Творец слез

Ладони вспотели, сердце сжалось так, словно вот-вот разорвется, и единственное желание, которое у меня сейчас было, – провалиться сквозь землю.

– Все в порядке, – пропищала я тонким голоском. Вряд ли это прозвучало убедительно, но Билли, наверное, поверила или из деликатности решила не мучить меня расспросами.

– Если хочешь, я дам тебе рецепт расслабляющего отвара. Бабушка в детстве мне такой делала… Потом на мобильник пришлю!

Когда Анна подарила мне смартфон, мы с Билли тут же обменялись номерами, и она дала мне несколько советов, как его настроить.

– Я поставлю рядом с тобой бабочку, – сообщила она мне, сохраняя мое имя в адресной книге. – Это эмодзи, – объяснила она. – Смотри, для бабушки у меня скалка. Для Мики – панда, хотя она этого не заслуживает. Она меня с какашкой сохранила…

Нужно так многому научиться. Поначалу я не могла даже отправить сообщения, ничего не перепутав.

– Я все жду, когда вы закончите болтать! – прогремел возмущенный голос. – Я привел вас сюда не для развлечения. Это обычный урок, как и любой другой! Тишина в классе!

Гул стих. Учитель Крилл одного за другим буравил нас глазами. Мы делали лабораторную работу. Он велел нам надеть защитные очки, пообещав отстранить от занятий каждого, кто будет уличен в неправильном использовании инструментов.

– Почему ты пишешь свой домашний адрес на обложках учебников? – шепотом спросила Билли, когда я отложила листок для лабораторной на угол стола, за которым мы вместе сидели. Я посмотрела на наклейку на учебнике с моим именем, номером класса, годом и всем остальным.

– А что, это странно? – смущенно спросила я, вспомнив, с какой радостью писала домашний адрес. – Если я его потеряю, то сразу будет понятно, чей он.

– А имени недостаточно? – хихикнула Билли, окончательно меня смутив.

Имя могут перепутать, хотела ответить я, но не успела.

– Ну что, все готовы? – рявкнул Крилл, привлекая к себе внимание.

Я поправила на лице очки, заправила за уши волосы. Я немного волновалась, потому что никогда раньше не делала лабораторную работу.

Натянула резиновые перчатки и пошевелила пальцами. Необычные ощущения.

– Надеюсь, он не заставит нас потрошить угрей, как в прошлый раз, – пробормотал кто-то позади нас.

Я удивленно подняла брови и недоуменно улыбнулась.

Потрошить?

– Хорошо, – объявил Крилл, – теперь вы можете положить материал на стол.

Я наклонилась, чтобы найти папку с ручкой на шнурке, когда он добавил:

– И помните, скальпель не разрезает кости.

– Скальпель не разрезает… что? – наивно спросила я, прежде чем опустить глаза на стол. Лучше бы я этого не делала…

По телу пробежал ледяной озноб.

На металлической доске передо мной лежала распластанная мертвая лягушка. Я смотрела на нее с ужасом, кровь отлила от моего лица. Внезапно я по-новому оценила окружающую реальность: передо мной пара ребят с видом опытных мясников внимательно разглядывали набор ножичков; чуть дальше девушка с щелчком надела перчатки; парень у двери наклонился над столом явно не для того, чтобы реанимировать свою лягушку «рот в рот». Тогда для чего?..

На помощь!

Я обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть Крилла, выходящего из подсобной комнаты, которая походила на пыточную камеру: я мельком увидела банки, колбы и контейнеры, наполненные живыми бабочками, жуками, многоножками и цикадами. Меня замутило.

Билли с улыбкой взяла скальпель.

– Хочешь начать первой? – предложила она так запросто, как будто речь шла о мясном рулете.

Я была уверена, что на этот раз точно свалюсь в обморок. Я схватилась за край стола, и папка выскользнула у меня из рук.

– Ника, что с тобой? Ты в порядке? – спросила она меня.

Кто-то повернулся, чтобы посмотреть на меня.

– Да… – вяло сказала я, сглотнув.

– Ты вся прям позеленела, – констатировала бесспорный факт Билли, рассматривая меня сквозь очки. – Боишься лягушек, да? Не бойся, смотри, она мертвая как камень! Мерт-ва-я! Видишь? Смотри! – И Билли потыкала лягушку кончиком скальпеля.

Очки запотели от частого горячего дыхания, и я поймала себя на мысли, что впервые в жизни хочу, чтобы меня в наказание выставили за дверь.

Нет, я не смогу. Не смогу этого сделать. Это выше моих сил!

– Вот это да, – сказал кто-то позади меня, – повелительница улиток испугалась лягушки.

За столом позади нас сидел с защитными очками на лбу тот самый парень, которого я встретила в школьном дворе, а потом в торговом центре. Он улыбнулся:

– Привет, девушка-с-улиткой.

– Привет, – выдохнула я.

Он посмотрел мне в глаза, словно собираясь что-то сказать, но в следующее мгновение Крилл приказал нам вернуться к работе.

– Ника, не переживай, я беру это на себя, – заверила меня Билли, увидев, что я использую нашу папку как щит. – Наверное, ты никогда раньше не делала лабораторную. Не нужно стыдиться. Воспринимай это как детскую игру! Давай я буду резать, а ты станешь записывать, что у нас получается.

Я с трудом кивнула, оглядываясь, потом сочувственно посмотрела на лягушку. Билли улыбнулась, поднимая скальпель.

– Ну начнем. Смотри не испачкайся.

Я вжала шею в плечи, когда скрипящий звук ударил в уши. Я держала папку у самого носа и видела только пустую страницу.

– Вот… Это сердце. Или это легкое? Ой, какое же оно мокрое. И такой странный цвет! Посмотри. Ника, ты записываешь?

Я часто закивала, кривыми буквами записывая то, что слышала от нее.

– О боже, – услышала я ее бормотание.

Я нервно перевернула страницу.

– Ой, она такая скользкая. Послушай, какой влажный звук. Фу-у-у!

И тут мне на помощь пришло, наверное, само провидение. Что бы это ни было, оно материализовалось в виде клочка бумаги. Я обнаружила его на нашем столе. Развернула его дрожащими пальцами и внутри увидела четыре простые буквы: КУ-КУ.