Твое… величество!

— А что вы хотите, моя королева?

— В зависимости от размера милости. Битье головой об пол будет? Слезы, крики, стоны? Попытка рвать на себе или на мне волосы и одежду? Попытка поцеловать мне руку или ногу?

Колючка даже опешил на секунду. Но нашелся быстро.

— Если я смогу поцеловать прекрасной королеве ногу — зачем мне еще другие милости? А как далеко я могу зайти? Или лучше спросить как высоко?

— Зависит от его величества. Но я думаю, он разрешит. И вы сможете поцеловать даже его ногу, — Мария откровенно развлекалась.

Она понимала, что задача шута — развлекать общество, и понимала, что такая пикировка не слишком достойна королевы. Но лучше посмеется она, чем над ней. Ясно же, шут — это вроде палочки, чтобы в нее потыкать.

Сначала приглашение на обед, потом эта рыжая шлюха, теперь шут. По нарастающей идем?

Но что-то в глазах шута было такое… словно он не только от короля, но и сам по себе приглядывается, о чем-то думает… попробовать пообщаться?

— Ваше величество, ну какое удовольствие целовать волосатые мужские ноги? — удивился шут. — То ли дело дамы…

Мария от души улыбнулась.

— Как вас зовут, эрр Колючка?

— Зачем прекрасной королеве мое имя?

— Как, неужели мою ногу будет целовать незнакомец? О, это ужасно!

Анна фыркнула.

Она понимала, что мама шутит, и это было… да здорово это было! Мама, которая шутит, смеется, мама, которая улыбается так, что на щеках появились задорные ямочки, и она наслаждается этим спором.

— Раньше прекрасную королеву не интересовало мое имя?

— Эрр Колючка, раньше вас не интересовали мои ноги?

— Справедливо. Тогда начнем с рук?

— И проследуем выше — или ниже?

Придворные сидели молча.

Многие из них попадали на язык к шуту, многие об этом горько сожалели. Убить бы поганца, да король не одобрит.

— Зависит от вашего слова, прекрасная королева.

— Зависит от вашего слова, эрр…?

— Эрр Демьен.

Мария царственно протянула ему руку, к которой тут же и припал шут.

— Рене Демьен.

И удостоился второй руки. Причем проделано все было так, что не заревнуешь. Ясно же, что и королева и шут наслаждаются спором.

— Ваше величество, а что я должен сказать, чтобы поцеловать вашу ножку?

— Нет, эрр Демьен, вы неправильно ставите вопрос. Что вы должны сказать королю, чтобы поцеловать мою ножку?

— Король разрешит. У него теперь новые ножки для поцелуев.

Мария захохотала. Причем в голос и звонко. Но… что поделать?

Вспомнилось старое, сакральное, Айболитовское: я пришью ему новые ножки, будет он у тебя осьминожка.*

*- в оригинале не так, но от детей слышала, было. Прим. авт.

— Ваше величество?

Шут откровенно растерялся. Мария состроила заговорщическое лицо.

— Все четыре ноги?

Растерянность стала еще виднее. Даже под краской.

— Посади свинью за стол, она и ноги на стол, — намекнула Мария. — Или сись… то есть бюст!

Впервые за несколько лет Колючка выглядел настолько озадаченным. Правда, по рядам придворных пошел тихий-тихий, словно шелест ветра в лесу, смешок. Дианочку второй раз засунули под плинтус. Тем более, что ее объемный бюст и правда покоился на столе, хорошо хоть, не в тарелке.

Ревность?

Да помилуйте! Какая тут может быть ревность? Может, еще собак гонять? А заодно кошек, кур, коров и коз? И к лошадям тоже подходить не надо, чего они там смотрят и ресницами хлопают? Соблазняют?

— Ваше величество, вы безжалостны, — притворно покачал головой Колючка. То есть эрр Демьен.

— Неправда! — возмутилась Мария. — Я вам не отказала, а за его величество я не в ответе.*

*- самое забавное, что шуточки в средние века действительно были достаточно фривольные и даже пошлые. Так что герои держатся еще в рамках. Примеры — Декамерон, Cambrai Chansonnier, и это далеко не все. Прим. авт.

— Ваше величество! — шут, недолго думая, кинулся на колени перед королем. — Вы позволите поцеловать туфельку прекрасной королевы? Или хотя бы вашу туфельку?

Мария едва не завыла за столом.

Ну… ну кто не смотрел мультик про поросенка Фунтика?

Пинчер-старший: Хозяйка… Хозя-я-яйка-а! Я знаю, это не в ваших правилах, но, в порядке исключения, вы могли бы подать мне руку?

Добер-младший: Или хотя бы ручку… вот этой сумочки…

Ей-ей, интонации у шута были один в один, как у знаменитых сыщиков. Может, рассказать ему эту сказку?

— Мама?

— Солнышко, напомни, чтобы я тебе рассказала сказку про поросенка Фунтика, — кивнула Мария. А что? Ее даже править не придется! Циркачи — они всегда циркачи, а про воздушный шар… ладно! Заменим на дракона. Многоликий есть? Сойдет!

— Напомню, — мордяха у Анны была довольная. Кажется, она поняла, что маму позвали не просто так, поняла, что мама выигрывает с разгромным счетом, и приободрилась. Это же всегда приятно, когда наши — бьют не наших! — Это тот, который ноги на стол?

— Нет. Это тот, который очень вежливый и воспитанный. Маленький поросенок, но очень большой обманщик.

— Хочу!!! — Анна едва не подскочила на месте. Мамины сказки ей нравились.

А что тут делать-то?

Средние века на дворе, книгопечатание пока в зародыше, да и стоят книжечки, как корова, не укупишь. И не все еще грамотны. Вот и остается рукодельничать, да языками трепать.

Сплетня, возведенная в ранг высокого искусства.

Сказки, песни, истории — Мария по дороге принялась рассказывать дамам «Дикую Розу». Кто ж ее не помнит из девяностых-то годов? И ведь как слушали! Со священным восторгом и трепетом!

— А мне можно будет послушать?

Мария посмотрела на Колючку, который нарисовался рядом. И ведь не сотрешь.

— Пожалуйста.

— Дражайшая супруга, я и не подозревал в вас талант сказительницы, — громогласно заметил Иоанн. — Что ж, рассказывайте тогда для всех?

Мария вздохнула.

Для всех? Вот в этой столовой? Акустика тут, конечно, хорошая, но горло все же болеть будет… и ведь не отвяжется. На морде написано, что жену надо довести. Вот НАДО!

Чешется у него!