Творения
Шрифт:
Достану из склепа Исиду, народом к богам отнесенную, А с нею в одежды льняные укрытого сына ее Осириса. [197]
22. Это тот Осирис, которого в народе зовут Серапом или Серапи — сом. Ведь у тех смертных, которых причисляли к богам, обычно меняли имена. Я думаю, [это делается] для того, чтобы никто не посчитал, что они были людьми. 23. Ведь и Ромул после смерти сделался Квири — ном, и Леда — Немезидой, и Цирцея — Марикой, и Ино, после того как бросилась в море, Левкотеей и Матерью Макутой, и сын ее Мели — керт стал Палемоном и Портунном. 24. Священнодействия, посвященные Церере Элевсинской, не отличаются от тех. Ведь как там мальчик Осирис разыскивался рыдающей матерью, так и здесь [разыскивалась] Прозерпина, захваченная для кровосмесительного брака с дядей. [198] Ибо ведь рассказывают, что ее на Сицилии искала Церера с зажженным от жерла Этны факелом, отчего и священнодействия в ее честь проводятся с горящими факелами. [199]
197
э Lucanus. IX. 158–159 (Перевод наш. — В. Т.).
198
Лактанций говорит о похищении Персефоны (Прозерпины) Аидом.
199
См.: Цицерон. Речь против Верреса. IV.48.106.
25. В Лампсаке в жертву Приапу приносится осел. Смысл этого жертвоприношения в Фастах
200
Имеется в виду богиня Кибела.
201
Рассказ о Приапе и осле см.: Овидий. Фасты. 1.391–440.
202
См.: Овидий. Фасты. 1.391–456; Гигин. Астрономия. II.23.2.
Перс закапает коня лучистому Гипериону:
Быстрому богу нельзя медленный жертвовать скот, [203]
так и в том случае, поскольку размеры детородного лошака были огромны, не могла этому чудовищу быть найдена более подходящая жертва, кроме той, которая могла бы быть уподоблена тому, кому она приносится.
31. В Линде, городе Родоса, совершаются жертвоприношения Геркулесу, церемония которых весьма отличается от остальных. Ибо они сопровождаются не славословиями, а бранью и проклятьями, и то считается оскорблением, если вдруг среди ритуальных торжеств у кого-нибудь по незнанию вырывается доброе слово. 32. Смысл этого священнодействия, если вообще может быть какой-то смысл в пустом деле, как передают, таков. 33. Геркулес, когда оказался на том острове и испытывал голод, увидел какого-то пахаря и стал просить у него, чтобы тот продал одного быка. Однако пахарь ответил, что не может этого сделать, ибо вся надежда у него по обработке земли возлагается на этих двух быков.
203
Овидий. Фасты. 1.385–386.
34. Геркулес, разгневавшись за то, что не мог получить одного быка, убил обоих. Тот же несчастный пахарь, увидев, что быки его убиты, на перенесенную несправедливость ответил [отборной] бранью, которая очень понравилась остроумному и дерзкому человеку [т. е. самому Геркулесу].
35. Ведь пока он со спутниками своими вкушал яства и пока ел чужих быков, со смехом и хохотом слушал пахаря, весьма оскорблявшего его.
36. А после того как Геркулесу за удивительную доблесть стали воздаваться божественные почести, горожанами был поставлен ему алтарь, который в память о случившемся он назвал жертвенником двух быков. На нем приносят в жертву двух молодых бычков, подобно тем, которых он убил у пахаря. Самого же пахаря Геркулес сделал своим жрецом и приказал, чтобы при всяком жертвоприношении он использовал ту же самую брань, ибо признавал, что никогда не пировал веселее, [чем под те ругательства]. 37. Это уже не священнодействия, а святотатства, в которых то называется священным, что в других случаях, если такое случится, строжайшим образом наказывается.
