Твое влияние

Джейс

Мне нужно снова посмотреть на нее прежде, чем я скажу что-то глупое. И то, как ее яркие зеленые глаза смотрят в мои, кто знает, в чем я мог бы признаться, если меня подтолкнуть.

– Итак, почему же на самом деле ты здесь прячешься?

Она нервно отводит от меня взгляд, словно я открыл какой-то большой секрет. Только я не имею понятия какой. Эйвери расправляет плечи и выдыхает.

– Я не прячусь. Мне просто нужен перерыв.

 Она ведет себя так, словно вечеринка это работа, и я не могу с этим поспорить. Я бы тоже предпочел быть здесь с ней. Мгновение она искоса смотрит на меня. Как бы мне ни хотелось на нее посмотреть, я продолжаю собирать травинки с земли.

– Почему ты тяготишься своим существованием?
– спрашивает она.

У нее нет шанса узнать ответ на свой вопрос. Прежде чем я успеваю ответить, дверь позади нас открывается, поражая нас нежелательной волной музыки. Эйвери и я поворачиваемся, чтобы увидеть, кто ворвался в наше убежище.

Это Трей. Дерьмо ебаное. Он неустойчиво приближается к нам, его глаза с интересом танцуют между мной и Эйвери.

– Тебя ищет Стэйси, - объявляет он.

Я чувствую раздражение, когда Эйвери приподнимает бровь, без сомнения интересуясь, кто такая Стэйси.

– Я сейчас занят.

Трей продолжает.

– Чувак, возвращайся внутрь. Ты мне нужен, чтобы переключить внимание на меня некоторых кисок, которых привлекаешь ты.

Он делает большой глоток из своего стакана.
– Черт, я даже возьму твои остатки.
– Его глаза метнулись к Эйвери.
– И, учитывая, что эта все еще разговаривает с тобой, я предполагаю, ты ее еще не трахнул.

Эйвери поежилась от его слов, и через две секунды я вскакиваю на ноги.

Эйвери

Джейс внезапно встает и кладет руку на плечо своего друга так, чтобы отодвинуть его на несколько шагов.

– Возвращайся внутрь, Трей. Пьяная задница, - бормочет он себе под нос.

Трей тащится внутрь, но его появление словно отрезвляющий звонок. Мне на самом деле не следует одной сидеть в темноте с парнем, которого я не знаю. С парнем, который, по словам его друга, определенно знает путь к вагине. Это последняя вещь, которая мне нужна. Когда я встаю, вижу разочарование, пробегающее по лицу Джейса.

– Мне пора, - говорю я.

Он кивает и смотрит, как я ухожу, его руки плотно прижаты к телу. Внутри слишком жарко и громко. Мэдисон и Ноа я нахожу в гостиной, где я их и оставила. Они все еще танцевали, только были пьянее, чем раньше. Я тяну Мэдисон за руку.

– Эй!
– я перекрикиваю музыку.
– Я готова уйти.

Она перестает танцевать, но не спорит со мной.

– Хорошо.
– Она хватает Ноа за руку.
– Малыш-Ноа, пошли!

Он легко улыбается, как никогда, и следует за нами на выход. Обернувшись, я бросаю последний взгляд в комнату и замечаю Джейса на диване с другой блондинкой на его коленях. Его руки в стороне, но ничего не делают, чтобы остановить ее танец. На его лице написана скука, но когда его глаза находят мои, он хмурится.

– Пошли, - я тащу Мэдисон, в этот раз прикладывая больше силы, и мы отправляемся. Ненавижу, когда ухожу, ощущать на своей спине взгляд Джейса. Ненавижу, что подумала, будто на крыльце мы что-то разделили.

Когда мы добираемся до общежития, Ноа следует за мной и Мэдисон в нашу комнату, которая стала общей, как само собой разумеющееся. Он ненавидит парня, который стал его соседом в этом году. По-видимому, он живет с придурком гомофобом. Какой отстой. Мэдисон и я говорили ему сходить в администрацию и попытаться поменяться. Но каждый раз он просто пожимает плечами. Я скидываю туфли и падаю на свою узкую кровать. Мне хочется отрубиться, я не привыкла так долго бодрствовать, но, по-видимому, Мэдисон и Ноа все еще в танцевальном настроении. Мэдисон включает музыку, и они начинают репетировать танец, который поставили под песню Call Me Maybe. И хотя я видела его миллион раз, когда Ноа шагает вперед и скользит по всей нашей маленькой комнате, я смеюсь. Боже, я люблю этих двоих. В такие времена, как сейчас, я удивляюсь, почему не могу спрятаться в своем пузыре? У меня есть два самых лучших друга, о которых девушка может только мечтать.

