Твоя тайная дочь
Шрифт:
– Ари, ты любишь меня?
– Нет! Ненавижу просто… Зачем только снова появился в моей жизни? Мне так… непросто…
Плачу у него на груди… Сама не понимаю, зачем все это вылила на него? Мне ведь было до чертиков приятно, когда Фил назвал меня любимой… Как приревновал к Илюше и кидался на него, как племенной жеребец. Затоптать был готов за меня!
– Ариша, не плачь, малиновка… Прошу тебя… Я ужасно ревнивый. И собственник. И я держу обещания. Можешь не переживать насчет Наташи и… прочих. Поедем уже?
– Да. Кстати, если бы ты не вел себя, как пещерный человек, Илья тебе ответил, по какому поводу
– Мы прямо без него и не справились, – фыркает Демченко. – Я заказал доставку полезных продуктов. Привезут через полчаса. Как раз успеем доехать. Мама следит за питанием, ей такой подарок понравится.
– А ты не такой пропащий, Демченко, – улыбаюсь я.
До места добираемся через час… Чтобы сэкономить время, Катерина привозит Марусю к нужному адресу на такси. Обнимаю дочку, замечая в ее руках рисунок и поделку.
– Машенька, что это?
– Лисунок. И фигулка.
– Мы поделку сделали в подарок бабушке, Арина Николаевна. Вы не против? Котик из полимерной глины, запекли его в духовке и раскрасили.
– Конечно, нет. Спасибо вам.
В груди скапливаются слезы. И с каждым пройденным шагом их становится все больше… Мне страшно… Может, нас не примут или…
– Спокойно, птичка моя. Я и сам боюсь получить по шее от мамы и бабули, – сжимает мою кисть Фил.
– Зинаида Никитична тоже будет? Я рада ее увидеть, – облегченно выдыхаю я, поглядывая на Марусю.
Филипп звонит в домофон. Металлическая подъездная дверь со скрипом открывается, впуская нас в объятия дома. Лифт несет вверх, в неизвестность… Я восстанавливаю дыхание и отпускаю ситуацию. Будь что будет…
– Мам, это моя… птичка, – выдыхает, когда в проеме появляется его мама – высокая, стройная женщина с короткой стрижкой и добрыми глазами.
– Ну, Фил… – сиплю я, стыдливо отводя взгляд.
– Мамуль, это Арина, моя невеста и мама Маруси, – спохватывается Филипп, переминаясь с ноги на ногу. – Ари, это Нина Андреевна – моя мама…
– Очень приятно, – выдавливаю я.
Нина Андреевна садится на корточки и сморит на Машу. Долгую минуту ее разглядывает. Касается детской щеки. Поправляет выбившуюся из маленьких пушистых хвостиков прядь. Все это время я не дышу… И не шевелюсь, наблюдая, как моя Маруся вытаскивает из кармана поделку и дарит бабуле.
А потом женщина поднимает лицо, встречаясь со мной взглядом, и шепчет беззвучно:
– Спасибо тебе…
Глава 19.
Глава 19.
Фил.
– Арина, ты, правда, нейрохирург? Это ведь так сложно, – удивленно поднимает брови мамуля, подливая малиновке чай.
В доме тепло… Машуля сидит на руках у папы, а Данька смотрит какой-то дурацкий фильм в зале. Нагруженный какой-то… Сегодня даже без своих обычных подколок обошелся.
– Да, Нина Андреевна, можете считать, что у вас теперь есть семейный невропатолог.
– Ой, как здорово, Ариша, – поддакивает бабуля, отрезая щедрую порцию от домашнего пирога. – Тогда, может
быть, ты меня посмотришь? Вот тут у меня болит, – бабуля встает и, скрючившись буквой зю, показывает на область поясницы. И давление скачет, как угорелое. Надо и Ваню к тебе на прием записать. Что нам, старикам надо?– Для начала обследоваться. Я позвоню вам завтра с работы, Зинаида Никитична, хорошо? Скорее всего, вам нужно будет приехать в отделение.
Ну, Ариша. Настоящий дипломат. А отец-то… Не выпускает Машу из рук, все трогает ее, волосики перебирает, рисует что-то. Идиллия просто…
– Дима, да что ты там рисуешь, сынок? – спохватывается бабушка. – Она же еще маленькая для таких рисунков. О, господи, Нина, погляди, он танки рисует и солдатов.
– Не мешайте, родственники. Да, Марусь? Дедушка сто лет не рисовал, теперь повод появился. Да? Цветок нарисовать? Или дерево?
– Дя, – соглашается Машуля.
– Вот и хорошо. А потом мы с бабушкой все равно дадим по шее твоему папе. Пусть не думает, что мы такие добренькие.
– Да тут и маме надо дать, – вздыхает Арина. – Простите… Просто я… Я ведь уехала в Германию и там поняла, что жду ребенка.
– Ой, ладно, давайте не будем ворошить прошлое, – нервно поднимается с места мама. Уносит грязные тарелки в мойку и выкладывает подаренные нами полезные сладости в большое овальное блюдо.
– Пойду поговорю с Данькой. Что-то он…
– Странный, Филипп, да. Но мы и слова не можем из него вытянуть. Иди, поговори, – кивает бабуля.
Бабуля недооценивает себя. Она может разговорить любого. Но Даньку… Если он упрется рогом, будет молчать.
Брат сидит на диване, склонив голову. Изредка поднимает ее, отвлекаясь на беготню главных героев на экране.
– Что смотришь? – толкаю его и усаживаюсь рядом.
– Я в полной жопе, Фил. Просто мрак какой-то… – выдыхает он.
– Когда успел? Ты две недели в Питере. Наехал кто-то? На деньги кого-то кинул? Рассказывай, давай.
– Еще в Америке я оформил доверенность на Артема Власова, моего одноклассника. Он помог открыть частное охранное агентство. Ты же знаешь, что я обучался всем этим фишкам телохранителей – восточным единоборствам, борьбе. Отрабатывал быстроту реакции и…
– Малой, хватит себя нахваливать, я и так знаю, что ты у меня крутой. Артем киданул?
– Нет, конечно. Напротив, он так разрекламировал нас, что… – оживляется Данька. Садится удобнее и уже не выглядит таким насупленным. – К моему приезду Тема набрал персонал, снял офис в центре Питера. Сайт классный сделал, на европейский манер. И нам поступил крупный заказ. Бабла отвалили намеренно, но я все испортил… Блять…
Данька снова роняет голову в ладони. Часто дышит и что-то бормочет бессвязно.
– У тебя язык заплетается? Так это тебе к Арине надо на прием. Может, там кровоизлияние или…
– Ты знаешь Воскресенского?
– Александра Владимировича? Ну, слышал. Крупный бизнесмен, олигарх, меценат. Закрытый, ездит за рулем с водителем, но без охраны. Кстати! Ему по статусу она давно положена. Он правильно поступил, что нанял тебя. Данька, ты сам хочешь быть телохранителем? Я был уверен, что ты собирался управлять фирмой, обучать специалистов и обеспечивать кибербезопасность. Ты же учился в Стэнфорде! Ну, не для того ведь, чтобы охранять каких-то толстосумов?