Твори бардак, мы здесь проездом!

После пропущенного гола австрийцы встрепенулись. И даже организовали довольно быстрый ответный гол – Эрих Хоф после розыгрыша углового оказался первым на мяче и удачно подставил голову. 1-1

Но советские игроки словно и не заметили этого. Досадная случайность, не более. Играем дальше! Раз за разом проскакивал по своему флангу реактивный Гершкович, терзал оборону размашистыми набегами в разных направлениях Еврюжихин, шли напролом Асатиани и Вьюн. Ну, и, разумеется, Данила тоже весьма активно принимал участие в этом празднике жизни. В первом тайме он еще дважды едва не забил. Сначала удачно попал с лета по мячу после передачи Еврюжихина – красиво, боковыми «ножницами», но мяч лишь чиркнул по перекладине и ушел выше ворот. А потом опять полез на защитников, запутал их переступами, выскочил на ударную позицию, но его хамски срубили на самой границе штрафной.

Пока Мельнику оказывали помощь на бровке, Кахи Асатиани будто рукой забросил мяч через стенку в «паутину» ворот Вильгельма Харрайтера. 2-1 А не успел начаться второй тайм, как Гершкович в очередной пронзил оборонительные редуты австрийцев и аккуратно пробил в дальний угол. 3-1

Можно было бы остановиться, но Мельник еще не удовлетворил собственную жажду гола. И минут за десять до конца матча, воспользовавшись тем, что австрийцы начали откровенно катать мяч, смирившись с поражением, Данила словно из засады вылетел из-за спины защитника, перехватил поперечную передачу и спокойно, словно на тренировке, реализовал выход один на один. 4-1

Вот теперь порядок!

Глава 15

1968 год. Ленинград – Москва. Июнь

– Мельник, ну-ка, покажи, что за хрень очередную придумал? – Бесков требовательно протянул руку. – Давай, не жмись, не отберу.

Данила насупился.

– Да я и не боюсь. Так ходить просто удобнее, нога не слишком сильно нагружается.

Повинуясь нетерпеливому жесту тренера, выдернул руку из манжеты, ухватился за спинку скамейки и протянул костыль. Константин Иванович покрутил странную конструкцию, недоверчиво хмыкнул, попробовал просунуть предплечье в манжету и сделал несколько шагов по дорожке взад-вперед.

– Слушай, – удивленно сказал он, возвращая, наконец, костыль Даниле, – а ведь и правда удобнее, чем с обычным.

– Конечно, – обрадовался парень. – Я ведь говорил! Тут масса достоинств. Смотрите, во-первых, его можно использовать как обычную трость, – Мельник тут же подкрепил наглядной демонстрацией свои слова, – во-вторых, если повернем – вот так – то получим хороший упор уже непосредственно костыля. К тому же эта манжета дает дополнительные точки фиксации, рука не гуляет…

– Да понял я, понял, сдаюсь! – Бесков шутливо поднял обе руки вверх, будто и правда собирался сдаться. – Ты лучше объясни мне, как тебе в голову пришло сделать эдакую загогулину? Я тебя уже бояться начинаю. Ночами, понимаешь, не сплю, все жду, что с утра очередную новинку потащат смотреть.

Ну, как пришло – давным-давно, сорок лет вперед, Мельник порвал себе ахилл, гоняя мяч в дворовой хоккейной коробке с друзьями-пенсионерами. Шутка, просто с друзьями. И после операции ортопед, или как там его называют, выписал подобный костыль с локтевым упором. Стандартная мо мерка XXI века вещь. Даже и не особо дорогая. Здесь, правда, проходит по разряду чуда-чудного. Нет, а что, ему восстановиться надо побыстрее, а местные орудия, словно прямиком из пыточного арсенала испанской инквизиции, что по недоразумению называются костылями, как-то не вдохновляют на скорое выздоровление. От слова совсем. Вот и пришлось чуток поизгаляться и «придумать» что-то более удобоваримое. Спасибо, дядя Гриша не подкачал.

Кстати, надо пояснить. Выдать предысторию. В самом конце матча с австрийцами Данила нарвался. Или зарвался, тут уж кому как больше нравится. Когда он в очередной раз накрутил своего опекуна и, от шалой радости, прокинул ему мяч между ног, то рослый защитник нехорошо возбудился и от души приложился к нижней конечности нахального юнца.

Что характерно, очень больно! Так, что крик Мельника, казалось, заглушил на секунду рев трибун стадиона имени Кирова. В первый момент, когда темнота в глазах немного рассеялась, и нападающий в горячке попытался подняться, сделать это не удалось – нога предательски подломилась и, если бы не Жора Вьюн и Еврюжихин, которые успели подхватить товарища, Данила позорно шмякнулся бы обратно на газон. А так, спасибо парням, доволокли его до бровки и аккуратно положили, чтобы врач сборной, знаменитый Олег Маркович Белаковский смог нормально оказать первую помощь.

