Творя божественное зло

Но абордажников было слишком мало, и они гибли — один за другим. Кого-то срезала удачная очередь, другой попал на зубья цепного меча. Джубайла подвели давно барахлившие ножные латы — починить их нормально он так и не собрался. Вместо эффектного приземления после убийства очередного врага, он покатился по песку, потеряв свой большой меч. Встать не успел — на него обрушилась нога спешащего придавить беспомощного дьявола врага.

Симбакка продержался дольше других. Он видел гибель почти всех своих бойцов, и каждая смерть наполняла сердце старого воина огнём ненависти. Он рубил ноги, обрушивал клинок на суставы рук, отсекая цепные мечи и пушки, пронзал кабины, оставляя пилотов истекать кровью. С невероятной ловкостью уйдя от пулемётной очереди, он тут же пируэтом — прямо в воздухе — уклонился от струи пламени, пущенного другим роботом, а в следующий миг его клинок уже вошёл до середины в резервуар с огнесмесью на его спине. Ещё секунда — и враг падает объятый пламенем из собственных запасов, а Симбакка прямо с его спины прыгает на нового врага.

— Уходи, — раздался в шлеме Симбакки голос капитана Монтильи. — Мы отступаем во внутренние коридоры.

— Там нет места для боя, — ответил тот, и ринулся в новую атаку. Выходить живым из этой схватки он не собирался.

Его меч обрушился на щиты Гопломаха — и Бройер подивился силе удара. Как обычный человек, пускай и в силовых доспехах, может бить настолько сильно. Но щит Симбакке пробить в не удалось. Используя инерцию собственного движения и невольного толчка, которым его отбросил Бройер, последний из абордажников отлетел назад, но полёт его прервала длинная очередь многоствольного орудия Димахера Страцки. Двадцатимиллиметровые патроны мало что оставили от Симбакки — на песок упало нечто мало похожее на человеческое тело.

— А этот был неплох, — заметил Франц, которого ещё потряхивало от адреналина в крови. Он ещё не принял ничего из своих обширных запасов боевых стимуляторов — нужды не было, бой больше напоминал избиение. — Остальные — полный отстой.

— Нас сдерживают, — ответил Страцки. — Они понимают, что проиграли в любом случае, и теперь тянут время.

— Тогда нам лучше поторопиться!

На плечах отступающих роботов Монтильи бойцы Аве и солярианцы ворвались в Волчье логово.

Бой в коридорах крепости вышел куда более жестокий и затяжной. На каждом перекрёстке штурмующих ждал блокпост, из-за каждого угла летели ручные гранаты, грозящие ногам роботов серьёзными повреждениями. И это не считая открывающих в стенах ниш, откуда принимались палить из крупнокалиберных ружей, рассчитанных как раз на поражение боевых машин, стрелки-смертники с вышитой на груди серой птичкой. Обычных волчьих ям, куда падали роботы, застопоривая движение. Валящихся с потолка кусков скалы, способных в одночасье погрести под собой несколько боевых машин. Коридоров, заминированных целиком. Волчье логово было самым настоящим осиным гнездом, куда неосторожный сунул руку, и теперь его жалили со всех сторон, а яд из тысячи укусов вливался в его тело.

Продвижение замедлилось, где-то даже остановилось. Но только не там, где на острие атаки шла троица соляриан. Их улучшенные сенсоры позволяли видеть все ловушки и засады заранее, и они были готовы. Перепрыгивали открывающиеся в полу ямы, расстреливали мины и скрытые в стенах ниши, сворачивали, когда впереди был непроходимый коридор. И само собой, никто из обороняющихся пилотов не мог ничего им противопоставить в схватке.

— Марш, марш, марш заданным рейсом — наш солярианский крейсер! — вопил Франц, в крови его уже кипел настоящий боевой коктейль, подстёгивающий скорость реакции.

Его Скиссор перехватил злобно рычащий цепной меч врага клешнёй — зубья вражеского оружия лишь бессильно высекали искры, дождём осыпавшие обоих. Щит, закреплённый на правой руке, обрушился на кабину пиратского робота — тот был таким же, как у атакующих, распространённой в Аве сутулой модели. Францу хватило одного удара, чтобы разбить кабину, второй и третий он нанёс скорее ради удовольствия. Ему хотелось видеть, как по кромке щита стекает кровь. Это так возбуждает!

Дёрнув клешнёй, он повалил робота и переступил через него, стараясь не отставать от Страцки. Тот хотя и дрался без пыла и ярости, как будто рассчитывая каждый удар и заранее прикидывая последствия, опережал Франца почти на два корпуса. А тот вовсе не желал отставать!

