Твои верные друзья

Все это было очень неприятно, а главное, Джери ни за что не хотел понять, что так делать нельзя. И вот однажды, когда он в пятнадцатый или двадцатый раз оборвал все петли на верхней одежде, я жестоко выпорол его. Хлыста я не держал в доме, я драл его ременным поводком. Джери жалобно смотрел на меня, я скоро опомнился и бросил поводок.

Но когда назавтра вся история повторилась сначала, я пришел в ярость. Я забыл все, чему учил меня добрейший Сергей Александрович и что я сам уже не раз говорил молодым собаководам. Я схватил толстую цепь, на которую иногда привязывал Джерку во дворе, и принялся полосовать собаку. Джери забился в угол, в глазах его стояли боль и тоска, его била дрожь, а я наносил удар за ударом, стараясь сделать как можно больнее.

Мой славный ласковый пес! Как я презирал потом себя за то, что истязал тебя: никто во-время не остановил мою руку. Джери был моей первой собакой, и на его долю выпало испытать на себе все мои ошибки. Я краснею, мне стыдно, когда я вспоминаю эту сцену в прихожей, эти умоляющие джеркины глаза и цепь, со свистом рассекающую воздух... Пусть читающие эти строки не повторят моей ошибки. Никогда, никогда не делайте этого! Действуйте настойчивостью, повседневным, заботливым, терпеливым вниманием, но не физическим насилием. В вашем доме не должно быть даже предмета, которым можно нанести удар.

А как же все-таки удалось отучить Джери от его дурной привычки? Да никак. Отучать не пришлось. Все прошло само, когда Джери стал старше, как прошли лужицы на полу, царапанье дверей, попытки разорвать старую туфлю. Это было такое же возрастное явление, как и другие, и выражало оно растущую преданность и тягу к хозяину. Оставаясь один, щенок тосковал и искал утешения в вещах любимого человека...

Между тем на площадке был закончен основной курс дрессировки, обязательный для всех собак, — так называемый общий курс, — и я перешел к обучению Джери специальным приемам. По его росту, силе и злобности ему была назначена караульная служба.

С волнением начинал я этот новый этап в работе с собакой. Кончились дни щенячества Джери, начиналась более суровая пора. Он переходил полностью на режим взрослого пса.

Учебу начали с охраны вещей. Помню, как я впервые привязал Джери на цепь у изгороди в отдаленном углу площади... Обычно в таких случаях цепь пристегивается не к ошейнику, а к шлейке — особой ременной упряжи, которая крестом охватывает грудь и спину собаки. Когда собака будет рваться на цепи, то шлейка не врежется в шею, как ошейник.

Но по джеркиному росту не нашлось и шлейки. Пришлось удовлетвориться широким мягким ошейником, удобно охватывавшим шею дога. Я положил перед ним свою фуражку, носовой платок и, настойчиво твердя ему: «Охраняй, охраняй!», — отошел в сторону.

Из-за прикрытия показался Шестаков в костюме «дразнилы» — толстых сапогах и брезентовом плаще, простеженном ватой. Специальный костюм предохранял инструктора от возможных покусов.

Джери сразу же заметил приближающуюся фигуру и стал с интересом следить за ней.

«Дразнила» — именно такова была в эту минуту роль Шестакова — старался не делать никаких резких движений, чтобы не возбудить подозрение собаки. Его задачей было взять вещи у дога. Обязанность четвероногого сторожа — не отдать их.

Вот уже протянулась рука в брезентовом ватнике... Джери с любопытством потянулся, чтобы понюхать руку, как вдруг неожиданно получил сильный щелчок по носу.

От такого вероломства дог сразу обозлился. Выкатив кровавые глаза и оскалив пасть, он с рычанием бросился на обидчика. Цепь не пустила его, однако «дразнила» отскочил, потом вновь стал тянуться к вещам и, изловчившись, опять чувствительно щелкнул собаку по черному носу.

Дог свирепел все более. Он прыгал на цепи, как бесноватый, стараясь схватить увертывающегося человека. Ошейник так врезался в шею, что казалось, вот-вот отрежет голову собаке. Клочья пены стекали по ощеренной пасти при каждом рывке собаки и разбрызгивались по сторонам.

Когда дог дошел до неистовства, Шестаков бросился бежать. Он изображал, что испугался и побежден. А Джери долго еще не мог успокоиться и все рычал и лаял в ту сторону, куда скрылся его враг.

После нескольких повторений дог уже прекрасно знал, что нужно делать, когда перед ним кладут вещи и говорят «охраняй!».

Чтобы избежать ошибки, допущенной когда-то в питомнике караульных собак, о которой рассказывал нам Сергей Александрович, мы испытывали Джери и так, и сяк. Шестаков — «дразнила» — менял свою тактику: то он подходил с громкими криками, размахивая руками, то, наоборот, крался неслышно, то подходил совершенно спокойно, с решительным видом. Но Джери уже знал, чего можно ждать от этой фигуры в толстом ватнике, и вообще понял, что ему следует делать, когда его оставляют одного около горки вещей, и больше не поддавался на обман, был насторожен и бдителен.

Очень важно, должен заметить я, избежать нежелательной связи на один определенный костюм и на какого-либо одного человека; поэтому костюм меняется, меняется обычно и «дразнила» — помощник дрессировщика.

Затем перешли к следующему приему. Как и раньше, «дразнила» тянется к вещам, опять неистовствует пес. И вот в ту минуту, когда Шестаков пускается бежать, я с командой: «Фасс!» — что значит «рви, лови, кусай!» — спускаю беснующуюся собаку с цепи. Это называется «задержание преступника».

Несколько могучих прыжков, и дог уже за спиной беглеца. Двухметровый прыжок, и белые, как из слоновой кости, клыки, в каждом из которых около трех сантиметров длины, впились в брезент между лопатками человека. Джери метил схватить за шею, Да ухватился немного ниже. От сильного толчка — в Джери добрых три пуда! — инструктор ничком валится на землю, стараясь защитить лицо, чтобы спасти его от разъяренной собаки.

Когда я подбегаю к ним, Джери с остервенением треплет одежду задержанного, стараясь добраться до тела. Я командую: «Фу!» — Джери отпускает поверженного врага, я поощрительно поглаживаю собаку. Будьте покойны, теперь пес узнал свою силу!

Шестаков поднимается с земли, откидывает с головы капюшон, и, вытирая вспотевший лоб, улыбаясь, говорит:

— Ну и здоров, чорт! Хорошо на задержание будет работать! С первого раза вон как берет! — И показывает ватник: на нем большие дыры от клыков Джери.

ПЕРВАЯ ПРОБА

Хотя я сам дрессировал своего дружка и уже не раз имел возможность убедиться, как ловко научился Джери задерживать «преступника», подчас мне все-таки не верилось, что вот так же, как и на дрессировочной площадке, он сумеет изловить настоящего злоумышленника. Я сомневался — хотя и не признавался в этом никому — в храбрости дога. А вдруг он испугается, когда встретится с настоящим врагом?