Доктор аккуратно ощупал ушибленное место. Данила снова заорал и инстинктивно попытался отползти от врача-садиста подальше.

– В больницу нужно, – нахмурился Белаковский. – На рентген. – Он подал знак и пара здоровенных сотрудников стадиона устремились к ним с носилками. Мельника со всеми предосторожностями уложили на брезентовое полотно и понесли в раздевалку под горячие аплодисменты болельщиков.

– Малец, выздоравливай! – сочувственно крикнул кто-то из зрителей с нижних скамеек. А по трибунам вдруг прокатилось многоголосое скандирование: «Мель-ник! Мель-ник!!!» Это было настолько же неожиданно для Данилы, насколько и приятно, аж в глазах защипало, и он закрыл лицо руками. Не хватало еще, если кто-нибудь из фотокорреспондентов запечатлеет его заплаканную мордашку. И, помимо этой мимолетной мысли, в голове огромной зазубренной занозой засела другая – сможет ли он играть?

Но, слава богу, все оказалось не столь серьезно, как он себе нафантазировал. Ногу ему ампутировать не стали. Да и на операционный стол не поволокли. После тщательного осмотра пациента и последующего консилиума врачей-травматологов одной из центральных ленинградских больниц вместе с Белаковским, ему объявили итоговый диагноз: ушиб бедра. Сильный ушиб. Как этот гад так попасть умудрился?! Ну и небольшое рассечение до кучи. Но это такая малость, что Данила лишь нетерпеливо отмахнулся.

– Уважаемые, а когда я играть смогу?

– А вот это, молодой человек, – снял очки и устало потер переносицу главный эскулап, – сейчас сказать сложно. Как бы вам объяснить попроще. Бедро сейчас сильно отекло. Пораженный участок сильно увеличился в размерах из-за того, что в этом месте большое скопление мышечных тканей и быстрый кровоток…

– Вы мне еще анатомический атлас принесите, страсть как люблю веселые картинки разглядывать,- бесцеремонно перебил его Мельник. – Доктор, я в ваших премудростях как свинья в апельсинах. То есть ни бельмеса! Можно понятнее?

– Свинья в апельсинах, – улыбнулся врач. – Хорошо сказано, надо запомнить. Что ж, извольте. Я думаю, что при удачном развитии событий вы сможете начать тренироваться дней через десять – двенадцать. Сейчас мы вам место ушиба обезболим, наложим повязку, и, конечно, выдадим вашему врачу все необходимые рекомендации. – Белаковский согласно кивнул.

– Не дрейфь, Малой, все будет в порядке. Кто там у вас в «Динамо» лазаретом заведует, Космынин? Толковый парнишка. Все ему передам.

Уф! Отлегло. Нет, честное слово, камень огромный с души упал. Не хватало еще так быстро, практически на взлете футбольной карьеры с ней распрощаться. А ушиб что, ерунда – дело-то житейское, как говаривал один забавный товарищ, проживающий на крыше. О, кстати, интересно, однофамилец толстячка с моторчиком удалил австрийского защитника с поля или нет? Надо бы, надо бы землячка бесноватого ефрейтора наказать.

Вот так и получилось, что обратно в Москву Данилу доставили под белы рученьки, словно драгоценную китайскую вазу. Перемотанного бинтами и с табличкой «Не кантовать!» Хорошо еще, что из «Динамо» прислали прямо к трапу самолета машину, – страна непуганых идиотов, никакого соблюдения антитеррористических мероприятий, даже через банальную рамку металлоискателя проходить в аэропорту не нужно, – которая отвезла его на базу.

На следующий день, когда Мельник, неловко зажав под мышкой чудовищный архаичный костыль, выданный в медчасти, прыгал по территории, возле тренировочного поля он вновь столкнулся с давешним мужичком, что рассказал ему о результатах игры «Динамо» с тбилисскими одноклубниками и о проигранной «бронзе» Чемпионата Европы. Оказалось, что в клубе он выполняет функции главного слесаря, токаря, сантехника – в общем, мастер на все руки. Звали его дядя Гриша. Ну, по крайней мере, Даниле он представился именно так. Заметив, что парень не слишком умело обращается с костылем, дядя Гриша по доброте душевной предложил подогнать проклятую деревяшку под параметры пацана. А Мельника вдруг пробило и он поинтересовался, не сможет ли умелец переделать костыль радикально? Как? Листок бумаги и карандаш найдутся? Ага, спасибо. Значит, здесь должно быть вот так…