Твоё слово

— Вот и отлично! — тут же подскочил он, — пошли, я в свете фонаря на тебя гляну, а по пути я тебе слова песни расскажу — выучишь! 

Я миленькая козочка, Я маленькая козочка, И резво я скачу По кочечкам! По кочечкам! Скачу, скачу по кочечкам! 

Что ж, я действительно скакала, причем действительно очень резво, по сценке какого-то грязного кабака и орала слова песни, надрывая глотку, потому что иначе никто бы меня не услышал в этом пьяном шуме.

Придерживала полы халата, почти как леди. Халат мы с Ереком, менестрелем с красным носом и заплывшим лицом, решили подвязать так, чтобы в полутьме казалось, что я в платье. Кстати, он сказал, что я действительно очень симпатичная, только совсем не фигуристая, а это не очень хорошо.

Я думала наоборот. Была бы я еще и фигуристой, я бы точно не рискнула выступать с дурацкой песенкой среди пьяных мужиков.

Тем более в компании мужчины, который клятвенно мне пообещал, что если ко мне будут приставать, он убежит, сверкая пятками, так быстро, что окружающие даже вспомнить не успеют, что со мной еще кто-то был. Я на это возмущаться не стала, потому что точно знала: если кто-то из местных забулдыг захочет с Ереком подраться, я убегу, сверкая пятками, так быстро, что окружающие и не вспомнят, что с ним еще кто-то был!

В общем, мы нашли общий язык! 

Я миленькая кошечка, Я маленькая кошечка, И прыгаю я высоко В окошечко! В окошечко! Твое, твое окошечко! 

Я аж вспотела, пока прыгала, изображая кошечку! Вообще, надо сказать, публику я заводить умела. К концу вечера, когда пела я уже хрипловато и стоя на одном из тяжеленных, массивных и засаленных столов этого питейного заведения, повторяя в десятый раз наш скудный пока репертуар, подпевали мне если не все, то очень многие.

Прыгать я больше не могла, но компенсировала это более амплитудными и пафосными жестами и не менее пафосной мимикой, которая помогала моим слушателям понять, насколько резво скачет козочка и как высоко прыгает кошечка, и почему это очень важно.

Под конец мы ходили по рядам с тряпичным мешочком и собирали деньги — кто сколько даст. Местных расценок я не знала, но монеток нам не жалели, и это радовало! Кажется, жизнь потихоньку налаживалась — сложно думать иначе, когда пару часов назад спала на помойке, и вот уже слышишь звон монет, приличная часть которых отойдет тебе!

И, конечно же, именно в тот момент, когда я уже начала радоваться жизни, кому-то обязательно надо было все подпортить. Какой-то мужик схватил меня за руку и дернул на себя, усадив на колени. Монетки жалко звякнули в мешочке в моих руках, к горлу подступила тошнота от сладковатого запаха немытого тела в перемешку с перегаром, меня ощутимо передернуло от неприятного прикосновения.

— Ну что, козочка, попрыгаем вместе? — то ли спросил, то ли утвердил мужчина, хлопнув меня по бедру.

Я нашла глазами Ерека.

Он смотрел на меня с искренним сожалением — еще бы, ему же теперь опять в поисках певички по помойкам шастать, и совсем не факт, что найдет еще одну такую же заводную красотулю, как меня назвал хозяин сего заведения. Так что мой музыкант тихонечко двигался спиной в сторону выхода, догадываясь и о том, что сутенером моим ему не быть, и о том, как отреагирует пьяный мужик на отказ.

— Я бы с удовольствием, но у меня муж и трое детей дома некормлены!.. — пискнула я, непонятно на что надеясь.

— Ты мне не ври, девка, — не повелся мужик, — тебе сколько, лет шестнадцать? Какие дети?

— Четырнадцать! — не растерялась я, решив зайти с другой стороны, — вы правы, милостивый господин! Я еще слишком юна для взрослых отношений…

Я потупила глаза в пол и попыталась незаметно отодвинуться, но меня прижали только плотнее.

— Не трепыхайся, — выдохнул он мне в лицо зловонные пары, от которых заслезились глаза, — я деньгами не обижу!

Какие деньги! Ну какие деньги! Я еще не дошла до края, чтобы на такое соглашаться, разве не видно?

— Я не хочу, отпустите, — промямлила я, проявляя чудеса гибкости, чтобы только отдалить хоть немного свое лицо от его, и вдохнуть пусть и не свежий, но все-таки воздух.

— А что, я тебе чем-то не нравлюсь? — сузил он глаза, — считаешь, что слишком хороша для меня?!

Именно так я считала, и уже готова была это высказать, себе на беду, но…

— Отпустите девушку, она же сказала, что не хочет, — спокойный голос каким-то образом не потонул в окружающем шуме, и был почему-то настолько значим, что все поумолкли и повернули головы в его сторону.

— Ты тут что, рыцарь, что ли, выискался?! — рявкнул мужик, опять прижимая меня к груди резким движением, вдавливая в могучую и вонючую грудь мой несчастный во всех смыслах нос.

— Ну что вы, господин, — все так же спокойно и доброжелательно продолжил человек с комплексом супермена, — просто я уверен, что вы сможете найти себе даму на вечер и без насилия, так зачем же зря тратить и время и нервы на ту, которой вы не по душе? Мы же не можем нравиться всем — это нормально. Давайте не будем портить этот чудесный вечер разборками, а лучше отпразднуем день рождение наследника!

Я ожидала, что этот благородный господин сейчас будет бит, потому что говорить пьяному грязному борову, что он может быть кому-то не по душе, значит — напрашиваться на кулак.

Но, на мое удивление, его не то что не попинали, но даже слова против не сказали! Наоборот, все как-то поуспокоились, повеселели, вспомнили, что сегодня действительно день рождения их будущего чешуйчатого и крылатого господина на золотом горшке. Мой неудавшийся ухажер скинул меня с своих колен почти ласково, я даже не протаранила лицом пол, и сплюнул в мою сторону.

— Милая леди, не составите мне компанию? — вежливо, но в достаточной мере нейтрально спросил этот господин.

Я подошла немного неуверенно, и присела на скамью за его столом. Вообще, настроение у меня начало ползти вверх, я вообще не умела долго грустить. А мысль о том, что я не только благополучно избежала вполне вероятного насилия, но мне еще и не придется делиться заработком, по-моему, вполне недурным, с Ереком, а только откинуть процент хозяину кабака, не могла не радовать.

Я завязала мешочек и спрятала его поближе к сердцу, которое он грел одним своим существованием, превращая-таки себя в фигуристую девушку.