Твое… величество - 2!
Шрифт:
Многоликий!
И ведь предупреждал же Марк друга, а тот… королю он верит, баран! Доверился? Поздравляю, можешь с этой верой пойти на плаху. Там оно тебя очень утешит… баран!
Марк не просто так к Димасу собирался, ему надо было поговорить со слугами приятеля. Что-то же они должны знать, правильно? С кем Димас дружил, к кому можно обратиться… да хоть понять, что именно происходит в столице! А уж потом и двигаться можно, а то сейчас Марк, как слепой котенок!
Это злило.
Так что…
Сначала к себе. Вымыться, поспать и поесть после путешествия с побережья
Впрочем, домой Марк явился не зря. Его слуги, которые оставались в столичном доме, были преданы лично капитану. Вот, старший по дому и сообщил ему, вежливо поклонившись:
— Эрр Стоун, у нас в гостях дворецкий вашего друга, эрра Бустона.
Марк где стоял, там чуть и не сел.
— К-как?
— Капитан, — перешел на более понятный язык слуга. До того, как переквалифицироваться в слуги, плавал он с Марком по морям, потом в драке с пиратами потерял ногу, пришлось ему уходить на берег. Марк здраво рассудил, что управляющему хозяйством две ноги не обязательны, и на деревяшке походит, если что. А вот руки и мозги у Никса золотые, и этим надо пользоваться. И приставил бывшего матроса к хозяйству.
Никс оценил, был верен и предан, а что многое делал по собственному разумению… так не во вред же капитану, а только на пользу! Это главное!
Вот и сейчас…
— Прибежал. Я его и пригрел, рассудил, что искать будут.
— Искали?
— А то как же? Про вашу дружбу с канцлером только ленивый не знал, заходила сюда стража, пришла, да и ушла восвояси, — ухмыльнулся Никс. — Из города его пока что вывозить опасно, а в доме посидит спокойно. Хоть и проходят у нас иногда под окнами, ну да пусть их! Тайники у нас надежные!
Как прятать людей, его учить не надо было.
С собаками искали бы, и не нашли! И не рассчитывайте!
— Спасибо, Никс.
— Оно, капитан, не булькает.
— И налью. Сам. Только дай пожрать да поспать, — отмахнулся Марк. Ему уже было чуточку легче. Не надо бегать по столице и искать, кое-что он узнает, считай, из первых рук. А потом можно обдумать, что он дальше сделает.
Никс понятливо кивнул.
— Капитан, мы пока тут болтали, поди, уж вода нагрелась. Ванну в ваши покои притащили, этот, дворецкий, сейчас к вам подойдет. Вы пока мыться будете, его как раз и расспросите. Потом и ужин подам, и поспать можно будет. А уж на свежую голову и решите, кто куда.
— Никс, ты — золото.
— Я запомню, капитан.
Управляющий вышел, а Марк потряс головой, стараясь разогнать серую муть перед глазами. Может, и не стоит сейчас спрашивать?
А может, и надо. Хотя бы начать, а завтра еще вопросы появятся…
Если бы Марк встретил этого человека на улице, то не узнал бы. Мимо прошел.
Понятно, стражники смотрят внимательнее, но…
Некогда осанистый и еще не старый мужчина с красивой благородной сединой, который так важно встречал капитана в доме друга, превратился… нет, усилиями Никса был превращен в нечто непонятное.
Рыжее, рябое, как кукушкино яйцо, и с кучей морщин.Взгляд просто на нем не задерживался, рябило все, смешивалось на лице, тут и там морщины, здесь веснушки, рядом бородавка здоровущая, еще и седой щетиной все заросло.
К тому же мужчина здорово похудел от переживаний, осунулся, ссутулился…
Не узнать. Другой человек — и все тут.
— Митор, — припомнил его имя Марк.
— Да, эрр капитан.
— Митор, ты расскажи мне пока, что сам считаешь важным. Я сегодня только с дороги, не слишком хорошо соображаю. Завтра еще спрашивать буду, ладно?
— Да, эрр Стоун. Только вот рассказывать мне особенно нечего. Я дома был, когда слуга из дворца прилетел, сказал, что эрра арестовали. Я слугам приказал собрать все самое ценное, знаю я, как дома в таких случаях пустеют, и всех отпустил. А сам золото-серебро припрятал, еще кое-какие ценности, и ушел через подвал.
— Хорошо.
— Я потом поспрашивал, эрр… тут дело такое. Вроде как на хозяина эрр Эрсон зуб точил.
— В три ряда клыки.
— Вот. Он и настоял, чтобы хозяина, как мошенника какого, сразу в тюрьму. И король его не защитил, вроде как мой эрр-то был за королеву Марию… ох, бедная наша королева. А его величество развода хотел, да эту рыжую пакость. И королеву со свету сжили, и моего хозяина за правду, за то, что он против беззакония был, упрятали.
— Какого беззакония?
— Так королева-то от развода отказывалась, да и нельзя разводиться, у них же малышка есть. А что девчонка осталась, так воля Предотца на то, против нее нельзя спорить.
— А-а, — сообразил Марк.
Ну да, закон.
Если в браке жив хоть один ребенок, расторгнуть его нельзя. Браки заключаются для продолжения рода, ты его продолжил, а что сына нет… ты не с богами ли, чадушко бестолковое, спорить собрался? Откуда ты взялся-то, такой умный?
Но где нельзя по закону, можно по чьей-то воле. Если королеву вынудили, если Димас был против, если…
Марк почувствовал, что у него просто разламывается голова. Плюнул, вылез из ванны и уселся за стол.
— Составь мне компанию, Митор.
— Благодарю, эрр Стоун.
Дворецкий присел за стол, плеснул себе вина в кубок. И подвел печальный итог.
— Канцлера Эрсона просить не о чем, он это затеял. И король моего хозяина не помилует, разве что вы такие доводы отыщете… не верю я в чудеса. А к кому обратиться можно, даже и не представляю, кто на них повлиять-то может? Разве что его величество Саймон? Да только ему и дела до моего хозяина нет. Беда, эрр…
Это Марк и так подозревал. А что поделать?
— Значит так, Митор. Кто может повлиять на короля?
— Разве что его жена новая? И то… не знаю, пойдет ли она против дяди.
Марк кивнул.
— Допустим. Я плохо ее знаю, что она любит?
— Узнаю, эрр.
— И второе. Какие есть слабости у Виталиса Эрсона?
Митор только рот раскрыл.
А какие слабости могут быть у змеи? Хотя змея, поди, детенышей своих любит, но Эрсон точно никого не любит. Порода у него такая, не умеет он любить, недоступно ему это.