Творения

5. Итак, поскольку из-за этих событий дело всей вселенской и апостольской Церкви оказалось в великой опасности, ради Нее молим мы вас, возлюбленные братия, да не презрите вы Ее, в опасности находящуюся, но да поможете Ей, страждущей, в годину бури, памятуя, что во дни мучений рождается любовь, — та, что в Духе Святом, и [молим] прийти, если возможно, как можно скорее, как бы для иного дела, к богобоязненным и надежным, скале подобным, мужам древнейшего Рима, которые вместе с вами всегда суть защитники наши и за истину горячие борцы, и молить их с плачем и рыданиями за всех христиан, за коих и получат они от Господа награду, если сохранят они веру православную, ради всех христиан и себя ради, [чистой] от новоизобретенных измышлений, и ничего не примут и не одобрят, кроме нее, большее ли ее, меньшее ли — ничего, кроме того, что установлено святыми отцами и соборами; да в дерзновении благого стремления своего продолжат они с Божией помощью величайшее дело сие, и Да будет Господь должником их и ныне, и в день Суда, — Он, Который, без сомнения, и заимодавец им будет, ибо не кого-нибудь вместо Себя, но Себя Самого всего дарует всем вам и им для вечного наслаждения и вечного воскресения; итак, молите Бога — да поможет Он и нам против ариан^[2297], крепко утвердившихся здесь; молитесь, благословенные ходатаи наши к Богу, ибо мы — бедняки нищие и ваши рабы недостойные.

Письмо Анастасия апокрисиария Феодосию Гангрскому^[2298]

1. Экземпляр собственного письма послания святого отца нашего и учителя Анастасия пресвитера и апокрисиария великоименитого старейшего города^[2299] — нового исповедника или, что большим должно признать, великого подвижника и мученика истины, — написанного вместе с прилагаемыми ниже священными Свидетельствами и Силлогизмами^[2300], хотя и по отсечении святой десницы его, но силою и благодатью Божией чудесным образом, после того как пострадал он и бывшие с ним отцы в несчастной Византии единственно только за слово истины и за то, что не пожелали, или, вернее сказать, не смогли присоединиться к ним в столь открытом неверии их и явном нечестии, согласно великому в богословии Григорию, который в своем Слове против Ариан и о себе самом говорит: «Пускали ли мы каких зверей к телам святых, как некоторые обнаружили свою бесчеловечность, обвиняя их за одно только то, что они не уступали [их] нечестию и не осквернились общением [с ними], коего бегаем как змеиного яда, не телу вредящего, но очерняющего глубины души»^[2301]. Послано из третьей ссылки, то есть из Лазики, к Феодосию, пресвитеру Гангрско- му и монаху, находившемуся во святом Христа нашего городе^[2302].

НАДПИСАНИЕ

2. Господину моему, во всем благочестному отцу духовному и учителю Феодосию пресвитеру Анастасий ничтожный милосердием Божиим пресвитер и монах, раб рабов Божиих. Да будет передано с Божией помощью во святой город Христа Бога нашего господину Феодосию, пресвитеру из Гангр^[2303].

3. Память праведных с похвалами совершать (Притч 10:7) повелевают нам боговдохновенные Притчи. Итак, я, ничтожный, желая теперь совершить память тех праведников, и особенно Максима, по- истине великого, — ибо это значит имя Максима, — и словом моим будучи не в силах достойно восхвалить добродетель его и знание, как и претерпенное за Христа Бога мученичество его, рассудил сообщить вам, богочестным, в этом письме только то, что и сами вы особенно пожелачи узнать, насколько узнал я, то есть, когда те блаженные почили в Господе.

4. Итак, известным делаю вам, — предав молчанию те величайшие бедствия, какие здесь нанесены нам, по причине их множества, из слабости речи, а также неблаговременности, — что когда мы достигли христолюбивой страны Лазов, тотчас разделили их друг от друга (самого великого Максима, и сего пишущего это, и соименника его), а сделали это по приказанию тогдашнего начальника там, расхитив и все имущество у них, даже до последней иголки и нитки, что на необходимые нужды получили мы как от вас, так и от других христо- любцев. И того божественного мужа, разумею святого Максима, не могшего сесть ни на осла, ни на носилки, так как лежал в расслаблении, сплетши из прутьев как бы постель [корзину], и положив его в нее, несли во время пути и оставили в крепости, называемой Схимарис^[2304], расположенной близ народа называемого аланами. А господина авву Анастасия^[2305] и сего самого пишущего это [письмо], посадив на коней, отправили и заключили [того в крепости, называемой Скоторис], близ Авасгии, сего же в другой крепости, по имени Буколус в пределах названных аланов. Потом, спустя немного дней, взяв его и блаженного Анастасия из названных крепостей, переслали: того — в крепость [страны,] называемой Суанис^[2306], уже бывшего, наконец, полумертвым от множества пыток и мучений, коим он подвергся в Византии, равно как и от бед и притеснений, коим они подверглись здесь. Посему в средине пути, как некоторые говорят, предал Богу блаженную свою душу. Свидетельствую таким образом, что или около двадцать второго, или около [двадцать] четвертого июля месяца в Господе почил блаженный Анастасий. Ибо восемнадцатого числа того же месяца июля мы оба приведены были в место, называемое Мукорисин, и тот блаженный уже был, как я сказал, полумертв, а с того времени я не видел его никогда, так как тотчас были пересланы — он в крепость [страны сванской], а я — в крепость [страны, называемой Факирия], близ Авасгии.