Что неправильного в том, чтобы быть осторожной второкурсницей? Известной тем, что делает заранее домашку? Или быть девушкой готовой на выходных впустить потоки пьяных детей обратно в общежитие, потому что ей больше нечего делать? О, Боже, да, это плохо. Но вопрос в том… хочу ли я изменить свою репутацию? Я много трудилась, чтобы заработать ее и оставаться вне радаров. И я знаю, если прыгну на борт школы безумия Мэдисон - это все исчезнет.

Я уже достигла анонимности, которой жаждала, тогда почему же мне так неспокойно?

Я выбрала этот частный колледж в глубинке Айовы, потому что практически никто из моей старшей школы не приехал сюда. Это сделало его еще более привлекательным. Безопасным. Хотя мои папы хотели, чтобы я последовала по их стопам, поехала в университет и стала Викингом. Но я убедила их, что хочу быть здесь. Теперь я не так уверена в этом.

Я воспроизвожу в голове разговор с Джейсом. Что было в нем такого, что чувствовалось таким знакомым?

Мэдисон подскочила ко мне, ее губы с удовольствием подпевают: «Вот мой номер, может быть, позвонишь».

Наблюдая, как они поют от всего сердца, я кривлю губы в усмешке. После окончания песни, Мэдисон снимает свой лифчик из-под рубашки и стягивает свои джинсы. У нее совсем нет скромности - ни передо мной, ни перед Ноа, ни перед кем-то другим.

Мэдисон моя противоположность во всех отношениях. Я не укладываю свои волосы и ношу их как занавес, чем больше они меня скрывают, тем лучше. Мэдисон носит едва достающий до плеч гладкий боб, который она регулярно угрожает изменить. Она также награждена безупречной оливковой кожей, а я бледная, за исключением россыпи веснушек на носу и груди. Говоря о груди, ее грудь идеально подходит к ее рубашкам, две красивые женские окружности. Мои? Не такие. Мои сиськи и я никогда не ладили. Они превышают третий размер, но я отказываюсь покупать белье большего размера, поэтому с прошлого года стала носить спортивные бюстгальтеры. И не из-за того, что я бегаю. Просто, так проще. Когда Мэдисон об этом узнала, для нее это был знаменательный день. Она долго возмущалась о том, что я скрываю свои женские части. Она даже в дело об освобождении моей груди, пыталась вовлечь Ноа, на что он ответил: «Хотите - да, хотите - нет. Но я слышал, парням нравятся такие вещи». Мы все рассмеялись, и на этом тему закрыли.

Мэдисон плюхнулась на мою кровать, заставляя меня подвинуться. Ноа расположился на нашем матрасе, на котором он регулярно спит.

– Тебе было весело сегодня, Эйвери?
– спрашивает Мэдисон.

Я киваю.

– Да. Было неплохо.

Она хихикает.

– Если никто не заинтересовался тобой на этой вечеринке, то у тебя большие проблемы, с которыми я могла бы тебе помочь.

– Был кое-кто, - признаюсь я. Мой голос еле слышен.

– Кто?

– Его зовут Джейс.

– Джейс Оуэнс?

Я робко киваю.

Ее глаза встречаются с широко раскрытыми озабоченными глазами Ноа.

– О, дорогая, - говорит он, нахмурившись.

– Что?
– спрашиваю я, не повышая голоса.

Мэдисон закатывает глаза, тяжело дыша.

– Ноа, - она двигается к нему за объяснениями, кладя руку на бедро. Оу, это нехорошо.

– Как же это… - он кладет указательный палец на подбородок, выражение его лица мрачное.
– Он акула, малышка. А тебе нужна гуппи.

Я хмурюсь. Был ли Джейс акулой, как они думали? После разговора с ним на крыльце, я так не думала. Но затем я вспомнила пышногрудую блондинку, которая оказалась на его коленях минутой позже. Ее грудь была не больше моей, и у нее не было проблем с тем, чтобы сунуть ее кому-нибудь в лицо. И Джейс не сделал ничего, чтобы убрать ее из своего личного пространства.