Твоя безумная «фанатка»

— А ну не мамкай! Девахе уже двадцать три, кавалеры табунами вьются, а толку никакого. У меня каждая минута на счету, а я ещё правнуков хочу понянчить!

Пылаева спрятала лицо в руках, пытаясь сдержать смех. Бабуля у неё такая, правду-матку всегда режет, глазом не моргнёт. А ты стой и красней.

Боковым зрением был замечен Макс, стоящий с Давидом и Никитой едва ли не в противоположной стороне зала. Филипп затерялся где-то у барабанной установки, обхаживая пунцовеющую от такого внимания Дину. Женская оборона медленно, но верно сдавала позиции. В ход уже шли первые поцелуи и романтичные прогулки под луной за ручку. Давно за ней так красиво, а главное так упорно не ухаживали. Тяжело не потерять голову.

Майер заметил, что она заметила его. После чего едва заметно кивнул, указав на двери. Хочет поговорить. Да. Видимо, надо. Второй раз убежать не получится.

Под предлогом, что ей надо в туалет, Нелли выскользнула в коридор, где было тише и безлюдней. И свежо благодаря открытому окну. Майер ждал за углом, откуда их сложно было заметить.

— Привет, — мягко улыбнулся он. — Ты сегодня блистала.

— Да? — слова подбирались с трудом. Совсем не так, как раньше. — Ну как, была я похожа на царевну?

— Ты всегда на неё похожа. А сегодня особенно.

Приятный комплимент окончательно сбил с толку. И так настроя никакого на беседу не было.

— Понравился мюзикл?

— Почти весь. Кроме поцелуя в конце. Я тебе цветы принёс. Но парни их отнесли с остальными куда-то.

— Спасибо.

— Тюльпаны. Помнится, они тебе нравились. Хотя может это тоже было недоправдой.

— Нет. Это правда.

Тюльпаны прямая ассоциация с весной, а она любила весну.

На несколько секунд повисло молчание.

— Я долго думал, — наконец, подал голос Максим. — Не хочу становиться врагами. Я понял, что у нас ничего не получится, окей, но некрасиво разбегаться тоже не хочется. Не чужие ведь люди.

— И что ты предлагаешь?

Насмешливое пожатие плечами. Словно ему и самому было смешно от того, какой вариант он сейчас озвучит.

— Друзья?

— Думаешь со второй попытки из этого выйдет что-то более путное?

— Кто знает. Можно же просто… общаться. Это ведь у нас выходило.

Да уж, выходило. Ни рыба, ни мясо. Недоотношения и недодружба. Нет, ей правда очень хотелось верить в то, что такой вариант возможен, но сложившаяся реальность вряд ли подарит им подобную возможность. Слишком уж много «мешающих» факторов.

Однако Пылаева зачем-то согласно кивнула. Пускай, наконец, воцарится душевное спокойствие. Уж лучше медленное отвыкание, чем резко и болезненно рвать по живому. А там, кто знает, глядишь, само всё уляжется. Как это обычно бывает: встречи короче, звонки всё реже…

— Давай попробуем.

— Значит, мир?

— Вроде того.

Майер вопросительно раскинул руки в стороны.

— Друзья же могут обниматься? Тем более в такой день. Считай это моим поздравлением.

О чём и речь. Ну какие могут быть объятия, когда для одного они по определению значат куда больше, чем для другого? Пелька отрицательно покачала головой.

— Не думаю, что это хорошая идея.

— Да. Ты права, — согласился тот, больше не смотря на нее. Теперь его взгляд был обращён левее и выше. — Смотрю, "Дмитрий" ни на секунду не выпускает свою "Анастасию" из виду. Никакого личного пространства.

— С её личным пространством я сам как-нибудь разберусь, не переживай, — ответил появившийся в коридоре Матвей, от которого не скрылся момент, как они оба выходили из зала.

— Сам? Очаровательно. Ты теперь у него под колпаком? — хмыкнул Макс, сочувствующе поглядывая на Нелли. — Домашний надзор, дома быть в девять? GPS на телефон ещё не поставили?

— А как иначе отвадить её от нежелательных персон? — едко отозвался Бондарев.

— Вроде меня?

— Заметь, не я это сказал.

— Будь осторожней, Нель. У тебя уже был неудачный опыт с тем, кто не терпит отказов. На твоём месте я бы подумал дважды, прежде чем наступать на те же грабли.

— Макс, помолчи. Не надо! — попросила Пылаева, понимая, что палка перегибается. Но поздно.

Матвей опасно напрягся. Он не ослышался? Это его что, только что сравнили с этим конечным мудаком Артёмом???

— Повтори.

— Зачем? Ты всё услышал.

— А ты всё же рискни.

— Проблемы со слухом? Знаешь, я вообще-то пришёл с миром, но ты вынуждаешь опять идти на конфликт.

— С миром? В самом деле? Ну давай обнимемся. Ты же любишь обниматься, — Бондарев саркастично повторил его недавнюю позу, приглашающе раскинув руки. — Ну что же ты не торопишься?

— Позёр, — отмахнулся Майер. — И что она в тебе нашла?

— Понятия не имею. И знать не хочу, — на полном серьёзе ответил тот. — А то ещё окажется, что ничего и нет. Так что дальше? Моя морда подзажила, можем повторить.

— Тебе так хочется снова подраться? Я же тебя ушатаю.

— Значит, такая судьба. Зато может удастся отвадить тебя, наконец.

— Не зарывайся, малыш. А то ты о себе больно высокого мнения.

— Зато ты на редкость тупой.

Два петуха наступали друг на друга. Нахохлившиеся и готовые накинуться друг на друга.

— Хватит! Довольно! — вклинилась между ними Нелли, выставив руки в стороны. — Вы сами себя слышите? Устроили тупые соревнования: кто круче и у кого яйца всмятку. Вы уверены, что я вам вообще нужна? Может начнёте встречаться друг с другом и дело с концом?

На неё хмуро уставились исподлобья. Предложение не зашло.

— Не говори чуши.

— Чуши? Да вы уже задолбали мусолить одно и тоже. Что вы и кому пытаетесь доказать? Чего добиваетесь? Вы оба мне дороги, это не изменится, но я уже дала ответ. Я сделала выбор. Так чего ещё вы от меня хотите? Ну не могу я разорваться! Неужели… А знаете, что? — психанула она. — Вертела я вас всех. Хоть переубивайте друг дружку, плевать. Только оставьте меня в покое. Оба.

Пылаева умчалась к лестнице, хромая на неудобных каблуках и желая только одного: не слышать и не видеть этих упрямых эгоистов, которые не желают понять, что своей взаимной ненавистью делают в первую очередь больно ей. Впрочем какая самая, таких и притягивала. Было бы странно, сложись иначе.

От обиды и злости начинало подташнивать. Срочно нужен свежий воздух. И время для того, чтобы остыть. Подумать. Попсиховать. Поплакать, в конце концов, а то с этим у неё давно уже были проблемы. Слёзные каналы успели атрофироваться за длительным неиспользованием. Умницы, мальчики. Постарались на славу. Худшего завершения вечера и придумать нельзя.

Оставшиеся наедине парни виновато замолки. Конфликт себя исчерпал, а запал унёсся вместе со связующим звеном в неизвестном направлении. Драться больше не хотелось и подавно. Смешно, но без неё им и разговаривать было теперь не о чем.