Твое… величество - 2!
Шрифт:
Иоанн и сам не мог себе признаться… а вдруг Мария и правда от него беременна?
— Что будем делать, командир?
Рэн посмотрел на воинов, которые остались рядом с ним.
Джиро Ако и Изао Мори.
Оба старше него, Джиро на шесть лет, Изао на четыре года, оба не раз ходили в рейды на этот берег, резали «круглоглазых», оба проверенные чернозубые, и вдруг такой вопрос?
— Ты, командир, не понял, — Изао поддержал товарища. — Когда нас больше было, мы защищаться могли. А сейчас нам бы от местных подальше, а то придавят…
С этим было не поспорить.
Придавят с огромным удовольствием. А три воина…
Можно вспомнить и старые предания,
То ли раньше чернозубые были лучше, то ли враги хуже, кто ж их знает?
Рэн даже и не сомневался. Тут все сразу сложилось, и надежды брата, и приказ Императора, и слова учителя, все один к одному легло.
— Мы идем в Эрланд, как и собирались. Идем через лес, в деревни стараемся не заходить, людям на глаза не попадаться. Если что — будем убивать круглоглазых, чтобы те не навели на нас погоню. Доходим до побережья, нанимаем там корабль или лодку, и отплываем в Эрланд. В Эрланде проведем ритуал, и найдем человека, которого приказал доставить император Мушаши, да длятся вечно его дни.
Чернозубые переглянулись.
— Это понятно, командир. Но нас трое. И идти мы будем долго, — Джиро явно хотел что-то предложить, и Рэн кивнул ему.
— Хочешь увести лошадей?
— Нет, командир. Мы с ними не умеем, провозимся дольше, да и лес этот… сам видишь, не то, что наши. Тут и звери дикие, и ногу сломать легко, а нам приказ Императора выполнить надо.
— Нам бы вернуться к побережью, — спокойно добавил Изао. — Там украдем или купим лодку, и пойдем под парусом. Может, еще и быстрее получится, если вдоль побережья, в Эрланд.
Рэн задумался.
Если посмотреть на карту, между Шагреном и Картеном достаточно узкий пролив. Сам Картен вполне можно обойти по морю и через второй пролив попасть во Внутреннее Море. Или Иртышское как оно еще иногда называется, по реке Ирте, которая в него впадает. Река там такая, что море, говорят, у берега пресное, соленым оно становится ближе к проливу.
— Можно попробовать, — согласился он.
Действительно, проще было бы пройти Картен насквозь, как ударом клинка проколоть жирное брюхо этой неоправданно сытой страны. Но… когда десять человек, это одно. Когда всего трое…
Рэн и себе не признался бы, но в лесу ему было откровенно неуютно. Не привык он к такому.
Давили деревья, зловеще шипел ветер, угрожающе раскачивали свои ветки кусты, а уж что говорить про остальное?
В начале лета в лесу голодно, там надо уметь выживать, надо уметь равно и охотиться, и находить что-то съедобное. Так-то чернозубые умели многое, но — в Шагрене! В полугорной местности, на побережье моря, а вот в лесу… не было у них леса! Не было!
В лесу весной не поймать рыбу, не убить зверя — что там того зверя-то? Не пропитаешься втроем, это ж не бабочки, которые цветочки кушают, это трое здоровых мужиков. А если они едва будут ноги от голода таскать, то и не дойдут никуда.
Опять же, это — лес.
Вот по каменистой осыпи чернозубые прошли бы спокойно, а по лесу надо уметь ходить. Не то подвернешь ногу — и прощайся с жизнью.
Приказ Императора не будет выполнен.
С другой стороны, если сделать небольшой крюк… на побережье обязательно будут деревни. А с лодкой шагренцам привычно, рыбу они отлично ловить умеют, и съесть ее можно сырой.
Стоит попробовать?
Рэн никогда и никому не признался бы в своем осознании, но здесь и сейчас он понял совершенную ими ошибку. Обоих, и императора Мушаши, и его старшего брата, просто-напросто подвело мировоззрение Шагрена.