38. Что же другое открывают священнодействия самого Юпитера Критского, если не то, каким образом он избежал [жестокости] отца и был взращен? Нимфа Амалфея является козой, которая сосцами вскормила мальчика. О ней Германик Цезарь так говорит в песне Арата:
…Считают, что ею
Был некогда вскормлен Юпитер; о том, что Юпитер — дитя
Выменем критской козы был накормлен когда-то,
Место звезды говорит, что она обрела от питомца в награду.
39. Шкуру этой козы Юпитер использовал для щита во время войны с титанами. Мусей [204] утверждает, что именно оттого поэты его называют Эгидоносцем. Итак, все то, что случилось в то время, когда скрывали мальчика, в образной форме совершается во время священнодействий. 40. Но и культ его матери равным образом содержит то, что показал в Фастах Овидий:
204
Мусей — легендарный греческий поэт, считавшийся учеником Орфея. Так же, как и Орфею, ему приписывались стихи о генеалогиях богов и сотворении мира, гимны и изречения.
Ида крутая с той самой поры огласилася звоном,
Чтоб в безопасности мог громко младенец кричать.
В гулкие били щиты, стучали в порожние шлемы, —
Это куретов был долг и корибантов толпы.
И представляя, как встарь они укрывали младенца,
Свита богини гремит медью и бьет по щитам.
Бьют вместо шлема в кимвал, а вместо щита по тимпанам;
Но, как и раньше, звучит флейты фригийский напев. [205]
41. Всю эту версию, как выдуманную поэтами, Саллюстий [206] отверг и хотел остроумно растолковать, почему куреты считаются воспитателями Юпитера, и говорит следующим образом: «Поскольку они были первыми, кто постиг божественность, то древность, как и в отношении прочего, чрезмерно фантазирующая, прославила их как воспитателей Юпитера». [207] 42. Насколько заблуждается образованный человек, покажет уже сама суть дела. Ведь если Юпитер является родоначальником и богов, и религии, и если до него народом не'почитались боги, так как не были рождены, то кто почитался? Очевидно, что куреты были не первыми, кто постигли божественное, а, наоборот, ими было введено общее заблуждение и уничтожена память об истинном Боге.
205
Овидий. Фасты. IV.207–214.
206
Саллюстий Гай Крисп — римский историк (86–35 гг. до н. э.), автор Югуртинской войны, Заговора Катилины и дошедшей до нас в отрывках Истории.
207
См.: Sail. Hist. III.60.
43. Итак, из самих таинств и священнодействий [язычники] должны понять, что они молятся смертным людям. 44. Но я не исключаю, что кто-то не доверяет вымыслам поэтов. Кто полагает, что поэты лгут, пусть сядет за писания самих понтификов и перечитает все, что касается священнодействий. Возможно, он найдет больше, чем мы показали, из чего поймет, что все, что воспринимается как священное, суть пустое, никчемное и вымышленное. 45. Если же кто, обнаружив мудрость, откажется от заблуждения, тот, конечно, посмеется над глупостью чуть ли не безумных людей. Я говорю о тех, кто скачет в постыдных плясках, и о тех, кто бегает голым, умащенный маслом, украшенный венками, надев личину или обмазав себя грязью. 46. Что мне сказать об уже дряблых от старости щитах? Когда они их носят, то считают, что на руках своих носят самих богов. 47. В самом деле, Фурий Бибакул считается одним из лучших образцов благочестия, поскольку, когда он был претором, за идущими впереди
ликторами нес священный щит, хотя его должность не имела отношения к умилостивлению божества. [208] 48. Следовательно, он уже не Фурий был, а совершенный безумец [furiosus], коль считал, что таким услужением он украшает достоинство претора. Справедливо, стало быть, Лукреций воскликнул по поводу того, что такое совершается мужами не невежественными и не неучеными:208
См.: Vol. Max. 1.1.9.
0 вы, ничтожные мысли людей! О чувства слепые!
В скольких опасностях жизнь, в каких протекает потемках
Этого века ничтожнейший срок. [209]
49. Кто, имея хоть каплю здравого смысла, не посмеется над этими обманами, когда увидит, что люди, словно бы слабоумные, делают серьезно то, что, если бы это кто-то сделал в шутку, казалось бы смешным и вздорным?
