Творения Великих.Связанные
Шрифт:
– Ничего, – совладав с собой, ответила я. – Говорю, что если еще раз встречу того патлатого брюнета, я ему точно тумаков надаю!
Марго засмеялась.
– Тогда лучше сходим куда-нибудь еще, – все еще хихикая, согласилась подруга.
Я победно кивнула.
– Рита, я, пожалуй, спать пойду, – зевнув, проговорила я. – Очень устала.
Мне казалось, что я невероятно вымотана и истощенна, словно я вовсе и не отдыхала весь последний месяц.
– Да, да! Разумеется, – затараторила Маргарита. – До завтра, Лиззи!
– До завтра, Рита, – улыбнулась
«Вот черт! – выругалась я. – Нужно еще вернуть мобильник брату, а так вставать не хочется».
Строя кислую гримасу, я сползла с кровати и вышла в коридор.
– Яр, держи, – вошла я в комнату брата. – Спасибо!
Тот, не отрываясь от экрана компьютера, кивнул. Я усмехнулась, глядя на него и вышла, но тут же вписалась в дверной косяк, ведь все вокруг мелко задрожало.
«Я что с ума схожу от переутомления?» – схватилась я за стену в коридорчике.
– Я-яр! – громко позвала я, и брат с круглыми, как блюдца глазами, выскочил из комнаты.
Мама и папа тоже выбежали из спальни. Я почувствовала еще один сильный толчок, люстра в комнате брата заходила ходуном, а у меня перехватило дыхание. На улице возмущенно завопили сигнализации припаркованных машин.
– Пап, – крикнул Ярослав, до жути перепугавшись, – что это?!
– Похоже на землетрясение! – пророкотал отец, а мама в панике схватила Ярика за руку. – Все на выход, быстро!
Здание все еще ходило ходуном, но, кажется, уже значительно меньше. Зато меня начинало трясти все сильнее с каждой секундой.
– Ох, – я упала на коленки и прислонилась к стене. В голове была такая каша, что казалось, будто еще немного, и она лопнет, подобно спелому арбузу.
– Лиза, что с тобой? – вскричала мама, подбегая ко мне. – Сережа, помоги! – закричала она, и папа подскочил ко мне, хватая на руки.
– А-а-а, – закричала я, чувствуя, как из груди будто вырывают все органы, или: «Словно бы из меня душу вынимают» – появилась в мозгу бредовая мысль.
– Лиза! – мама была в панике. – Что с тобой?
Ярик взирал на меня с невероятным страхом, в прочем, как и отец.
Вокруг больше ничего не тряслось и не колебалось. Папа уложил меня на постель и тут же бросился бежать, намереваясь позвонить в скорую помощь.
Оказавшись на постели, я свернулась калачиком и схватилась за голову. В мозгу проносилась сотня картинок в секунду, одна страшнее другой. Чьи-то чужие воспоминания, мысли, чувства… Вот только видела я их не со стороны.
Они были словно моими и чужими одновременно. Мне казалось, я схожу с ума, ведь того, что я видела, попросту не могло быть!
– Нет, – простонала я, вскакивая с постели. – Не верю…
– Доченька, лежи! – постаралась вернуть меня на прежнее место мама, но я решительно сражалась с ней.
– Мне надо. Очень надо! – простонала я и, пошатываясь, двинулась к шкафу.
Открыв дверцу и вынув из него дорожную сумку, которую пару часов назад освобождала от вещей, я принялась шарить в ней, заглядывая в каждый кармашек.
– Нету, – прошептала я и бросилась, словно сумасшедшая,
к письменному столу.– Милая, что ты ищешь? – мягко, но с нарастающей тревогой спросила мама.
– Книгу, – судорожно выдвигала я ящики и перебирала листочки. – Книгу! Такую небольшую… в кожаном переплете! Ее написал эльфийский писарь Элиасс… Я помню, что клала ее в сумку!
Ярик судорожно вздохнул, а мама потихоньку подошла ко мне и положила руку на плечо.
– Давай ты поищешь ее завтра, хорошо?
Говорила она со мной спокойно и убедительно. Так говорит с психически-неуравновешенным пациентом врач.
– А сейчас вернись в постель, дорогая. Прошу тебя!
– Нет! Мне нужно! Нужно ее найти, – схватилась я за волосы. – Я должна… Если не найду, значит, я попросту схожу с ума, – подняла я на маму глаза, полные слез.
В голове, словно лампочки на новогодней гирлянде, одно за другим загорались новые, чудные и будто бы не мои воспоминания. Лица одногруппников, а также все события последнего месяца, проведенного горах… Все меркло и истончалось!
Я в страхе помотала головой. Глаза мамы округлились до невероятных размеров, а я принялась лихорадочно соображать.
– Что еще…что еще? – спрашивала я саму себя. – Какое доказательство…
Я уселась на пол и с отчаянием уставилась перед собой.
– Ну конечно! – хлопнула я себя по лбу. – Где мой рюкзак? Где рюкзак?!
Ярик с опаской выбежал и через секунду вернулся с рюкзаком. Он осторожно подал его мне, держа двумя пальцами, словно он был взрывоопасен. Я выхватила его из рук брата и спешно дернула бегунок молнии, едва не вырвав его с корнями.
Перевернув сумку вверх тормашками, вывалила все ее содержимое на пол и принялась с остервенением разгребать руками всякое барахло, стоя на коленях.
– Вот, – дрожащими от волнения руками, схватила я свой небольшой блокнотик, в котором порой рисовала развлечения ради.
Попыталась открыть его, но пальцы, словно онемев, не слушались. Издав яростный рык, я из последних сил собрала всю волю в кулак и разлепила непослушные листки. Потом еще и еще…
– О нет, – простонала я, откидывая блокнот, словно ядовитую змею.
– Лиза, что там? – осторожно подошла мама.
Но я захлебнулась в рыданиях. Я ощущала как боль, не физическая, а иная, душевная, кружит надо мной, и словно птица-падальщик только и ждет удобного момента, чтобы наброситься, вгрызться, вживиться в меня.
Ярослав аккуратно нагнулся и поднял злополучный блокнот.
– Что там, Ярослав? – уставилась с тревогой на парня мама.
– Не знаю,– протянул Ярик. – Мужик какой-то…
Он развернул изрисованные мной листочки, и я вновь увидела его.
Того, кто вопреки всем своим обещаниям, покинул меня. Того, кто нарушил данную мне клятву… Я вновь увидела его тонкие правильные черты лица, красивый разрез глаз, темные волосы до плеч, собранные на эльфийский манер.
Теперь я вспомнила. Вспомнила все до мельчайших подробностей. Вспомнила все то, что меня попытались заставить забыть.