Ну что это такое — остров?
Пусть большой, но населенный всего одним народом, и не так уж много на нем шагренцев, то голод, то ураган, то еще что,
и люди гибнут… это картенцам хорошо, они на материке живут, а шагренцам плохо! Да не о том речь сейчас!Император просто не представлял себе, насколько огромен и велик окружающий мир. И каким он может быть — тоже не представлял.
На острове десять чернозубых — сила! Элита, шпионы, диверсанты, способные подавить любой мятеж… да и не было уж давно на острове мятежей.
А в Картене?
Они просто теряются здесь, растворяются, как ложка соли в море, их просто задавят числом. Да и умением тоже…
Проклятый лес!
Проклятые собаки!!!
Но кто ж мог знать? В Шагрене собаки совсем другие, бойцовские… нет там охотничьих собак, потому что охотиться не на кого. А здесь — есть. И шагренцам это не понравилось.
Может, и правда лучше к морю? Это хоть знакомое… и так десяти дней путешествия не прошло, а уже их три человека осталось.
Это не отступление, это просто военная хитрость. Так что Рэн принял решение — идти к морю. И усилием воли задавил крамольную мысль. А ведь окажись здесь император, понял бы, что их десяток это капля в море! Тут… да сколько ни пошли — все мало. Или посылать человек сорок — пятьдесят, но поодиночке, или большой отряд, войско, на корабле и прямо в Эрланд…
И так плохо, и этак, и как сейчас — никуда не годится.
Что делать?
Идти вперед и до конца выполнять свой долг. Иначе Рэн поступить просто не мог. А уж что получится… нет бесчестья в смерти при исполнении задания. Значит, так угодно Многоликому, забрать твою жизнь. Бесчестье — это отступить, предать, не выполнить волю Императора, и оно падает на весь род негодяя, преступившего оказанное ему доверие.
Этого Рэн допустить никак не мог!
Вперед и только вперед!
Мария сидела рядом с дочерью.
Сидела, держала ее осторожно за руку, рядом остывал кувшин с морсом. Мария сама объясняла, как его готовить, вроде повара прониклись, даже собирались подавать новинку на стол — да и пусть их! Сейчас женщину волновало только здоровье дочери.
За случившееся с Иоанном она себя не грызла, вот еще не хватало. Было? И что дальше, совестью угрызаться от ушей до тапочек? А с чего бы, позвольте спросить? Это ее законный муж, ладно-ладно, этого тела законный, но вот уж двадцать лет. То есть это была реакция и тела — все нормально, рефлекс работает, и разума. Каждой женщине в какой-то момент нужно утешение. И падает она в объятия первого встречного, как спелая слива. Вот момент такой! Звезды сошлись и звезданули промеж ушей! Иногда так и что-то хорошее получается, если мужчина оказывается не просто буквой «М» в анкете и туалете, и семьи так складываются крепкие. Женщина в них помнит, кто протянул ей руку помощи, а мужчина чувствует себя рыцарем и защитником, а это хорошо.
А иногда и просто бывает хороший секс. Он и был хорошим, и напряжение Мария сняла, и чего теперь заморачиваться? Если будут последствия, тогда и думать будем, а пока ей надо сосредоточиться на другом. На дочери.
Да-да, вот такое качество характера, которое Мария отлично за собой знала.
Делает она баланс?
Все остальное побоку. И ноющая спина, и три часа утра, и порванные колготки, и воронье гнездо на голове, и ссора за стеной у соседей. Есть цель — нет препятствий.
Выживает она? Вот, сейчас она и выживает, и все остальное идет вторым планом. Некогда ей сопли по мордашке размазывать и страдать. Надо выжить и устроиться в тепле и безопасности. А потом уж и пореветь можно, и пострадать… если к тому времени захочется. А не захочется, так и страдать не будем, что тут — желающих мало? Найдем тех, кто пострадает вместо нас, вот, тут целый муж бегает и его рыжая… жучка! Тоже целая… пока.