Творить добро и мир любить. Выпуск 2

У детей уже лет в десять напрочь проходил страх от декогеренции, тем более от скрытой, когда нужно было отправляться семьёй в отпуск и все декогерировали в несогласованный вакуум, чтобы восстановиться далеко у ласкового моря. А после отпуска – обратный процесс. На дорогу время не тратилось, потому как информация передавалась по высокоскоростным оптоволокнам или радиоканалом со скоростью света. Можно было за считаные минутки попасть в шикарную колонию на Марсе под грандиозными куполами с невероятными приключениями всего-то за пару сотен битков. Время оказывалось дефицитнее денег.

Ах да, про битки… Это те самые древние биткоины, но совершенно иного качества. Золото и другие матвещества уже не были эквивалентами ценностей, потому как любой материал клонировался совершенно даром.

Майнинг криптовалют остался в истории. Регулировка объёма валюты полностью определялась государствами, а общемировой валюты биткоин – единым международным банком.

Деньги стали чисто электронными со множеством важных ограничений и сложной системой оборота. Во всём мире центральную платёжную систему обеспечивали битки, и все видели, как это хорошо.

Кроме денежной системы была и международная система дуплирования. Личная запись тела и разума должна тщательно сохраняться в облаке, кварцевые носители не рекомендовались во избежание преступлений. Случаи хищений чужой записи и использования талантов человека в рабских целях не только сексуального характера, но и использования личных умений были надёжно пресечены, и лишь первое время изредка появлялись сообщения о фатальном сбое датацентров с утерей сотен тысяч записей, которые необходимо было срочно восстанавливать, и тогда люди, потерявшие страховку, ступали как на иголках, боясь всего на свете до нового архивирования.

В медицинских целях это решало много проблем, особенно ожидание в очередях на квоту бесплатных операций. Человека декогерировали, чтобы не мучился, а его запись дожидалась нужного момента.

Для продления жизни метод дуплирования не годился. Не было никакого смысла возвращаться в тело и разум себя молодого и начинать всё с самого начала, и даже если удавалось преодолеть культурный шок внезапного перемещения в далёкое, совершенно не понимаемое будущее, человек невосполнимо выпадал из глубоко изменившегося социума.

Но выяснилось, что если в момент квантово-механической телепортации в объёме до 99 сантиметров оказывалось живое тело, так, чтобы голова выходила за фатальную границу, но шея точно находилась на месте шеи копии, то тело заменялось новым, и с прецизионностью совмещения живого тела и копии всё срасталось по невероятно тонкой границе этих 99 сантиметров. После множества экспериментов была создана оптимальная методика омоложения, и все ткани совмещались с достаточной точностью.

Молодое тело оказывало реабилитирующее воздействие на голову, плюс генная коррекция программ старения, что во многом продлевало временной интервал омоложения.

Но с возрастом происходят неизбежные изменения, и чем больше разница между датой копии и живым телом, тем большее время реабилитации требовалось на восстановление работы кровеносной, нервной и лимфатической систем. Поэтому все внимательно следили за сроком годности своего архива. Да и в правовом поле регулировалась необходимая частота самосохранения. Полицейские проверяли у водителей аэрокаров дату последнего сохранения. По закону личная страховка не должна превышать 12 дней.

В культурном отношении всё быстро утрясалось ввиду высочайшей действенности метода и его насущной необходимости. Остатки религий охотно объявили дупление вполне совместимым с Богом: раз душу выдаёт Бог, то она появляется и у дуплящихся по воле Божьей. А так как никто не знает этой воли, появился обряд испрашивания её всего на 300 битков, чтобы можно было с лёгкой душой декогерировать уже ненужные копии.

В постели Татьяна лежала, обиженно отвернувшись, и Слава не спал всю ночь или ему так казалось, переживая завтрашнее дупление, продумывая всю стратегию строительства так, чтобы не нужно было устраивать планёрки, а его копиям всё и так было понятно.

Неуверенность и некоторая реликтовая боязнь портили душевное равновесие. Он давно пытался выяснить ощущения тех, кто пережил несколько смертей. Но всегда бывал разочарован: никакой проблемы, никаких страхов никто даже намёком не проявлял, всё было привычно, как в другую комнату зайти. Но ведь они все просто не могли ничего сказать про эти моменты смерти. Там, где были они, не было смерти.

В раннем детстве у него был сон, настолько ужасающе безжалостный, что запомнился на всю жизнь. В его детском садике (сейчас уже нет детских садиков…) детки собирались в кружки, потому что воспиталка давала только по одному пистолетику в группу. Мальчик, которому доставался пистолетик, поднимал руку, нажимал на курок, и от одного выстрела валилось сразу по несколько деток. Никто не убегал, все послушно ждали, когда дуга руки дойдёт и до него. Славику стало невыносимо жалко себя, но он почему-то продолжал там стоять и, когда рука дошла до него, в ужасе проснулся.

И вот этот детский древний страх вернулся с прежней силой.

* * *

Поутру Слава привычно обратился к психологу за помощью. В мониторной стене вальяжно возник мужичок в кресле в домашней, располагающей к беседе одежде. Выслушав, он деловито вздохнул, как от давно надоевшей банальности.

– Вы, конечно, сами уже интересовались и знакомы с теоретической частью?

– Идеология единственности абстракций? А как бы я прошёл мимо? – Слава саркастически ухмыльнулся. – У меня постоянное ощущение, что всё это – попытка успокоить, ведь экономический эффект настолько значим, что просто необходимо всем внушить оптимизм.

– Типичная теория заговора, как вы, несомненно, сами понимаете, – доктор, явно скучая, обвёл взглядом его комнату. – Вы позволите вейпнуть?

– Да, пожалуйста.

Док ногой придвинул кальян в виде извивающегося вокруг самого себя дракона и потянул к себе один из его хвостов. Неприятно пахнуло сладковатым паром, но Слава ничем не выдал дискомфорта.

– Однако теория совершенно логически непогрешима, и её не могут, точнее, не готовы воспринять только в силу непривычности и протеста против естественного страха смерти. Я помогу вам не придавать слишком большого значения этим страхам, но очень важно внимательно понимать то, о чём я скажу, и если что-то начнёт ускользать, немедленно мне об этом сообщите. Готовы?

– Поехали, доктор.

– Сегодня нет никого, кто думал бы, что у человека в голове мысли представлены какими-то маленькими материальными объектами того, о чём он мыслит.

– Это – типа вульгарная философия? Я в курсе.

– Она самая. Все наши мысли – абстракции. Все без исключения. Представили шар – это абстракция шара. Цифры – тоже абстракции. Ничего этого нет в природе. Вы согласны с тем, что в природе нет цифр? Что нигде не найти единичек?

– Единичек – да, с этим понятно, но шаров вокруг навалом.