Твое сердце будет разбито. Книга 1

— Но это ведь действительно так…

— Этим ты обидела Андрея. Он все делает для тебя — так, как это делала бы твой отец. А ты оскорбляешь его. Извинись за свои слова. — Мама была зла. Я понимала это по ее тону, по выражению лица, по жестам. И не знала, что делать. Просить прощения за то, что отчим мне не отец — это абсурд. Но молчание… Оно себе дороже.

— Прости, — сквозь зубы сказала я, опустив глаза.

— Впредь веди себя адекватно, — снисходительно бросил Андрей. — Сядь за стол. У тебя десять минут на завтрак.

Завтракала я в тишине. Мама молчала, Андрей — тоже. На улицу мы тоже вышли молча.

— Если я еще раз услышу от тебя это, наказание станет другим, — обронил Андрей уже в машине, и я почему-то сжалась. Его голос был спокойным, но взгляд, который он кинул в зеркало заднего вида, пугал.

Я ничего не сказала. Лишь опустила глаза, про себя кроя его последними словами.

Мы быстро доехали до школы, и я вышла, специально громко хлопнув дверью — знала, что Андрей это ненавидит. Он вновь подозвал меня к себе, открыв окно.

— Что?

— Сегодня до половины восьмого не появляйся, — услышала я в ответ. — Мы должны отдохнуть без тебя. Но опаздывать не смей. Поняла?

— Поняла, — прошипела я. Он холодно мне улыбнулся и уехал, а я отправилась в школу, надеясь, что сегодня день пройдет не так плохо, как вчера. Однако проблемы начались, едва я только ступила в школу.

Все шло по классике. Мой шкафчик вскрыли и посадили туда живую мышь. Серую, с облезлым хвостом и шевелящимися усами. Я открыла шкаф и закричала от испуга. Не то, чтобы я боялась мышей, скорее испугалась, что на моих вещах кто-то сидит. Стоящие рядом старшеклассники дружно заржали, и у меня в голове закралось подозрение, что это они посадили туда мышь. На крик прибежал охранник. Увидев в шкафчике живую мышь, он офигел, однако сумел поймать ее и с брезгливым видом унес, пугая по пути учениц. Я закусила губу, понимая, что желания складывать в шкафчик вещи у меня нет — там же была мышь… Мало ли какие микробы она притащила!

Зато я нашла записку: «Крыса для крысы» — гласила она. Я фыркнула. Идиоты! Какая крыса, мышка это обычная. Небось, настоящую крысу ловить побоялись!

Идя по коридору в класс биологии, я то и дело ловила на себе чьи-то насмешливые взгляды. Кажется, вся школа уже была в курсе, что новенькая из одиннадцатого «А» — изгой. На лестнице ко мне подлетел какой-то парень и шлепнул меня ниже талии. Я тут же заехала ему рюкзаком по лицу, и он возмущенно заорал.

— Крыса, ты офигела?! Да я щас тебя…

Что он там хотел мне сделать, я так и не поняла — откуда-то возникла Атом и перегородила парню дорогу.

— Ты с ума сошел, Васильев? Что за речи в стенах школы?

Пока она отчитывала его, я поднялась на второй этаж. Было ли мне страшно? Очень! Пульс зашкаливал, ноги были ватными, а воздух казался тяжелым и горячим. Заходить в кабинет биологии не хотелось больше всего на свете, однако я смело открыла дверь и оказалась внутри.

Все повторилось. Едва завидев меня, одноклассники стихли.

— Привет! — громко и с вызовом сказала я и села за свою парту. Но тотчас вскочила под громкий хохот — кто-то налил на мой стул воду. Хорошо, что юбка была темно-синяя, и пятно на ней было не слишком видно.

— Мы должны отловить всех крыс, — нараспев сказала Малиновская, сидя по обыкновению на парте с ногами.

Не обращая на нее внимания, я достала дневник, тетради, учебник, пенал и, надев наушники, уткнулась в телефон. Я делала вид, что мне все равно. Не хотела показывать им, что боюсь. Никаких слез и мольбы о пощаде.

Начался урок биологии, а я опять сидела одна — Барсова снова не было. В какой-то момент биологичка решила раздать какие-то методички — одну на парту, потому что их у нее было мало. Мне она велела пересесть за парту к девочке, чей сосед тоже сегодня отсутствовал. Девочка взглянула на меня, как на прокаженную, и демонстративно отсела подальше.

Когда я вернулась на свое место, то не нашла пенал. Его украли. Наверное, они хотели, чтобы я сказала об этом учительнице, но я промолчала. А после уроков осталась в кабинете и стала искать его, потому что в пенале лежала мой детский амулетик — старательная резинка в форме клубники, набор из которых когда-то давно подарил папа. Я по привычке таскала ластик с собой — на удачу. А сейчас лишилась. Пенала нигде не было.

Глупости, конечно, но от осознания того, что они стащили подарок папы, захотелось разреветься. Но я обещала себя, что буду держаться.

«Они выкинули пенал в окно, — пришло сообщение от Дилары. — Я попросила сестренку забрать его, он у нее, она потом тебе его отдаст».

Я облегченно выдохнула.

В класс неожиданно залетели Ольга Владимировна и какая-то дородная женщина с высоким пучком — как оказалось, еще один завуч. Обе они были настроены серьезно.

— Сели по местам! — прикрикнула завуч зычным голосом, и одноклассники нехотя опустились на стулья.

— Урок же еще не начался, Наталья Вадимовна!

— Ничего, переживете! У нас на повестке важный вопрос! Почему часть из вас вчера сбежала с последнего урока?

Класс молчал. Все переглядывались, но говорить боялись.

— Еще раз — почему вчера вас не было на уроке обществознания? — обвела всех недобрым взглядом Наталья Вадимовна. — Как это вообще понимать? Почему большая часть класса ушла?

— Учителя долго не было! — выкрикнул кто-то.

— И что из этого?

— Если учителя нет пятнадцать минут после начала урока, можно уходить!

— Что за глупости! — вмешалась Ольга Владимировна. Она явно была рассержена. — Вы не имели права убегать. Тем более на крышу, хотя вам сто раз было сказано — там вам делать нечего. Ученикам запрещено подниматься туда! Кто вчера был на крыше, встаньте.

Разумеется, никто не встал. Струсили.

— Понятно. Следующий вопрос — у кого были ключи от крыши? — продолжила классная руководительница. — Даю вам шанс признаться. Если этот человек признается, я не буду наказывать остальных.

Почему-то мне казалось, что у Малиновской хватит духу сказать, что это она. Однако Лика не сделала этого. Побоялась. Видимо, смелой была только в кругу подружек.

Я оглянулась на нее и обожгла взглядом.

Учительницы переглянулись.

— Что ж, — медленно произнесла Наталья Вадимовна. — Я давала вам шанс, но смелых среди вас нет. Никто признаваться не хочет. А ведь мы всех поименно знаем. Слава богу, в вашем коллективе нашелся человек, который обо всем нам рассказал. Малиновская, встать.