Твои

— После развода в моей жизни не было ни одной женщины, которой я мог бы сказать то, что говорил тебе. Наша поездка на отдых, время, проведенное в Москве, как и то, что я сижу сейчас здесь — это вовсе не часть имиджа, как ты это назвала. Мои мысли и намерения по отношению к тебе особенные. Я бы даже сказал, эксклюзивные. Ты определенно не одна из многих, и даже не одна из двух или трех.

Тепло, мягкое и тягучее словно патока, растекается по груди. Мне с трудом удается не расплыться в улыбке. Колючий холод, накопленный за эти пару недель исчез без следа. Вот умеет он… Умеет.

— А остальные-то об этом знают? — не удерживаюсь я от иронии. После его слов я могу себе ее позволить.

Роберт смеется.

— Ты переоцениваешь мой успех у женщин, — и посерьезнев, добавляет: — Снежок. Так уж повелось, что наша компания друзей всегда была разнополой. Для меня женщины — в первую очередь люди, а уже потом все остальное. А с людьми я привык общаться по-человечески: здороваться, быть вежливым и при необходимости помогать. Это касается как близких знакомых, так и обслуживающего персонала.

— И бывшей жены? — переспрашиваю я. — Случайно увидела звонок.

— Эля отдельная история. Я с одной стороны и сам понимаю, что пора ей пускаться в самостоятельное плавание ради собственного же блага, но отказать ей в помощи не могу. Пусть наш брак не удался, я хорошо к ней отношусь и чувствую ответственность. Она не как ты… К жизни в одиночестве совершенно не приспособлена. Для меня не проблема иногда что-то ей подсказать.

Я киваю, потому что все вроде бы понятно, и мне больше нечего ему предъявить. Хотя сама я и не понимаю, как можно общаться с бывшими… Но Роберт другой.

— Рада, то, что касается Эли, не будет длится всегда, — продолжает он. — Даже если сам я ничего криминального в общении с бывшей женой не вижу, но допускаю, что у тебя может быть другое мнение на этот счет. И если уж сейчас мы находимся в процессе обсуждения наших отношений, то можешь быть уверена, что все мое окружение, включая ее, о них узнают. Думаю, после этого звонки прекратятся. Эля женщина тактичная и не глупая.

Я кусаю губу и молчу. Мне больше нечего добавить. Этими словами Роберт окончательно закрыл вопрос с моим внезапно проснувшимся чувством собственности. Вот оказывается, что мне было нужно. Услышать о том, что я для него эксклюзивна.

62

— Как думаешь, обрадуется, когда меня увидит? — спрашивает Роберт, вглядываясь за ограждение, из-за которого с минуты на минуту должна выбежать Полинка.

Если бы не трепетное состояние после нашего первого серьезного разговора, я бы фыркнула и закатила глаза. Он это нарочно спрашивает, чтобы потешить свое мужское эго? Неделями методично влюблял в себя нашу дочь и теперь ищет у меня подтверждения?

— Странно, что ты ей не сообщил о своем приезде, — иронизирую вслух. — Разве вы друг друг теперь обо всем не рассказываете?

Повернув голову, Роберт мечет в меня озорной взгляд.

— Ревнуешь, Снежок?

В другое время я бы скорчила в ответ снисходительную гримасу, но сейчас этого не делаю. Кажется, откровения в кофейне открыли путь к моей душевной уязвимости, и я пока не готова снова обрядиться в броню.

— Да, есть немного. Когда мы вернулись в домой, она только и говорила о том, как снова поедет в Москву. Вечерами запиралась у себя в комнате, чтобы делать подарки для твоих родителей, и отказывалась смотреть со мной кино. Было обидно.

На это признание Роберт отвечает не сразу, предпочитая изучать мое лицо. За последние пару часов я почти привыкла к этому пытливому взгляду, а потому лишь вяло огрызаюсь:

— Ну что опять?

— Знаешь же, что ты для нее все равно номер один. Мне для сближения с ней еще работать и работать. Я например когда маленьким был, обожал гостей. Был у меня любимый дядя Артур. Он всегда подарки приносил, а иногда денег подкидывал, поэтому я его всегда очень ждал. Он потом в Казахстан переехал. Я пару месяцев поспрашивал, где он, но быстро забыл. Я для Поли сейчас примерно как дядя Артур. Человек, который дарит радость, но который пока легко заменим. Ты другое. Вы часть друг друга.

Его слова — как теплый чай с медом в дождливый день. От них поет душа и хочется улыбаться, даже если я не совсем с ними согласна. Не с той частью, где я номер один для Полины, а с той, в которой он, Роберт, легко заменим. Потому что это не так. Он ее отец, и ее улыбка такая же как у него. Для Поли он не просто дядя с подарками, место которого с легкостью займет другой, принеся куклу подороже. В душе дочка такая же как я — не склонная к компромиссам и нуждается именно в Роберте, а в противном случае не бойкотировала бы его из-за отменившейся поездки на Байкал.

— Ты не прав. Для Полины — ты особенный человек, а не какой-то там дядя Артур. Не стоит ее недооценивать.

И стоит мне это произнести, я вдруг понимаю, что ощущение негласной конкуренция между нами, наконец улетучилось. Я больше не хочу мысленно подсчитывать баллы, которые «нечестно» заработал Роберт, и беспокоиться о том, что лет в четырнадцать Полина изъявит желание жить не со мной, а с ним. Потому что вдруг поняла: он не претендует на мое место. Он хочет занять свое собственное.

— Сложно ее недооценивать, — соглашается Роберт, помолчав. — У меня иногда мороз по коже, от того какие вещи она говорит. Я как-то привык, что дети — это дети, но когда Полина вдруг заявляет: я не уверена, что доучусь в школе, потому что классу к девятому планирую определиться с профессией и начать зарабатывать миллионы, — я теряюсь.

То, с какой серьезностью он это говорит, вызывает во мне взрыв смеха, который приходится сдерживать рукой. Ай да Полина. Решила-таки своего отца потроллить.

— Она эту свою бизнес-теорию мне уже несколько раз пыталась задвинуть. Что, мол, классу к пятому начнет рисовать гениальные картины, которые купят на аукционе, и за это я должна буду разрешить ей не учиться и каждый день покупать мороженое. Я сказала, чтобы все мысли о том, что не закончить школу, выкинула из головы, иначе получит по жопе. Меня она донимать этим перестала и пошла с этим к тебе.

На лице Роберта появляется облегчение. Он явно озадачился тем, как будет стимулировать нашу дочь на учебу. Он еще в курсе, что иногда не нужно искать к детям особый подход. Достаточно сказать, что они получат по жопе.