22.1. Автором и устроителем той лжи в Риме был царь — сабинянин, [210] который многие грубые и невежественные души людей опутал новыми суевериями; он сделал вид, будто имеет ночные соития с богиней Эгерией, чтобы наделить нововведения особой значимостью. 2. В Ари — цийской роще есть одна чрезвычайно темная пещера, где струится неугомонным потоком ручей. Туда он имел обыкновение ходить и оставаться без свидетелей, чтобы потом иметь возможность все лживо выдумывать и сообщать народу, какие священнодействия, по увещеванию возлюбленной богини, угодны богам. 3. Очевидно, он хотел повторить хитрость Миноса, который удалялся в пещеру Юпитера и там, удерживаемый богом, слагал законы, будто бы сообщенные ему Юпитером, чтобы люди не только властью удерживались в повиновении, но и религией. 4. В самом деле, убедить в этом пастухов было несложно. И вот [царь — сабинянин] учредил понтификов, фламинов, салиев, авгуров, разделил богов по семьям: так [он] укротил дикие души очередного народа и привлек от военных занятий к мирным делам. [211] 5. Когда, однако, он обманывал других, сам не заблуждался. Ведь спустя много лет, в консульство Корнелия и Бебия, [212] в земле писца Петилия близ Яникула были найдены два каменных гроба, в одном из которых лежало тело Нумы, в другом же — семь латинских книг о понтификальном праве, а также столько же греческих писаний о науке мудрости, в которых он опровергал не только те религии, которые сам установил, но все без исключения. 6. Когда об этом было сообщено сенату, было решено те книги уничтожить. И городской претор Кв. Петилий публично сжег их. [213] 7. Это, что ни говори, было безрассудно. Ведь чего добились уничтожением книг, если в памяти сохранилось то, что те книги из-за того уничтожались, что они опровергали религии? 8. Стало быть, не было тогда в сенате ни одного благоразумнейшего человека; ведь могли и книги сжечь, и память об этом не сохранить. Сенаторы же, стремясь показать потомкам, с какой набожностью они защищали религии, авторитет техже религий, оставляя о том поступке свидетельства, низвергали. 9. Но как у римлян устроителем бессмысленных религий был Помпилий, так еще прежде Помпилия в Ладии Фавн, который и Сатурну, деду своему, учредил нечестивые богослужения, и отца Пика почитал среди богов, и сестру свою Фатую, являвшуюся ему также супругой, причислил к богам. Габий Басс передает, что эта Фатуя обычно предсказывала судьбу женщинам, подобно тому как Фавн — мужчинам. 10. Варрон писал, что она была столь целомудренна, что за все время ее жизни ее не видел ни один мужчина, кроме собственного мужа, и даже имени ее никто не слышал. 11. По этой причине женщины почитают ее в тайне и называют Доброй богиней [Bona dea], А Секст Клодий в книге, которую он написал на греческом языке, возражает, говоря, что она была женой Фавна, которая за то, что вопреки правилам и добродетелям царским тайком выпила кувшин вина и стала пьяна, была забита мужем до смерти миртовыми розгами. Потом же, когда он раскаялся в свершенном и не мог вынести скорби, воздал ей почести богини. Поэтому при священнодействиях в ее честь ставится закрытая амфора вина. 12. Так вот, оставил Фавн потомкам также немало обманов, которые, впрочем, людьми разумными постигаются. 13. Например, Луцилий неразумие тех, кто полагает, что статуи являются богами, высмеивает в следующих словах:
209
Лукреций. О природе вещей. II. 14–16.
210
Речь идет о втором римском царе Нуме Помпилии, который был сабинянин по происхождению. С именем Нумы связан ряд реформ, в том числе в области языческого культа.
211
См.: Флор. Эпитома. 1.2.1–4.