5. Мученик же Христов святой Максим, как говорят, находясь под стражею в той крепости, в которую был отведен, удостоился чудесного видения, бывшего ему от Бога. И призвав некоторых из тамошних, сказал им, что тринадцатого числа августа месяца настоящего пятого индиктиона в седьмой день недели восприемлет меня Господь; что и случилось. Итак, тринадцатое число августа месяца в седьмой день недели, согласно его предречению, благоволением Бога немного поболев, в руки Бога душу свою предал, радуясь и веселясь. И погребен был в монастыре, называемом [монастырем] святого Арсения.

Потом и другое чудо, которое на святой его могиле божественно [свыше] совершается, и которое и до настоящего времени видят и рассказывают обитатели крепости той и окрестной страны, — дошло оно и до некоторых из начальников и вельмож, — достойно оно также и вам, святейшим, а через вас и всем, кто там находятся, святым, сделаться известным посредством письма во славу и хвалу Бога, совершающего чудеса во святых Своих, и прославляющего память тех, кои православно и истинно прославляют Его. Именно: три лампады светоносные в каждую ночь освящают могилу того святого мученика Максима. Это кратко сообщил я вам богочестным, а через вас и всей святой Божией там в правой вере находящейся Церкви о достопамятном этом муже и о блаженном Анастасии, дабы и вы, узнав сие, прославляли Бога, дивного во святых Своих.

6. Впрочем, сообщу также вкратце и о том, что после сего случилось со мною грешным и ничтожным, и в каком положении я был.

После того как я, больной, провел два месяца в упомянутой крепости Факирии и немного успокоился, тогда начальник опять отправил меня в пределы Апсилии и Мисимианы для содержания под стражею в крепости Фустас. И, окончательно сказать, водил он меня туда и сюда по всем названным странам семь месяцев, — нагого, разутого и пешего, изнуренного и холодом, и голодом, и жаждою, — желая, конечно, и меня также удалить из сей жизни. Но не знаю, что провидя о мне, смиренном, все совершающий Своим спасительным промыслом Бог доныне сохранил меня в сей жизни, исполненной многих треволнений и бед.

Но спустя несколько дней оттуда удаляется вышеназванный начальник. А занявший потом его место другой оказал [сначала] сочувствие [ко мне]: между прочим, он взял меня из упомянутой уже крепости Фустенской и поместил вблизи своего жилища. А спустя год под влиянием диавольского внушения решил отправить меня в вышеназванную крепость. Но тем, кои воздают другим, Бог воздает тем же самым воздаянием: в тот самый день, когда он удалил меня, он сам был удален отсюда и стал беглецом в стране христолюбивых авас- гов. И получив совет от тамошних христолюбивых начальников оказывать мне сочувствие, а отнюдь не преследовать, — так как и сами эти христолюбивые начальники Авасгии сочувствуют мне, смиренному, хотя и не знали меня, — он дал мне обещание, что если он уйдет оттуда и будет восстановлен в начальстве, то сделает все, что будет надо для утешения и успокоения моего. И вот, по прошествии нескольких дней, не знаю откуда получив помощь, он выступает опять и получает начальство. Однако ж не исполнил на деле ничего, что он обещал Богу и вышеупомянутым боголюбивым начальникам. Напротив, выведенный руками этих людей, негодяй забыл обещания. Но приказал взять меня из крепости Фустенской и поскорее отправить в крепость Схимарис.

