Твое… величество!

— Конечно, ваше величество! Лизанда действительно охотилась за моим братом, но Валент отверг эрру Шаран, вот она и затаила злобу. И оговорила его!

— даже так?

— Ваше величество, умоляю вас это проверить!

— Проверю, — скрипнул зубами Иоанн. — Еще как проверю!

Виталис развел руками.

— Ваше величество, большей глупости нельзя себе даже и представить. Какая-то сумасшедшая баба что-то ляпнула… да что она вообще могла себе придумать? Ее надо было хватать и пытать, уж ваши палачи разобрались бы! А это… какой-то монастырь! Кто и что там может сделать?

Иоанн задумался.

Так-то да. И место выбрано неудачно, и исполнитель… придворная дама! Еще бы болонку натравили, пусть загрызет человека! С тем же результатом!

— Ваше величество, неужели у меня не хватило бы денег на отряд наемников, к примеру, или на хорошего умного убийцу? Уж не поскупился бы! И сделали бы все быстро, и никто бы никогда не узнал ничего?

Его величество хмыкнул.

Так-то да. Виталис не дурак, и понимает, что если бы вскрылось… Иоанн с него бы из принципа шкуру снял. Не стал бы он так рисковать, это попросту глупо. И нашел бы кого, и поумнее, и тем более… глупо как-то это. Могло не представиться случая. Могло — да что угодно могло быть! Нет, это и правда глупо.

— Тогда думай, что не так с этой бабой, почему она решила вас оговорить. Но учти, я проверю.

— Конечно, ваше величество. Я даже умоляю вас проверить, и если что-то… я смиренно приму любое наказание.

— Примет, примет, — поддержал Колючка, который сидел в углу. — К примеру, литр прочистительного. Ваше величество, прав он полностью, чтобы такую глупость сделать, последние мозги пропить нужно.

Виталис с благодарностью поглядел на шута. Не любят они друг друга. Но и от этого гаденыша польза бывает… надо ему потом спасибо сказать, что ли?

Иоанн расслабился окончательно.

Колючка знал, король ничего не забыл. Просто сейчас ему не слишком хочется ругаться с Эрсоном. Тут все один к одному, и надоевшая жена, и Диана, и Бустон… тоже надоевший. Но также Колючка знал, что свиток ляжет на свою удобненькую полочку. И когда Эрсона потребуется притянуть… за что?

За хвост!

И то ему припомнят, и это, и что-нибудь сверху. Иоанн не задумается.

А пока пусть бегает, жирок нагуливает. Бустон, вот, догулялся.

Э-эх…

* * *

Вот не успела Мария прийти из сада, довольная и счастливая, как ребенок тут же опустил ее с небес на землю.

— Мама, а мы тут обедать будем?

— Эээээ? — озадачилась Мария.

— Мы раньше с папой обедали… а потом ты туда ходить перестала.

Твою отчетность!

Мария и ругаться не стала! Понятно же. Пока все было хорошо между венценосными супругами, надо полагать, они обедали вместе. А вот когда начало все разлаживаться, Мария и не стала присутствовать на королевской трапезе. И сдала еще одну позицию.

Вопрос в другом.

А Маше-то ее возвращать?

Или ну на фиг? Нужен ей тот король, тот двор и те трапезы? Она и колбаску на подоконнике погрызет, еще и приятнее будет?

Пару минут женщина размышляла над этим вопросом. А потом поманила к себе эрру Розабеллу.

— Эрра, прошу вас отправиться к моему супругу, и узнать, угодно ли ему мое присутствие на трапезе?

Эрра закивала и умчалась.

Мария понадеялась, что обойдется. А вдруг? Совершенно ей не хочется никуда идти, ей и так жить хорошо.

* * *

— Рэн,ты вернулся?

Брата главнокомандующий Ишуро любил. Как мог, конечно.

Даром, что Рэн сын наложницы, а Ишуро от первой и законной супруги, а все ж таки…

Ишуро отца любил, а отец любил мать Рэна. Только вот так был устроен главнокомандующий,что не озлился на это, а порадовался за отца.

Когда он любит, когда его искренне любят, это счастье. Это и мать Ишуро понимала, потому иосталась и первой, и главной, и тоже любимой. Поди, любовь — не репка, чтобы ее поделить на маленькие кусочки, любовь иначе устроена. Ты ее отдаешь, а ее все прибавляется да прибавляется.

— Вернулся,Иро, — Рэн назвал брата старым прозвищем, и главнокомандующий улыбнулся.

— Рэн,у меня для тебя дело. Пожалуй, другому я его и не доверю. Ты возьмешь свой десяток и отправишься на материк.

— На материк?

— В Эрланд. Вот, возьми.

Разговор происходил в покоях Ишуро Тори, так что мужчина спокойно вытащил из ящика стола и алый камень, и старую,еще на шелке вышитую карту.

— Зачем? — Рэн был искренне удивлен происходящим.

— Сядь,брат, послушай. Со мной разговаривал Император. Он узнал, что Многоликий явил людям свою милость, и в мире появилось новое чадо Многоликого.

Рэн где стоял, там и сел.

— Новое чадо?! Н-но…

— Ваше дело отыскать этого человека и привезти на Шагрен.

— На Шагрен? Но… зачем?!

Ишуро опустил глаза.

— Приказ Императора.

Знает. Или догадывается. Но видимо, это что-то не слишком хорошее?

— Брат?

— Больше я сказать не могу. Не спрашивай,Рэн. Так надо.

Рэн спросил бы. Только вот зазвучал в его голове голос деда.

Надо, что тут поделаешь, надо… не потому, что это приказ императора, хотя это тоже важно. Еще и потому, что надо это для Шагрена.

И сам собой рот закрылся.

— Сделаю,брат. Или умру.

— не умрешь. Нет у тебя такого права, Рэн, потому что второго такого камня на Шагрене нет. Смотри, если я держу его над картой, он показывает, куда идти. А когда вы окажетесь рядом с двуипостасным, камень нагреется, и вы сразу его узнаете. Уговаривайте, умоляйте,свяжите, силой увезите — что хотите делайте, но этот человек должен быть здесь! Ты понял?

— Да,брат.

— Во славу Императора.

— Да погибнут его враги.

— Камень я отдам тебе перед отъездом. И карту тоже. Иди, собирайся, вы отправитесь завтра, на рассвете.

— Слушаюсь,брат.

Рэн ушел, а Ишуро долго думал, правильно он поступил или нет.

Брат…

Брата он любил, и возможность подняться в глазах Императора он брату дал. Только вот…

Справится ли Рэн?

Сможет ли?

Себя Ишуро знал, он как клинок, и не согнешь,и не сломаешь, а вот Рэн — он более мягкий, более добрый. Не в том дело, что похитить или привезти человека надо. Но ведь… на смерть, считай.