Твоя Невольница, или Истинная для Дракона

Глава 3

Вилар

Юлия сделала несмелый шаг ко мне, глядя в глаза. Странная, никто из слуг себе подобного не позволяет.

– Мне обращаться к вам, как все, «мой лорд»? – был первый её вопрос, когда она замерла в одном крохотном шаге от меня.

Носа коснулся запахи трав на мыльном корне, речной воды и чего-то пряного, кажется, аромат её кожи. А ещё от нее веяло страхом, таким осязаемым, что, казалось, его можно коснуться.

Теперь она сосредоточила взгляд на креплениях кирасы. И судя по мелькнувшей в глазах досаде, они ввели её в недоумение.

– Ты хочешь обращаться ко мне как-то иначе?

– Я не знаю, чего хотите вы, вот и спрашиваю. Может, вы ждёте особенного обращения «хозяин», «господин» или что-то в этом роде, – в голосе послышались язвительные нотки. И только из-за них захотелось выбрать последний вариант.

– Чего ты ждешь? – поторопил её.

– Я… я боюсь что-нибудь сломать, – призналась она на выдохе. – Впервые вижу настоящие доспехи.

– И судя по твоим словам, впервые видишь дракона.

– Так и есть, – пожевав и так искусанную губу, она потянулась к боковым креплениям, чтобы начать их отстёгивать.

– И о том, кем являешься, не знала.

– Я – человек.

– О нет, люди не обладают подобной силой. Стихии подчиняются лишь трём расам.

– Ведьмам, драконам и… – она взглянула на меня вопросительно.

– Фениксам. До их исчезновения по вине ведьм.

Глаза её широко распахнулись, она приоткрыла рот в изумлении.

– Разве может целая раса просто исчезнуть?

– После гибели от феникса остаётся только пепел.

«Но нам легче думать о них как об исчезнувших, чем как о погибших», – подумал я про себя.

Под солнечным сплетением заворочалась тёмная и застарелая боль, смешанная с отчаянной ненавистью и горечью моего народа. Я даже потянулся к груди, но одёрнул себя. Ярость давно перешла в подавленность, особенно после того, как отец привёл в свою постель ведьму.

– Мне жаль, – зачем-то произнесла Юля.

Мне даже показалось, искренне. Но я лишь разозлился. Конечно, не она участвовала в том заговоре, но виновато всё их племя, подлое и коварное.

– Ты собираешься продолжить, ведьма?

– Да-да, – она поспешно опустила голову и с особым рвением принялась отстёгивать крепления. Будь они более хрупкими, сломала бы.

– Ты уходишь от разговора. Что ты делала в поле?

– Я, правда, не знаю, – с креплениями было покончено, и она подняла ко мне лицо, с мольбой заглядывая в глаза.

– Я могу допустить, что в этом ты не врёшь. При подобном всплеске силы такое возможно. Как могу и предположить несколько возможных причин твоего появления на поле. Ни одна из них не сулит ничего хорошего тебе.

– Какие, например? – робко спросила она, ссутулив плечи, будто ожидала удара.

– В свете последних событий вариантов много. Один из первых – вредительство, ведь приближается сезон сбора урожая. И если это предположение верно, возникает вопрос, на кого ты работаешь?

– Я ни на кого не работаю, – горячо возразила она, нервно облизав губы.

– Как бы то ни было, я уже отправил гонцов в города и деревни. Поля будут охранять, как и реки.

– А что за последние события? – вновь задала она вопрос.

Казалось, она и вправду ничего не знает, потому я решил ответить:

– Грядёт война. Люди решили выступить против Тель-Мароса.

– Война? – она прикрыла губы ладонями и еле слышно пробормотала: – Как же я попала.

– Мы следуем к крепости Оплот Драгона, чтобы укрепить первую линию обороны.

Юля поражённо замерла, оглядывая моё лицо. Словно ждала, что я опровергну свои слова. Но дела обстояли именно так. Земли моего феода граничили с людскими, потому Арлан и поручил мне задачу по укреплению границ и их защите от возможного вторжения лазутчиков. Почётная миссия, но и опасная, если враг намерен выступить с армией. Раньше люди не решились бы даже на мысли об атаке Тель-Мароса. Но сила драконов пошла на убыль после исчезновения фениксов. Самые слабые из нас лишились возможности обращаться ко второй ипостаси. А более сильные не используют эту способность, чтобы не вычерпывать резерв зазря. Драконы не фениксы, восстанавливают его медленнее.

– Но ты, само собой, не отправишься с нами.

– Как? Я же… – девушка растерянно указала на свои израненные запястья, украшенные золотистыми оковами, а потом коснулась и ошейника.

– Ты мне послужишь. Наполнишь резерв своим огнём. А потом отправишься на встречу с менталистом. Он вытащит из твоего разума даже глубоко запрятанные воспоминания.

– То есть я буду путешествовать не с вами? – кажется, эта мысль даже её обрадовала.

Ну что ж, наша неприязнь взаимна. О том, что ведьма может не выжить при передаче магии, я решил не говорить. Это поможет избежать истерики. Сила и возможность смерти — достойная плата за совершённое ею злодейство и мои траты.

– Начнём? – потянулся к ней, наблюдая, как карие глаза с каждой секундой наполняются страхом.

Юля, словно почувствовав опасность, даже попыталась рвануть прочь, но я удержал ее за запястье, сжал хрупкое горло ладонью, призывая собственный огонь. Пламя заискрилось на бархатной коже, очертило тенями тонкие черты искажённого ужасом лица и призвало её собственный огонь. Золотистый, нежный на вид, как и сама девушка, он поднялся от солнечного сплетения прекрасным цветком, начиная испепелять тонкую ткань платья. И сам потянулся ко мне, сливаясь с моим огнём, ярко-красным, яростным.

На мгновения я замер, наблюдая за невероятным танцем стихии. Золото и кармин слились в изящном узоре, пока не впитались в кожу, не устремились к резерву, наполняя его свежей, ни с чем не сравнимой силой. Она пьянила, будоражила, проникала в каждую клеточку тела, в саму душу, наполняя её невероятным наслаждением и умиротворением, вдруг резко потухшими под тихий полустон потерявшей сознание девушки. Юлия повалилась на пол и замерла. Обнажённая, в пепле своего одеяния. И кажется, даже не дышала.

Вопреки тому, что я знал исход, вопреки моему отношению к ведьмам и к этой в частности, на мгновение я испугался. Казалось, я собственноручно лишаю себя чего-то невероятного, того, что не успел даже распробовать, но хрупкого, ведь сломал одним прикосновением. И сразу же мысленно обругал себя за подобные мысли. Даже если в её поступке нет злого умысла, то итог печален. Она сожгла злаковое поле, над которым крестьяне трудились много месяцев. Я предложил плату – ведьма приняла её. Теперь её судьба подвластна лишь стихиям.