7. Между тем случилось так, что когда вели меня в вышеназванную крепость, то начальник опять был выгнан и стал беглецом там, где и прежде был. Но Бог возбудил Духа Своего в муже, ревнителе добра, который имел в себе страх Божий, равно как и любовь, и соответственно своему имени^[2307] обладал умом, истинно бдевшим о Боге, — который с Господом ныне правит страною^[2308]. Движимый подражающим Богу снисхождением или состраданием, он воротил меня с дороги в часто упоминавшуюся крепость Схимарис и поместил меня в расстоянии около пяти миль от богохранимого жилища своего, в совершенно подобающем монахам месте, в большом изобилии доставляя все необходимое для потребностей тела. За это все Христос, истинный Бог, предстательством родившей Его по плоти Богородицы и Приснодевы Марии и всех святых, да защищает его, вместе с возлюбленными сыновьями его и почтеннейшею и достохвальней- шею материю их от всякого скопища злодеев и от толпы совершающих беззаконие, даруя им изобилие благ, чтобы имея всегда всякий достаток, они преизбыточествовали на всякое дело доброе, и да соде- лает их достойными стать в будущее пришествие Христа на правой стороне, и услышать тот божественный кроткий глас, который скажет: «Придите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от начала мира, ибо странником был Я, и вы приняли Меня» и пр., аминь! (Мф 25:34–35).

8. И вас, святейших, умоляю того же просить за них в святых молитвах ваших, особенно когда молитесь в храмах и святых собраниях. Они достойны того, чтобы вы предстательствовали об этом за них, ибо они суть истинные сыны [Церкви^[2309]] святого воскресения Христа Бога нашего.

И наконец, когда Стефан святой, сын блаженного Иоанна пресвитера, бывшего сокровищехранителем святейшей церкви^[2310], пришел в эту страну, как уверял он, для отыскания меня, смиренного, они приняли его со всем усердием и радостию, и почтили, и оказали всякое содействие к отысканию меня, как человеку истинно [Церкви] святого Воскресения Христа Бога нашего^[2311]. Оттуда, при их помощи, и нашел меня этот святой Стефан, коему да явит в тот день Свое милосердие Господь Бог, праведный Судия, но и тем, кои послали его, так как поистине дело евангелиста совершил он (2 Тим 4:5–8). Как конь духовный, имея всадником Самого Бога, по слову Писания: «восседая на кони Твои, и конница Твоя спасение» (Авв 3:8), — он, пробегая по всей Лазике и Апсилии и Авасгии, без страха проповедал как об истине, так и о привнесенном новшестве; и присутствие этого мужа соделалось причиною как пользы и спасения для многих, так и успокоения и утешения для меня самого. И то негодное имя [ «еретиков»], что дали нам истинные отступники от истины, тогда же было уничтожено, и истина соделалась очевидною для многих. Наконец, доставив своим пришествием сюда все эти блага, сей славный муж в январе восьмого, только что прошедшего индика^[2312], почил в Господе у христолюбивого начальника Авасгии. И все, кто знали его пожелали ему, как святому, упокоения.

9. Посему некоторым из ваших боголюбцев и имеющих ревность Божию по разуму (Рим 10:2) надлежало прийти сюда и удостовериться в истине, чтобы и православие усилилось более и введенное новшество полнее изобличилось. Но и я, смиренный, желал бы утешения и успокоения, и пришедшие [сюда] получили бы награду от Христа Бога, ради Коего также совершается это. И особенно если они, как узнал я, идут туда до Иверии, то почему же не идут и сюда?

10. Итак, умоляю вас, святейших, если будет возможно через ка- кого-либо верного человека из тех, что идут в Иверию, переслать мне кодекс канонических постановлений святого и апостольского Собора, бывшего в старейшем Риме^[2313] по священному предначинанию святого мученика, апостольского и верховного папы Мартина, так как здесь лучше излагаются священные догматы святых отцов, и яснее прежние и теперь явившиеся мерзости еретиков. Ведь это только — даже невольно и вопреки желанию — добро делают те, кои Бога и нас несправедливо преследуют, так как изгоняя нас в разные места и страны, совершают то, что и православие святых отцов, проповедуемое и нами, полнее открывается, и собственное их худословие во всяком месте и стране объявляется и обличается, согласно следующему изречению святого Дионисия, епископа Афинского и мученика [, свидетеля] истины: «Знал Бог зло как добро, и у Него причины зол суть силы добродеющие»^[2314]. Поистине доброесть — распространять и утверждать, как сказал я, отеческое православие, а еретическое худословие объявлять и обличать, хотя бы это происходило через ссылки и другие притеснения. Так ведь от начала распространилось слово истины, а угрозы нечестия исчезли благодаря тому, что святые пророки, апостолы, и прочие учителя терпели гонения и ссылки, как и другие жестокости.