралась с мыслями сделать важный звонок. Мне ответили довольно быстро.

– Да? – голос Николетт прозвучал очень эмоционально для ее обычно манеры.

– Привет.

– Дождик!

– Со мной все в порядке, - сообщила я первым делом.

– Твой бравый рыцарь все решил?

– А в меня ты совсем не веришь, да?

Николетт хмыкнула, а я посмеялась.

– Ты когда вернешься? – спросила она.

– Пока не знаю. Мы посетим коронацию. Ты приедешь?

– Нет, у меня задание.

– Тогда я позвоню как приеду.

– Хорошо. Нитте что-нибудь передать?

– Пока только то, что я жива. Как решу все вопросы – приеду обсудить дальнейшие планы.

– Хорошо, Лоуренс передает тебе привет.

– Ему тоже, - улыбнулась я.

Я отсоединилась и оглянулась на Эндари. Он задумчиво крутил в руках инжир.

– Почему ты была влюблена в него?

– В кого?

– В Лоуренса? Я понял еще на свадьбе.

– Он был мальчиком, который общался со мной и Николетт всегда, был старше нас. Это пришло из подросткового периода. Ты же не ревнуешь?

– Нет, конечно. – Он ухмыляющееся посмотрел на меня.

– Ой, ну конечно. Ты же такой самоуверенный.

– Я самый лучший муж на свете, у меня нет поводов ревновать.

Я запустила в него подушку, обрывая его бахвальство, и посмотрела на него подняв брови.

– Ауч, подушка? Серьезно? Стоило дать тебе свою фамилию, как ты стала такой мягкой? А где иголки и лезвия?

Я устало выдохнула и просто легла к нему на кровать, забравшись под руку. Он накрыл меня объятиями, крепко прижимая к себе так, что не вырвешься.

Мы пока оставались при спа-комплексе, посвящая все время друг другу, заглянули один раз к бабушке Вире, которая удовлетворительно поцокала, узнав, что я стала частью семьи.

Через несколько дней проводилась коронация принца Шафрана. Эндари как и часть штаба отряда ассасинов пригласили. Он надел парадную форму: брюки из черной кожи и песочного цвета рубашку, на которую сверху закрепил кожаные ленты, перекрещивающиеся на груди, в них было закреплено оружие с гравировкой герба Кароса.

Я позволила себе надеть платье, не брюки. Ярко-синяя струящаяся ткань приятно скользила по телу. Платье было свободным, слегка колыхалось при ходьбе, длинные рукава и подол до щиколоток, но я позволила себе оголить ключицы. На талии ткань была подсобрана золотистым поясом. В волосы я вплела золотые цепочки, аккуратно ниспадающие по всей длине.

Я обернулась к Эндари, он смотрел, не отрывая от меня взгляда, сидя на кровати. Его рука забралась под подол, и он проскользил до задней стороны бедра, смотря на меня снизу в верх. Из-под опущенных ресниц я видела золотистый огонь и слегка потрепала его по волосам.

– Нам нужно идти, - сказала я.

Он потряс головой, смахивая наваждение и поцеловал меня в запястье.

Служебная машина довезла нас до дворца, и я впервые попала на его территорию не по подземному переходу, а до тронного зала мы прошли по красивым коридорам, открывая двери, расписанные узорами и гербами.

Герб Кароса – леопард, вставший на дыбы. Эндари объяснил это тем, что на символику повлияло то, что когда-то несколько столетий назад его предки пришли в Карос, и одна из дочерей клана была выдана замуж за правителя, объединившего земли в одно государство.

Заиграла торжественная музыка, верховный судья Кароса обратился к его высочеству, стоящему на коленях, спрося с него трижды клятву о заботе народа.

– Отныне и до конца твоего пути не опускайся на колени и веди наш народ с мудростью и смелостью! – провозгласил он.

Корона с изумрудами и рубинами была возложена на голову Шафрана, и хор затянул гимн Кароса. Я видела гордость в глазах мужа и радость от того, что его высочество стал его величеством. Я сжала руку Эндари покрепче, ощущая, что он сжимает ее в ответ, переплетая нас пальцами.

После церемонии был фуршет, а затем нам разрешили остаться в гостевых покоях переночевать. И на следующее утро за завтраком мы уже обсудили все наши планы с новым королем.

Это был долгий разговор, мы даже спорили. Шафран благосклонно слушал меня, не перебивая, а в глазах его я видела уважение. Я не боялась высказывать свою точку зрения, на сердце было легко, во многом благодаря руке, сжимающей мою ладонь.

Спустя два дня мы стояли на станции Эрингтона, поезд из Кароса привез нас в Нуринию. Я отпила гадкий кофе в пекарне и недовольно закусила губу.

– Могла и не покупать его, - прокомментировал Эндари, видя мою гримасу на лице. – Скоро будем у тебя дома.

Я пожала плечами и мечтательно закрыла глаза. Я уже договорилась с Николетт о встрече, запланировала зайти в гильдию, обязательно навестить Роки и съесть лапши с креветками и чили-соусом. А еще нужно уволиться из больницы, но сначала поговорить с Ниттой.

Мы сели в машину и назвали водителю адрес.

За окном мелькали деревьях, я достала из сумки плащ, чтоб сразу как выйду в более прохладном Лероне его надеть. За окном все было в желтых липах и красноватой ольхе. Машина ехала быстро, оставляя стремительное исчезающе деревья позади, а впереди виднелись высокие здания столицы. Я открыла окно и вдохнула свежий воздух.

Мне казалось, что я даже отсюда чувствую запах Люшери. Хотя чем может пахнуть река? Наверное, домом? Но мой дом был сейчас рядом, дремал на заднем сидении около меня.