— Торопитесь, — нахмурился на экране внутренней связи Бройер. — Если оторвётесь сильнее, я не успею прикрыть вас в случае опасности.

— Да какая тут опасность?! — выпалил Франц. — Это же резня!

И ему это нравилось!

Однако Страцки внял предупреждению и замедлился, так что Франц легко догнал его. Теперь они действовали в паре под прикрытием щитов Бройера, хотя в этом ни разу не возникло нужды. Улучшенные сенсоры солярианского производства и сами роботы рыцарского класса, носящие имена древних бойцов, ливших кровь на аренах, превращали продвижение по коридорам крепости в лёгкую прогулку.

— Через два поворота — прямой путь к командному пункту, — сообщил Страцки. — Готовимся к самостоятельным действиям.

— Мои сенсоры показывают что он полностью заминирован, — ответил Франц. — Мы там не пройдём.

— Всегда есть возможности миновать минные заграждения, — возразил Страцки, — любой плотности.

Он не добавил: «Просто ты о них не знаешь»; однако для Франца эти слова прозвучали также чётко, словно вице-вахмистр и в самом деле произнёс их вслух. Но юноша лишь сцепил зубы и обрушился на следующего врага.

У нужного поворота на полу валялись несколько разбитых роботов — кто-то из неосторожных решил-таки ворваться в незащищённый коридор. Может быть, оказался слишком глуп, чтобы учиться на чужих ошибках, а может никто из них не знал о таких ловушках — связь у атакующих была налажена так себе. Чего ещё ожидать от ягнят? Даже получив железные зубы, они остаются всего лишь овцами.

— За меня, — скомандовал Бройер, и Страцки с Францем отступили, давая дорогу его массивному Гопломаху.

Сначала Франц думал, что здоровяк простой пойдёт вперёд, прикрываясь щитами, и подорвёт все мины, получив не так уж много урона. Однако Бройер не столь туп и прямолинеен, как считал юноша. Остановив Гопломаха над павшими машинами Аве, он опустил робота на колено, и выпустил в коридор несколько залпов противопехотных ракет. Лёгкие снаряды с фугасными боеголовками отлично годились, чтобы уничтожать пехоту противника, но в крепости, где почти все сражения шли между роботами, от них было мало толку. Сотни ракет хаотично устремились вперёд, врезаясь в стены и пол, почти каждый удар их провоцировал серию взрывов, так что коридор на какое-то время превратился в настоящую преисподнюю из пламени и осколков. Бройер поднял щиты, закрывая своего робота и разумно опустившихся на колено за его спиной Димахера и Скиссора.

Когда взрывы стихли, на мониторах в кабинах всех трёх роботов горели считанные отметки неразорвавшихся мин. С ними легко справился Страцки, попросту расстреляв короткими очередями из своего многоствольного пулемёта. Перед ними лежал прямой путь к командному центру Волчьего логова.

И, сам собой, их там уже ждали — пропустить такой фейерверк, что устроил Бройер, было невозможно.

Три боевых машины — два сутулых робота в пиратской раскраске, каких уже немало перебили соляриане, и высокая, прямо-таки стройная на их фоне боевая машина, очень хорошо знакомая спецназовцам.

— Откуда?.. — только и смог высказаться Франц, подавившись словами. — Как?..

Ведь именно его грузили служители Афона в разрушенной до основания деревне. А теперь этот же робот стоит на пороге командного центра пиратской крепости. Позывной, который он транслировал, обозначая себя, сообщал, что солярианам будет противостоять Богоборец.

— Хвастливое имечко, — скривил губы в ухмылке Франц, словно пытаясь реабилитироваться за недавнее недоумение. — Поглядим, оправдаешь ты его или нет.

И, подгоняемый кипящим в крови боевым коктейлем, первым ринулся вперёд.

— Бройер, на тебе оба пирата, — только и успел выпалить Страцки, — не дай им ударить нам с Францем в спину.

И он бросился следом, на бегу дав длинную очередь из многоствольного пулемёта.

Реакторный зал Волчьего логова

Входящий сигнал был последним, что Ренк ожидал увидеть на мониторе, однако враг с позывным Фафнир настойчиво пытался выйти с ним на связь. При иных обстоятельствах, вахмистр бы проигнорировал вызов, однако сейчас сам хотел потянуть время, пока пройдёт действие ставшего из спасения проклятьем «Мексамина». Гельмгольц, хоть и держал наизготовку энергетическое ружьё, стрелять раньше командира без приказа не стал.