212
Публий Корнелий Лентул и Марк Бебий Тамфил были избраны консулами на 181 г. до н. э.
213
См.: Val. Max. 1.1.12; Тит Ливий. История от основания Города. XL. 29.3–14.
Ламий ужасных, каких Помпилии Нумы и Фавны
Установили на страх, трепещет он, как всемогущих.
Точно ребята, что все живыми считают статуи
Медные, словно людей, — так эти во бред сновидений
Верят и сердцем живым наделяют идолов медных.
Все это — выдумки, вздор, галерея картинная только [214]
14. Поэт в данном случае неразумных людей сравнил с младенцами. А я говорю, что они еще более глупы. Те [дети] полагают, что статуи — люди, а эти [глупцы] считают их богами. С возрастом первые понимают, что статуи — не люди, что это заблуждение, и вскоре они уже перестают обманываться, а вот неразумие глупцов не исчезает и лишь постоянно растет.
214
Луцилий. Сатиры. XV. Фрагм. 1.
15. Священнодействия в честь Отца Либера первым ввел Орфей в Греции, и первый устраивал в честь него торжества на горе Беотий — ских Фив, где был рожден Либер, которая впоследствии, за то что Орфей часто оглашал ее звуками кифары, была названа Кифероном. 16. Теперь же те священнодействия называются Орфика, на них в свое время Орфей был растерзан и разорван [на куски]. А жил он приблизительно в то же время, что и Фавн. 17. Но не ясно, кто был старше, ведь в те годы, [когда жил Орфей], правили Латин и Приам; а равно их отцы Фавн и Лаомедонт, в правление которого Орфей с аргонавтами достиг берегов Илиона.
18. Итак, мы идем далее, дабы открыть, кто же оказался первым автором почитания богов. 19. Дидим [215] в книгах Разъяснений Пиндара говорит, что первым совершил жертвоприношения богам царь критян Мелиссей, и он же ввел новые религиозные обряды и пышность священнодействий. У него было две дочери, Амалфея и Мелисса, которые кормили младенца Юпитера козьим молоком и медом. 20. Отсюда появился тот поэтический вымысел, согласно которому [к Юпитеру] прилетали пчелы и наполняли уста младенца медом. Мелисса же была назначена отцом первой жрицей Великой Матери, отчего и поныне жрицы той самой Матери именуются мелиссами. 21. Священная история же свидетельствует, что сам Юпитер, после того как он обрел верховную власть, достиг такого высокомерия, что сам себе во многих местах установил святилища. 22. Ведь когда он обходил всю землю, то какую бы страну ни посещал, он соединял себя с царями и правителями тех народов узами дружбы и гостеприимства. Когда же он покидал их, просил, чтобы те создавали у себя святилища, носящие его имя, чтобы тем самым могла сохраняться память о дружеском союзе. 23. Так появились храмы Юпитера Атабирия и Юпитера Лабрандея. Ведь Ата — бирий и Лабрандей были связаны с ним узами гостеприимства, а также были его союзниками во время войны. Равным образом появились храмы Юпитера Лаприя, Юпитера Молиона, Юпитера Касия и им подобные. Он выдумал это наихитрейшим образом, чтобы и себе обрести славу божества, и имя союзников своих увековечить, соединив с религией. 24. Поэтому те радовались и охотно отдавали себя под его власть, и во славу его устраивали ежегодные религиозные церемонии и празднества. 25. Нечто подобное на Сицилии совершил Эней, когда основанному городу Ацесте присвоил имя союзника, так что потом счастливый и радостный Ацест почитал этот город, расширял его и украшал. 26. Таким способом Юпитер распространил по всей земле религиозное поклонение себе и другим дал пример для подражания.
215
Дидим — греческий грамматик из Александрии второй половины I в. До н. э., автор большого количества комментариев на книги греческих писателей, в том числе и на поэта Пиндара (ок. 522–446 гг. до н. э.). Большинство комментариев Дидима, в том числе и на Пиндара, до нас не дошло.