Творения Великих.Связанные

– Элиза? – у брюнета брови практически слились с кромкой волос на лбу.

Максим все не сдавался. Он снова позвонил. Потом еще раз и еще. Велор, виновато и обескураженно поглядев на меня, поднес наконец трубку к уху.

– Да, – говорил он жестко. – Нет, она не может подойти. И никогда не сможет.

Я едва слышала переливы возмущенного голоса Макса и все утирала глаза.

– Кто я? Я тот, кто шею тебе свернет, если ты еще раз позвонишь, – прошипел вампирюга, окончательно выйдя из себя.

Я даже реветь перестала. Была уверена, что свернуть шею рыжему доходяге вампирюге не составит ни малейшего труда, и испугалась. А Велор швырнул телефон на стол и, вскочив с места, подошел к окну.

– Элиза, прости, – успокоившись, проговорил он, не оборачиваясь. – Я не знаю, что на меня нашло. Я не хотел обижать тебя.

– Да брось ты! Мы оба знаем, что ничего на тебя не находило, – назло просипела я. – Ты такой от природы. Лишь бы задеть, лишь бы...

Дракула махом обернулся, мои слова явно его задели. Я поняла, что лишнего сказанула, но извиняться не собиралась.

Велор сделал пару шагов ко мне и замер. Я тоже замерла, распрямившись на стуле.

– Ты права. Это моя природа, – заговорил он с низкими, вибрирующими нотками в голосе. – Я злобный. Я высокомерный и холодный. Я опасный. Я убийца, Лиза. Таким меня создал наш бог, наш Отец.

Я не безбоязненно взирала на него, а он продолжал.

– И, к своему удивлению, я еще лжец и трус, – он вновь отвернулся к окну, из которого на него любопытно и безразлично взирала луна. – Я боюсь, Элиза… – прошептал Велор и смолк.

Я не могла встать. Тело словно вековым льдом сковало. С трудом шевеля языком, я выдавила из себя вопрос.

– Чего ты боишься, Велор?

Дракула хранил молчание. Но он не имел целью, как это обычно бывало, поизводить меня, нет. Он был в раздумьях.

– Я сказал сегодня, что после того, как все закончится, ты вернешься к своей обычной жизни, – я это помнила, потому кивнула, хоть Велор этого и не видел, ведь стоял ко мне спиной. – Но я солгал тебе. Я боюсь, что когда придет время, я не смогу отпустить тебя, – тихо признался он. – Я сделаю что угодно, но буду рядом с тобой. Я убью каждого мужчину и каждую женщину, что встанут между нами. И если ты не согласишься принять меня, полюбить меня… – я сглотнула. – Я страшусь, что заставлю тебя, очарую, обаяю… неважно! Ты будешь рядом со мной и точка.

Совладав наконец со своим телом, я поднялась на ноги.

– Велор, – окликнула я, но он движением руки попросил меня замолчать. Вот только молчать я не собиралась. – Велор! – твердо, обретающим силу голосом, вновь позвала я.

Понимая, что подчиняться слабой человечке Дракула не намерен, я подошла к нему сама.

– Посмотри на меня, – попросила, коснувшись его плеча.

Он покачал головой, прикрыв глаза.

– Лучше уходи, пока я окончательно не сбрендил.

Я хохотнула. Для Велора этот смешок был как высоковольтный электроразряд. Он вздрогнул и воззрился на меня сталью своих глаз.

– Ты смеешься надо мной? – с дрожью в голосе спросил он.

Я снова прикрыла рот ладонью и хихикнула. Это, похоже, уже нервное. Глаза у вампирюги стали огромными, как два серых блюдца.

– Ты почему смеешься надо мной? Я смешон? – рывком схватил он меня за плечи.

– Нет, ты вовсе не смешон, – ответила я, утопая в стальных волнах, – Велор…

Оказавшись рядом с ним, я совершенно потеряла рассудок. Было ощущение, словно я под какими-то чарами. Но я была твердо уверена – это не чары, не убеждение и уж точно не иллюзия.

– Я никуда не уйду, – беззвучно прошептала, не опуская лица. – Если ты захочешь, я никуда не уйду. Никуда…

Велор отпустил меня из цепкого захвата и отступил на шаг.

– Разве я заслужил твою благосклонность? Думаю, нет, – он сцепил руки за спиной и снова глазел в черноту окна. – Более того, я вел себя отвратительно. Я не сделал ничего, чтобы понравиться тебе. Я не сделал ничего, чтобы разжечь в тебе чувство любви ко мне. И я идиот!

Я поджала губы и демонстративно завела глаза, а Велор с отстраненным видом продолжал вещать.

– Я сперва думал, что эти странные чувства, овладевшие мной, лишь побочный эффект связи, а уж после случая в книжном… Не знаю, как я сдержался и не придушил этого жалкого очкарика, возомнившего, что ты можешь быть его женщиной, но когда пришла Натана… Не буду повторять, ты ведь и так знаешь, что наши души соприкоснулись в тот день. Аяла права, это крайне редкое явление даже на Иппоре, а уж здесь и подавно! И я думал, что меня так влечет к тебе лишь по этой причине.

Он потоптался на месте и покашлял, словно собираясь с мыслями.

– После того поцелуя в библиотеке… не понимаю, как мне хватило сил не броситься вслед за тобой, Лиза! Лишь мысль о том, что ты не в себе и, скорее всего, наутро горько пожалеешь о случившемся, удерживала меня.

Велор дернул плечом и, словно успокоившись, сдержано изрек.

– Но потом Аяла разделила наши ощущения и эмоции. Я остался с собой один на один и с ужасом понял: все, что я испытывал к тебе до этого, было моим. Только моим! Это не было магическим наваждением, не было побочным эффектом связи. Осознав это, я пытался вспомнить твои ощущения. Надеялся отыскать хоть какое-то подтверждение твоей, пусть даже малейшей, симпатии ко мне, но безуспешно. Я попросту не смог вспомнить, что ты чувствовала, и это оказалось мучительно.

Он помотал головой. В его голосе вдруг заскользили официальные нотки.

– Все это неважно. Я завтра же поговорю с Леонардом. Попрошу, чтобы он защитил тебя от меня. Я даю обещание, Елизавета: я к тебе не прикоснусь. Не заставлю страдать.

Я заурчала, как сердитая кошка.

– Ну и дурак, Велор Лайн-Этор! Ты… – толкнула я его в плечо, – ты дурак, коих свет не видывал! Говоришь, не заслужил мою благосклонность? Замолчи! Не надо меня перебивать! – я разбушевалась, словно фурия, заметив, что Драукула снова открыл рот. – Так что? Ты сказал, что не сделал ничего, что могло бы заставить меня полюбить тебя? Так вот знай. Люди любят не за что-то!

Я замолчала, уткнувшись в пол взглядом.

– Иногда люди любят вопреки. Вопреки здравому смыслу. Вопреки чужим и, порой, даже своим ожиданиям. Люди любят просто так, зачастую отказываясь даже от себя, своего эгоизма и своих принципов.

Велор замер, а у меня кончились слова. Дальше были только чувства и легкий, едва различимый звон в груди. Их передать я никак не могла.

– Глупые люди, – прошептал Велор, и я даже подивилась, что услышала это.

– Что ж поделать, мы такие, – пожала я плечами и нервно посмеялась. – Мы не даем вам ни единого шанса думать, что мы умны и дальновидны! И пусть все будет как есть. Зачем рушить стереотипы?