Твой первый - единственный

– В округе полно заведений с высоким рейтингом, – почти прошептала себе под нос. Нам нельзя было вести себя подобным образом с клиентами. Что бы Витя не делал и не говорил, он клиент «ДаВинчи», и я должна была обслужить его должным образом.

– Слушай, на улице очень холодно, я жду тебя здесь с ранья. Если заболею, это будет на твоей совести, – уже более мягко произнес Шестаков.

– Горячий салат с говядиной, – сдалась я, скорее, из жалости, а вдруг, действительно, заболеет.

– Отлично, тогда я возьму его и чай горячий, зеленый. Чай можно сразу.

– Хоро… – хотела было сказать я, но тут за спиной послышались шаги. Оглянувшись, я сжала в руках блокнотик – в холле появился Жданов. Его черные лаковые туфли сверкали больше обычного, а звук их каблуков, разносился противным эхом по полупустому помещению.

Мужчина шел в компании еще двух человек, они о чем-то громко говорили, но увидев меня, Жданов замолчал. Мне сделалось не по себе. После той дурацкой попойки, а иначе я никак не могу назвать их посиделки, и моей пощечины, товарищ с большим кошельком не заглядывал в «ДаВинчи». Сначала я даже думала, ему стало стыдно за то, что перебрал и полез нагло распускать руки, однако когда Марина Анатольевна устроила скандал, едва не кидаясь в меня бумажками, поняла – клиенту плевать на границы, для него их попросту не существует.

Не сказать, что я боялась появления Жданова, в любом случае, меня бы не допустили обслуживать его столик после всего. Однако “уважаемый” гость мог запросто надавить на мою начальницу, потребовав увольнения неугодной официантки. Марина Анатольевна в этом плане очень тряслась за репутацию ресторана, хотя о нас и не ходили лестные отзывы. Как минимум, из-за цен на блюда, а как максимум – людей, посещающих это заведение, в самом деле, было ничтожно мало. Оценивать изыски попросту некому.

– Прошу! – долетел до меня звонкий голос Олеси, она повела гостей в противоположный угол зала.

– Что с тобой? – спросил вдруг Витя. Видимо, мне не удалось скрыть свою растерянность, и она отразилась на лице.

– Думаю, какой чай вам подать, – съязвила, затем развернулась и направилась в сторону кухни. Затылок опалил жар, словно туда положили горячую грелку. И уже возле дверей, не выдержав, я все-таки оглянулась, ловя на себе взгляд Шестакова. Было странно ощущать это волнение под ребрами, дрожь в коленках и румянец, покрывающий щеки. Давно со мной подобного не происходило, с того самого дня, с проклятого выпускного.

Вздохнув, я шмыгнула на кухню. Больше всего на свете мне хотелось поскорей закончить сегодняшний рабочий день, сбежать из ресторана домой под теплое одеяло в пустую одинокую квартиру. Жаль, мечты не сбываются по щелчку пальцев.

Через пять минут пришлось вновь вернуться в зал, но уже с подносом, на котором стоял прозрачный чайник с китайским чаем. Очень хорошим и довольно дорогим чаем.

– Спасибо, – поблагодарил учтиво Шестаков, прожигая меня взглядом. В какой-то момент у меня возникло желание попросить его перестать так нагло разглядывать простую официантку, но я сдержалась и, горделиво задрав подбородок, ушла в обратном направлении.

Следующие тридцать минут я проверяла телефон в надежде, что Варя закончит со своими делами пораньше и позволит мне сбежать из этого душного здания. Однако Акулова продолжала молчать.

– Заказ готов, – крикнул повар Борис, напоминая, что пора бы вернуться к своим прямым обязанностям. Взяв большое белое блюдо с салатом, от которого исходил приятный запах томленой говядины и вяленых томатов, я аккуратно поставила его на поднос и на негнущихся ногах вышла в зал, стараясь держать ровно спину.

Витя со скучающим видом смотрел в окно, иногда поглядывая на экран мобильного. Однако увидев меня, он улыбнулся. Его улыбка, словно удар под дых, я едва не споткнулась на ровном месте. Он улыбался настолько естественно, тепло, как в далеком прошлом, когда я была убеждена, что этот человек принадлежит мне одной.

– Ваш салат, – прошептала, ставя блюдо на стол.

– Горячий? – зачем-то уточнил Шестаков.

– Конечно, – кивнула я, ощущая, как грудь заливает жаром. Казалось, Витя взглядом касается меня, нежно скользя по кисти руки, достигая локтя. Спину обсыпало мурашками, я буквально на несколько секунд растерялась, замерла, не в состоянии сделать и шага. Наверное, поэтому не услышала голос Олеси:

– Рита, – администратор возникла из ниоткуда, периодически переводя взгляд в сторону дальнего столика, за которым сидел Жданов.

– Да, я уже иду, – пролепетала, не задумываясь, куда и зачем мне нужно идти.

– Не на кухню, – шикнула Олеся. И только сейчас я поняла, к чему клонила девушка. Нам бы по-хорошему отойти от столика Вити, остаться один на один и поговорить, однако либо мой мозг сломался, либо от одной мысли, что придется обслуживать противного мужика с большим кошельком, я потеряла контроль над собой.

– Что? Нет, Лесь, нет! – категорично прошипела я.

– В смысле – нет? Клиент…

– Я не пойду к ним!

– Тебя уволят, не понимаешь? – хлопала изумленно ресницами Олеся, явно позабыв о том вечернем скандале. И прежде, чем я успела ответить, Шестаков произнес:

– У вас ведь элитное заведение? – обратился он к администратору. Она моментально подобралась вся и взглянула на Витю, стараясь казаться учтивой, как того требовали обстоятельства.

– Конечно, – сверкнув белозубой улыбкой, ответила девушка.

– Отлично. Тогда я бы хотел, чтобы эта девушка, – Шестаков больше не смотрел на меня, в его голосе звучала бескомпромиссность. – Пока я отсюда не уйду, обслуживала только меня, иначе какой толк в вашем новомодном заведении, в котором почти нет людей, если к клиенту нет индивидуального подхода?

– П-простите… – пробормотала Олеся, видимо, не понимая, как ей быть в этой ситуации.

– А Жданову передайте привет от Шестаковых, – с усмешкой добавил Витя.

– Но…

– Идите уже.

– Х-хорошо, – согласилась вдруг Леся.

Глава 15 - Витя

Жданову моя идея, видимо, пришлась не по вкусу, он даже подсел ко мне за столик, завел разговор на тему отца, программистов, подписок и прочей ерунды, то и дело, поглядывая в сторону кухни. Не знаю почему, но мне вдруг показалось, Рита побаивалась его. Ее растерянный взгляд, глаза, которые она словно не знала, куда деть, – все это навело меня на тревожные мысли.

Хотя в голове был такой бардак, что я, в принципе, не мог здраво соображать. После того вечернего разговора с Ритой у меня будто отключили батарейки. Я всю ночь не спал, смотрел молчаливо в потолок, задаваясь банальным вопросом: почему тогда позволил себе ходить по клубам, зачем искал утешения в объятиях других девушек? Что и кому хотел доказать?